Цзацзуань. Изречения китайских писателей IX–XIX вв. - Страница 1

Лаконичные изречения цзацзуань[1] — это оригинальный вид китайской художественной литературы, метко, образно, живо и остроумно повествующий о различных жизненных ситуациях, о поступках человека, тех внутренних побуждениях, которые руководят этими поступками, о привычках и слабостях людей, их достоинствах и пороках, симпатиях и антипатиях. Эти изречения интересны не только как своеобразные национальные произведения, но и как совершенно особый жанр художественной прозы вообще. Они относятся к наиболее ранним произведениям китайской средневековой прозы, созданным не рассказчиками (как, например, бяньвэнь или хуабэнь), а литераторами, где говорится о самых будничных вещах и которые написаны не на малодоступном литературном языке старинной классической прозы, а на языке, близком к разговорной речи, изобилующем простонародными выражениями и бытовой лексикой.

Цзацзуань долгое время пользовались популярностью, в этом жанре писали многие авторы, начиная от IX в. вплоть до XIX в.: Ли Шан-инь (IX в.), Ван Цзюнь-юй и Су Ши (XI в.), Хуан Юнь-цзяо (XVI–XVII вв.), Сюй Шу-пи, Чэнь Гао-мо и Фан Сюань (XVII в.), Вэй Гуан-фу и Гу Лу (XVIII–XIX вв.). Однако их изречения малоизвестны и сейчас почти забыты даже в самом Китае.

В литературе различных времен и народов можно найти произведения, которые с точки зрения их художественной формы, жанровых особенностей вызывают ассоциации с цзацзуань. Но какие бы аналогии ни вызывали те или иные произведения других национальных литератур, все же цзацзуань настолько своеобразны, что трудно найти им типологическое соответствие. Они не укладываются в те группы и подгруппы, которые установлены теоретической наукой о литературе, и потому правильным представляется сохранить за этим жанром, близким к литературным заметкам, изречениям или афоризмам, его китайское название — цзацзуань. И если в дальнейшем, говоря о цзацзуань, мы называем их изречениями или афоризмами, то при этом мы не имеем в виду жанрового тождества с афоризмами и изречениями, так хорошо известными в мировой литературе.

Цзацзуань отличаются оригинальной литературной формой, особой композиционной организацией, только им свойственными стилистическими приемами.

Под одним заголовком авторы группируют целый ряд высказываний, каждое из которых выделяется в самостоятельную строку. Перечисляются и объединяются как бы в общую рубрику ситуации или явления, поступки, мысли, эмоции, сходные по той реакции, которую они вызывают у автора, либо у стороннего наблюдателя, либо у людей, о которых говорит автор. Эта реакция формулируется в двух-трех словах (а порой — в одном слове), которые выносятся в заголовок. Вот пример:

В нашем изложении мы будем называть заголовок вместе с одним из относящихся к нему перечислений цзацзуань, изречением или афоризмом, а заголовок вместе со всеми относящимися к нему строками — группой цзацзуань (в собрании Ли Шан-иня, например, сорок две такие группы).

Человек, непрерывно взаимодействующий с окружающей средой, показан в цзацзуань не в сюжетном повествовании, а в отдельных жизненных явлениях, конкретных переживаниях. Развития темы, собственно, не происходит, автор только конкретизирует ее через отдельные мотивы, которые перечисляются один за другим, образуя единую группу цзацзуань.

Собрание цзацзуань в каждом случае производит впечатление своеобразной записной книжки или блокнота писателя, в котором автор записывает свои мысли, соображения, чувства в связи то с одним обстоятельством, то с другим. Вот он увидел больного лекаря: это навело его на мысль о других парадоксах, несоответствиях, которые «странно видеть» (Ли Шан-инь); увидев драчуна с синяками на лице — явным свидетельством недавней драки, автор вспоминает о других ситуациях, когда человеку «стыдно показаться людям на глаза» (Ли Шан-инь). Какое бы собрание мы ни взяли, — везде одна группа цзацзуань тематически не связана с другой, нет какой бы то ни было закономерности в переходе от одной темы к другой. Здесь самая неожиданная смена настроений, как и неожиданны те ситуации, с которыми приходится сталкиваться человеку в повседневной, будничной жизни; отсюда — причудливое соединение самых различных умозаключений и впечатлений. Быстрая смена мотивов сочетается с разноплановостью, а порой и контрастностью соседних строк внутри одной группы цзацзуань, где перед читателем как в калейдоскопе проходят различные поступки людей, характеры, мысли. Это положение можно продемонстрировать на примере, любой из групп любого собрания цзацзуань. Вот группа из собрания Хуан Юнь-цзяо:

Здесь всего в нескольких строках затрагиваются н взаимоотношения между членами семьи, между хозяином и прислугой, и система государственных экзаменов, и явления природы. Такая пестрота, быстрая смена мотивов, их разноплановость, создающая впечатление бессистемности и беспорядочности, на самом деле являются преднамеренным композиционным принципом и одной из отличительных особенностей жанра. В этом смысле к любому из собраний цзацзуань могло бы подойти образное название «непричесанные мысли», которым так удачно озаглавил свои афоризмы польский писатель Ст. Е. Лец.[2]

Графическая форма цзацзуань, особое расположение строк — это не простое техническое средство. Оно используется, чтобы подчеркнуть те своеобразные художественные приемы, к которым прибегают авторы цзацзуань.

Уже из приведенных переводов нескольких групп изречений видно, что заголовок-тема не повторяется в каждом афоризме, хотя, как правило, он синтаксически связан с каждой строкой и только с ней образует одну законченную мысль, одно изречение. В большинстве случаев слова-заголовки, в соответствии с законами китайской грамматики, не являются начальными словами каждого изречения. Таким образом, мы имеем дело с оригинальным художественным приемом — постоянной инверсией. С помощью этого приема рельефно выделяется высказанная мысль, новый мотив. А обособление каждого перечисления в самостоятельную строку подчеркивает резкость смены мотивов внутри данной группы цзацзуань, их независимость друг от друга.

В то же время эта форма имеет существенное значение в художественном восприятии; она дает зрительное указание: группу цзацзуань следует читать, выделяя каждое отдельное изречение и соблюдая определенный ритмический принцип.

Цзацзуань, как правило, отличает строгий параллелизм синтаксической организации в строках каждой отдельно взятой группы. При лаконичности самих цзацзуань этот параллелизм дополняет ощущение ритмичности, вызываемое графическим расположением материала, указывает на определенную интонационную мелодию при чтении каждого изречения, делает его более образным и легко запоминающимся. Возьмем для примера одну из групп собрания цзацзуань Ли Шан-иня.