Да или нет? - Страница 12

Ответ очень прост. Она будет женской версией своего отца.

Напуганная этим очевидным-ответом, Фрэн завела машину и помчалась домой, словно за ней гнались демоны.

Андре понимал, что Франческа будет бороться с искушением. Он знал, что она хочет его так же сильно, как и он ее. Это чувство любовного голода, которое они оба испытывают, трудно забыть.

Когда он писал записку, в глубине души он сознавал, что она не придет ночью. Она еще не готова признаться себе в силе тех чувств, которые испытывает.

Но он все равно собирался ждать до полуночи, сидя на каменной скамейке рядом с монастырем и отвечая тем временем на письма, которые получил. При свете фонаря он прочел последнее письмо Герды.

Дорогой Андре,

Твоя посылка, как дар небес. Не могу удержаться от слез и благодарна тебе всем сердцем.

Я хочу также поблагодарить эту прекрасную журналистку. Может быть, когда-нибудь я смогу сделать это лично.

Как ты знаешь, когда мы встретились в Лос-Анджелесе на концерте, Харбин как раз получил результаты запроса о месте преподавателя в США. И у нас хорошие новости. Ему предложили место профессора в ЮКЛА, Вашингтонском университете и университете Юты. И он принял решение стать преподавателем немецкого в университете Юты.

Так что мы переезжаем в Солт-Лейк. С тех пор, как я услышала пение хора «Табернакль», я всегда мечтала жить именно там.

Сейчас мы заканчиваем приготовления и собираемся приехать к началу декабря. Жилье будем искать, когда приедем. Это рискованно, но я не возражаю. Бог услышал мои молитвы. Он был добр ко мне и моей семье. Яне могу жаловаться.

Андре, mein Schatz[1], когда мы устроимся, ты всегда будешь желанным гостем в нашем доме, когда бы ты ни оказался в Солт-Лейке, где похоронен твой отец. Наш дом – твой дом. Ты знаешь это. До скорой встречи. Береги себя.

Люблю,

Герда

Андре недоверчиво покачал головой. Герда и ее семья переезжают именно в Солт-Лейк. Как это возможно? Конечно, новость неожиданная, но приятная.

Он положил письмо обратно в конверт и достал газету. С интересом он открыл раздел недвижимости.

В двенадцать часов одну минуту он сложил газету и вошел внутрь, чтобы выключить свет и запереть замки. Скоро он найдет себе хорошую квартиру.

Ничто не доставит ему большей радости, чем возможность пригласить Герду с семьей остановиться у него. Они радушно открыли двери своего дома для него, когда он был студентом в Цюрихе, теперь он сможет отблагодарить их.

Но у него только месяц, чтобы купить и обставить дом. Значит, придется много работать, чтобы все успеть.

Говард настоял на том, чтобы проводить Фрэн до двери двенадцатиэтажного дома, в котором она жила. По тому, как он смотрел на нее, было видно: ему не хочется, чтобы вечер заканчивался. Фрэн же, напротив, все еще была в таком смятении после встречи с Андре Бенетом, что и не представляла, что ей хочется на самом деле.

– Спасибо за чудесный вечер, Говард. Мне очень понравилось.

– Мне тоже. Ты бы хотела пойти со мной в оперу в следующую пятницу? Будет «Женитьба Фигаро».

– Если бы мне не нужно было уезжать, я бы с удовольствием пошла.

Он нахмурил брови.

– Новое задание?

– Да. Я буду писать статью о Западной пустыне и освещать автомобильные гонки в Бонвиль-Солт-Флэтсе.

– Значит, ты будешь ночевать в Уиндовее?

Фрэн поняла, куда он клонит. Не дав ему шанса спросить, не может ли он поехать с ней, она ответила:

– Я собираюсь переночевать в кемпинге с моими друзьями на озере Блю-Лейк. Ты помнишь Сильвию Вэретт?

– Смутно.

– А Сильвия тебя помнит. Она была влюблена в тебя в старших классах. Как и все остальные девочки.

Он помрачнел.

– Я не замечал.

Снова Фрэн допустила промашку. Она старалась поддерживать легкий и непринужденный разговор, но эта реплика вызвала напряжение, которого она так боялась.

– Ну, это не важно, столько лет прошло. Сейчас она замужем. Фред, ее муж, инструктор подводного плавания и преподает в университете Юты. Сильвия тоже увлекается плаванием. В эти выходные они со студентами выезжают на озеро. Я собираюсь сделать фотографии и взять несколько интервью для моей статьи. Думаю, вернусь не раньше чем в воскресенье вечером.

Его глаза сузились.

– Это был жест вежливости, Фрэн? Не настоящее свидание? Мои родители пригласили тебя на вечер и у тебя не было другого выбора, как принять мое приглашение в знак благодарности?

– Нет, – запротестовала она. – Клянусь, это не так.

– Тогда, значит, у тебя есть кто-то еще, ты с кем-то встречаешься…

Она замотала головой.

– Ты ошибаешься, Говард, я не ходила на свидания уже несколько месяцев.

Случайные встречи с Андре не в счет, отметила она про себя.

– Это не играет никакой роли, если твои мысли заняты кем-то еще, – продолжал Говард. – Поверь мне, я знаю, что говорю. Сегодня вечером я ужинал с вежливой незнакомкой. В то время как настоящая Франческа Мэллори была где-то в другом месте.

Она отвела взгляд.

– Извини. Ты последний человек в мире, которого я хотела бы обидеть.

– Я верю тебе. Поэтому расскажи мне, что с тобой происходит на самом деле. Ты любишь этого мужчину?

– Я же сказала тебе, – ее голос задрожал от сдерживаемых эмоций, – это совсем не так.

– Тогда объясни?

– Я не могу говорить об этом.

Он тяжело вздохнул.

– Годы не изменили тебя. Ты все еще борешься сама с собой.

– Что ты имеешь в виду?

– Твой отец дурно повлиял на тебя. Я думаю, тебе нужна помощь.

Она бы возмутилась, если бы это сказал кто-то другой, а не Говард.

– Да, ты прав. Я думала об этом.

– Тогда ты уже сделала первый шаг в верном направлении. Проблема в том, что я хочу получше узнать тебя, но это никогда не произойдет, если ты не переборешь свое недоверие к мужчинам и не рискнешь полюбить. Спокойной ночи, Фрэн.

Он успел спуститься с лестницы, когда она наконец-то крикнула ему:

– Говард! Пожалуйста, не уходи так. Прости меня. Могу я позвонить тебе на следующей неделе?

После короткой паузы он ответил:

– Только если ты действительно хочешь этого.

Он ясно дал ей понять, что он не из тех мужчин, кто позволяет играть с собой. Фрэн должна разобраться в своих чувствах, прежде чем попытается увидеть его снова.

Она долго стояла на ступеньках, потом поднялась в свою квартиру и легла в постель. Фрэн не могла заснуть и просто лежала, размышляя над словами Говарда. Другие люди – ее мать, Барни, Поль – говорили ей то же самое. Но услышать это от Говарда все равно было больно.

Он ведь не только врач, давший ей совет, он очень привлекательный, интеллигентный, честный, приличный мужчина. Из него получится превосходный муж. Она должна быть польщена тем, что он хочет узнать ее получше. Ей действительно было приятно.

Почему бы действительно не начать встречаться с Говардом? Но сначала нужно выбросить Андре Бенета из головы.

Фрэн повернулась на живот и обняла подушку. Она сбежала от него в воскресенье, словно трусиха. Это еще одно доказательство того, что она не может вести себя как нормальный человек.

Если бы она приняла приглашение провести вечер с ним, то не мучилась бы так сейчас. Ее отказ спровоцировал его на тот поцелуй.

Она не сомневалась в том, что причиной ее собственного поведения была извечная тяга женщин к запретному плоду.

Если убрать ауру загадочности, она сможет смотреть на него так же равнодушно, как на других мужчин, окружавших ее. Кто сказал, что нет ничего страшнее страха?

Андре не сделал ничего ужасного. Последовав за ней к дому Баркеров и положив на стекло записку, он не совершил преступления. Он не монах и никогда им не был.

В этом-то и проблема. Фрэн продолжала думать о нем как о монахе. Он сам виноват в этом, потому что позволил ей пребывать в заблуждении. Но он объяснил причины, по которым скрывал от нее правду, причины, которые вызвали бурю в ее душе.