Да, папочка (СИ) - Страница 13

Айзек запоздало вспоминает, что не подумал о том, что стоило бы предупредить Дерека об отсутствии на тренировке, хоть смс скинуть, и сейчас пытается придумать хоть что-нибудь, что покажется альфе достойным оправданием.

Питер с интересом наблюдает за волной эмоций, отразившейся на лице юноши, и спокойно протягивает ладонь.

- Дай мне. И не отвлекайся, милая. Ученые говорят, что завтрак - самый важный прием пищи.

Айзек неуверенно вкладывает мобильник в руку Питера и отходит на несколько шагов, к плите, будто чего-то опасаясь.

Дерек замолкает на несколько мгновений, услышав голос Питера, но быстро ориентируется, уточняя, всё ли с волчонком в порядке и напоминая, что их обоих сегодня ждет в особняке. Или хотя бы Айзека, потому что полнолуние волчатам лучше проводить со стаей.

- Вот и всё, - спокойно резюмирует Питер, откладывая телефон в сторону и чуть приподнимая брови в ответ на полный тихого восхищения взгляд Айзека, как раз раскладывающего омлет по тарелкам.

- Спасибо, - волчонок ставит тарелку перед Питером и сам садится неподалеку, опустив голову.

От него так сильно пахнет смущением, смешанным с глубоким, всеобъемлющим удовлетворением, что Питер едва удерживает себя, чтобы не усмехнуться. Через несколько секунд Айзек справляется с эмоциями и поднимает голову, лукаво поблескивая небесно-голубыми глазами.

Длинные пальцы ласково оглаживают тонкий фарфоровый бок кружки, перед тем, как поднести её к мягким, все еще немного припухшим после минета губам, дразняще-нежно касаются столовых приборов, а уж губы салфеткой Айзек промакивает совершенно порнографично. Идеально-порнографично, на взгляд Питера.

- Это определенно лучшее утро за последнее время, милая, - негромко произносит Питер, когда Айзек откладывает салфетку и усаживается удобнее, подогнув под себя одну ногу.

- Спасибо, папочка, - Айзек старательно облизывает губы, из-под ресниц глядя на Питера. - Мне нравится доставлять тебе удовольствие…

- Я знаю, малышка. Иди ко мне, - Питер проводит ладонью по бедру, и Айзек с готовностью соскальзывает со стула, устраиваясь на его коленях и даже несмело обнимая мужчину за шею, ласкающе касаясь пальцами загривка. - Тебе нужно быть в особняке к вечеру.

- Да, папочка, - тихо и неуверенно произносит Айзек, следя за двигающейся по его ноге ладонью.

- Ты хочешь что-то мне сказать, милая?

Волчонок мотает головой, не поднимая взгляда на мужчину, растерянно перебирая кончиками пальцев его волосы.

- О чем-то попросить? - с нажимом продолжает Хейл, снова получая в ответ отрицательный жест.

- Ты можешь это сделать в случае необходимости, - Питер смотрит спокойно, вселяя в Айзека некую уверенность в происходящем. Уверенность в том, что между ними действительно что-то происходит.

- Я справлюсь, папочка, - Айзек прикасается губами к подбородку Питера, поглядывая на него лукаво и немного неуверенно. Предстоящего - а Айзек, зная Скотта, ни секунды не сомневался в том, что он предстоит, - разговора с Макколом Айзек, конечно, опасался. Истинный альфа мог быть неприятно настойчив и имел привычку совать нос туда, куда не следовало бы так глубоко, что это становилось откровенно неприличным. Но с ним Айзек хотел поговорить сам, не впутывая в это Питера. Да и Хейл навряд ли оценил бы такую откровенную неспособность волчонка справляться с пустячными, по сути, проблемами.

Питер одобрительно кивает и, не сводя с Айзека взгляда, подцепляет пальцами тонкое кружево белья, плавно стягивая его с длинных, будто из слоновой кости выточенных ног.

Айзек слегка захлебывается вдохом, приподнимаясь на несколько мгновений и опускаясь на его бедра, лицом к лицу, подаваясь под прикосновения сильных рук. Питер расстегивает пуговицы, удерживающие его рубашку на Айзеке, но снимать её не спешит, только распахивает ткань, рассматривая алебастровую гладкость кожи и бледно-розовые пятнышки сосков, опуская взгляд ниже, к подтянутому животу и гладко выбритому паху.

Айзек тихонько стонет, наклоняясь к плечу Питера и обвивая его шею обеими руками, когда Хейл, проведя языком по ладони, оборачивает её вокруг твердого члена, медленно проводя ладонью от основания к головке. Раз, другой, затем поглаживая чуть загрубевшими пальцами нежную, влажную от смазки головку, пока волчонок тяжело, сбито дышит ему в шею, постанывая и подаваясь бедрами вперед.

Питер сильно сжимает вторую ладонь на упругой ягодице, не прекращая мерно ласкать юношу, затем подхватывает под бедра, легко поднимая на руки и прижимая к себе. Айзек что-то шепчет, беспорядочно лаская губами шею и плечи мужчины, скрещивает ноги у него на пояснице, прижимаясь как можно теснее, пока Питер несет его в спальню, где опускает на кровать и легким шлепком по бедру заставляет перевернуться на живот.

Айзек чувствует, как перетянутое, словно струна, тело начинает вибрировать, дрожать от возбуждения, и срывается на долгий, нетерпеливый стон, когда Питер оглаживает его задницу, разводя в стороны ягодицы и любуясь сжатой дырочкой.

Рубашка съезжает по пояснице к плечам, и волчонок, с позволения Питера, стаскивает её с себя, шире разводя ноги, раскрываясь для ласкающего его бёдра Питера.

Еще один шлепок оставляет на белой коже ярко-розовый след и заставляет волчонка вздрогнуть и возбужденно вскрикнуть. От Хейла пряно тянет сильным, ярким возбуждением, когда он снова и снова опускает ладонь на подставленную задницу, наслаждаясь бурной реакцией Айзека, который к двадцатому шлепку едва удерживается на разведенных коленях, норовя потереться членом о простынь, и низко, возбужденно стонет, жадно подаваясь под каждое прикосновение.

Почувствовав, как крупная, тяжелая головка надавливает на вход, раздвигая тугие мышцы, волчонок податливо, умело расслабляется, позволяя мужчине постепенно войти в него на всю длину члена по одной только естественной смазке. Это туго, почти больно и очень горячо, Айзек буквально захлебывается ощущениями, поскуливая и ёрзая под опустившимся на его спину мужчиной.

Питер дает ему несколько мгновений приноровиться, прежде чем двигается назад, и первым глубоким толчком заставляет волчонка восторженно вскрикнуть и туже сжаться на члене. Хейл одобрительно урчит, но все-таки добавляет смазки, теперь двигаясь более гладко и быстро, короткими, жесткими толчками доводя себя и волчонка до оргазма. Айзек длинно стонет, чувствуя горячее дыхание на загривке, крутит бедрами, сам насаживаясь на двигающийся в нем член, и даже скуляще хнычет, заходясь сладкой дрожью, когда Питер вновь накрывает ладонью его член, в такт своим толчкам скользя ладонью по стволу.

Айзеку кажется, что он бесконечно долго ждал этого, поэтому, когда удовольствие захлестывает его обжигающей волной, он не думает уже ни о чем, издавая протяжный, громкий стон и вцепляясь отросшими когтями в скомканную простынь, продолжая быстро двигать бедрами, то подаваясь на растягивающий тугие мышцы член, то толкаясь в ласкающую ладонь.

Но полное удовлетворение накатывает только когда волчонок чувствует, как кончает Питер: замирая на очередном жестком движении, до синяков стискивая ладонью бедро и длинно зарычав, выплескиваясь глубоко в подрагивающем от пережитого оргазма теле.

Когда Питер отпускает его, напоследок мягко погладив по пояснице, Айзек мгновенно переворачивается на спину, затуманенно глядя на мужчину, и протягивает к нему руки - несмело, но как-то даже упрямо, - и в награду получает глубокий поцелуй, когда Хейл наклоняется, позволяя обнять себя за шею.

- Иди в душ и одевайся, - мягко произносит Питер, проводя пальцами по щеке Айзека. - Постарайся обойтись минимумом макияжа. Как сейчас.

- Как скажешь, папочка, - все еще нежась в послеоргазменной истоме мурчит Айзек.

- Нужно тебя приодеть, прежде чем ехать в особняк, малышка. Не думаю, что тебе стоит возвращаться в таком виде.

- Ты не останешься в полнолуние? - осторожно уточняет Айзек, лениво и немного устало поглаживая плечи мужчины.

- Ты должна знать, что я не часто это делаю, - Питер смотрит немного укоризненно, но в большей степени шутливо. - Всё, иди.