Да, папочка (СИ) - Страница 15
- Вот и хорошо, - Дерек устало хмурится, внимательно разглядывая Айзека. Внимательный, задумчивый, даже оценивающий взгляд. Айзек, перед тем, как спуститься к Дереку, успел мельком глянуть в зеркало, так что примерно представлял, какую картину альфа видит перед собой. Недавний сильный, насыщенно-чувственный оргазм заставляет взгляд лучиться совершенно особенным оттенком счастья и удовлетворенных потребностей - не только физических; яркие губы чуть припухают от постоянных облизываний. Айзек до сих пор чувствует себя разгоряченным, соблазнительным и нужным, и это накладывает на его образ особенный отпечаток. Лейхи смущается от внимательного взгляда Дерека и, уточнив, можно ли ему идти, выскальзывает из кабинета альфы в особняк, лелея воспоминания о сильных, уверенных прикосновениях, о собственнических ласках и доводящих до безумия играх, стараясь не думать о крепком запахе возбуждения, исходящем от него.
В полнолуние снова приходится приковывать Эрику и следить краем глаза за беспокойным, так и не определившимся с якорем для волка, Верноном. Айзека немного раздражает неуравновешенность состайников, сам он себя чувствует прекрасно, пусть даже было бы намного лучше, если бы у Лейхи была возможность свернуться клубком под боком у Питера. Скотт, тоже пришедший в особняк, пару раз порывается заговорить с Айзеком, но его осаживает Дерек, слишком привыкший к тому, что с Айзеком не бывает проблем в полнолуние и не собирающийся нарушать эту благостную традицию.
Маккол подчиняется неохотно, но от него так несет беспокойством, возмущением и недоверием, что одним своим присутствием он еще больше раздражает прикованную к стене волчицу. Дерек, судя по мученическому излому бровей, борется с желанием выставить обоих - и Маккола, и Лейхи, - на улицу для дальнейшего выяснения всех беспокоящих вопросов, но только к Айзеку Эрика ластится, успокаиваясь, когда он садится рядом и протягивает к ней руки.
Поглаживая беспокойно задремавшую, полуобратившуюся Эрику по волосам, Айзек малодушно подумывает рано утром слинять из особняка куда-нибудь подальше от Скотта, но его останавливает мысль о том, что для Маккола вполне характерно, не найдя Айзека пойти выяснять все обстоятельства у самого Питера.
Только поэтому, не желая разочаровывать Хейла, утром Айзек сам находит Маккола, садится рядом с ним на ступеньки, прислушиваясь к дыханию задремавшей Стаи, и по-дерековски хмуро роняет:
- Ну?
- Мне кажется, что тебе нужно поговорить с кем-то… - осторожно начинает Маккол.
- Нет, не нужно, - Айзек не собирается облегчать ему задачу участием в душещипательной и, возможно, душеспасительной беседе.
- Айзек, серьезно, - Скотт хмурится. - Скажи мне, если… Просто скажи мне, и я разберусь.
- С чем? - Айзек весело вздергивает брови вверх, чувствуя, как уголки губ разъезжаются в стороны.
- Он тебя заставляет?
- Это было похоже на принуждение? - Лейхи закатывает глаза. - Скотт, это мое дело - с кем и… как спать.
- Но не с Питером же Хейлом, и не в женском же платье! - куда громче нужного парирует Маккол, инстинктивно скаля клыки, когда бета тихо рычит, призывая быть потише.
- Это мое дело, - Айзек чувствует, как от волнения, злости и стыда сердце начинает частить, превышая допустимый темп, и по позвоночнику проходится дрожь трансформации, но Истинный альфа и не думает отступать - вцепляется пальцами в плечо, осаживая молодого волка.
- Просто скажи мне, Айзек, - увещевает, заглядывая в залитые золотом радужки. - Почему? Ты задолжал что ли этому сумасшедшему? Или он тебе угрожает? Мы разберемся, Айзек, просто позволь мне тебе помочь. Расскажи, в чем дело. Я не поверю, что ты считаешь это…
Айзек не выдерживает - даже Стилински иногда называет Маккола моралофагом, а ведь неугомонный Стайлз его лучший друг. Айзек наклоняется к уху Маккола, выдыхая размеренно и ровно, даже запуская пальцы в его волосы, притягивая к себе, чтобы не вздумал отстраниться, чтобы дослушал до конца:
- Мне это нравится, Скотти. Нравится надевать на себя платье, тонкие чулки, кружевное белье и тщательно накладывать макияж. Чтобы у правильных мальчиков вроде тебя колом вставало при взгляде на мои ноги и задницу. Мне нравится, когда на меня смотрят и, блядь, чертовски хотят меня трахнуть, потому что хрен кому обломится даже полапать меня за задницу. И еще мне нравится трахаться с Питером. Знаешь, Скотти, он не ебет мне мозг с тем, что я какой-то не такой и какой-то неправильный, как это делал мой папаша и как это сейчас делаешь ты. Он мне вообще мозг не ебет. И мне нравится быть нужным для него. Не лезь, - Айзек рывком поднимается на ноги, разжимая пальцы, запутавшиеся в вихрах Скотта.
Маккол смотрит на него ошарашено, часто моргая и удивленно приоткрыв рот. Айзеку даже становится неловко, почти стыдно, но о своих словах он ни капли не жалеет.
- Он ведь псих, - тихо произносит Маккол, покачивая головой, рассматривая Айзека так, будто у него выросли рога.
- Ну так и я не слишком нормальный, - Лейхи кривится со вздохом. - Отец всегда говорил, что мое место в дурдоме.
========== Часть 8 ==========
Питер убеждается, что Айзек умеет просить. Умеет просить так, что Питеру, несмотря на то, что затея дурацкая и не особо изысканная, совсем не хочется отказывать своей девочке в её маленькой слабости.
На Айзеке черное кружево, хотя обычно он предпочитает белье светлых тонов, черные чулки, гладкие и мерцающие, черные туфли на высоком тонком каблуке. У него как и всегда идеальный макияж, даже после того, как Питер двадцать три минуты подряд вбивается членом в тугую глотку, любуясь ярко-алыми губами, растянутыми вокруг толстого, перевитого венами ствола. Айзек ходит очень медленно и осторожно, и Питер знает почему - его очаровательную крепкую задницу растягивает самая большая пробка, которую Питер смог найти в этом бедном на развлечения городе.
Нужно будет свозить его девочку в Нью-Йорк.
И вот, Айзек сидит у его ног, медленно слизывает с губ сперму, пальцами растирая капли, упавшие на грудь, широко разводит ноги, не зная, как избавиться от изводящего его тугого давления изнутри, и легонько поглаживает украшенной браслетами ладошкой свой твердый, плотно обтянутый увлажнившимся смазкой кружевом, член. Это зрелище достойно того, чтобы лицезреть его как можно чаще, и Питер - всерьез - думает об этом, проводя головкой еще твердого члена по лицу мальчика, по щекам и подбородку, по приоткрытым губкам цвета спелой вишни.
- Ты мне поможешь в одном деле, папочка? - Айзек по-лисьи хитро щурится, опираясь ладонями о колени Питера, когда он садится в кресло. Хейл вопросительно приподнимает брови, протягивая руку и касаясь гладкой щеки волчонка.
Пока Айзек рассказывает, чего конкретно он хочет, Питер старается не рассмеяться - так это всё по-детски, немного наивно и, действительно, забавно. Но если Айзеку хочется именно этого…
Питер, дослушав, отвечает коротким кивком и манит мальчика к себе. Айзек тихонько мурлычет в ответ, приподнимается на коленях, выгибаясь навстречу и ища прикосновений. Всё его тело чуть вибрирует, жаждет ласки, он сам сквозь кружево теребит твердые, натертые ажурной тканью соски, зная, что Питеру нравится за этим наблюдать.
- Я тебе помогу, сладкая, - мужчина сдерживает улыбку, закусывая нижнюю губу и знаком приказывает волчонку подняться, прослеживая ладонями плавную линию бедер и разворачивая Айзека спиной к себе. - Сегодня вечером?
- Да, папочка, - у юноши срывается голос до хрипа, когда Питер проскальзывает пальцами под кружевные трусики, надавливая на основание широкой силиконовой пробки. У Айзека чуть подгибаются колени, и он с трудом удерживает равновесие, но Питер тянет его к себе, не давая упасть, усаживает к себе на колени, обнимая поперек груди и притягивая к себе.
Айзек откидывается спиной на его грудь, запрокидывая голову, чтобы Питеру удобно было прижаться губами к уху.
- Хорошо, сладкая, я тебе подыграю, - мужчина ласково проводит обеими руками по груди волчонка к напряженному плоскому животу и ниже, к полупрозрачному кружеву, обтягивающему твердый член. - Но ты кое-что сделаешь для папочки.