Цып, цып, цып, хвостатенький! (СИ) - Страница 7

– Не знаю, – пожал плечами учитель. – Возле него бабка обычно ходит, я не вникаю.

Ребята ничего не ответили Сопат Ванычу, лишь переглянулись недовольно. Понятное дело, учитель – городской, со скотиной никогда дела не имел. Но мог бы и больше интереса проявлять к хозяйству, раз уже женился, пришел в семью с намереньем осесть в деревне.

«Что же могло произойти?» – лихорадочно соображал Фелька.

Не хватало еще, чтобы вол самой Сакунихи заболел в дороге! Бабка их со свету сживет, если с ее любимцем что-то случится!

Впрочем, не похоже было, чтобы у вола живот болел, траву он хватал с обычной жадностью. И прошли они не так уж и много, как для молодой, здоровой скотины. Наоборот, должен был размяться, аппетит нагулять.

Значит, волу просто не хочется идти к драконьему логову, во он и тянет время, как может. Неужто, следы агрессора где-то учуял? Мог, конечно. Ящер, наверное, часто здесь бывает – пещера-то его совсем рядом!

Но ведь они даже до леса еще не дошли, до опушки не меньше пяти сотен шагов! А что же дальше будет? Если эта туша упрется, они ее и втроем с места не сдвинут!

Ожидая, когда вол закончит свои дела, пастушок внимательно рассматривал его. Бабка Сакуниха живность жалела, хоть и орала на нее по всякому поводу. Вот и волик ее аж блестел – такой был сытый и довольный жизнью. Скорее всего, и о вкусе хлеба он знал не понаслышке. Не может быть, чтобы бабка его никогда не баловала – как-никак, труженик.

Развязав свою котомку, паренек нащупал хлебную четвертушку – мать щедро отмахнула от каравая, собирая ему тормозок в дорогу. Поколебавшись, Фелька отломил не малый шмат и помахал перед носом у вола:

– Будешь?.. Будешь?.. На!

Тот, учуяв запах хлеба, даже морду вытянул и длиннющий гибкий язык высунул, пытаясь ухватить лакомый кусочек. Но Фелька и не собирался ему сразу все отдавать – выделил только половину, а остальное сунул назад, в котомку. Демонстративно помахал перед скотиной торбой и громко сказал:

– Остальное в лесу получишь!

Да и пошел вперед, не оглядываясь. Пусть вол сам решает, нужен ему Фелькин хлеб или нет.

Телега тот час затарахтела – ломовой, не раздумывая, двинул за приманкой. Фелька на всякий случай прибавил шагу: рога у вола выросли немаленькие, еще нагонит, да и заденет ненароком. Тарахтение стало громче – любимец Сакунихи тоже ускорился. Пастушок уже почти бежал, но и преследователь не отставал, громко сопел сзади.

Чувствуя всей спиной, что преследователь уже догоняет, Фелька обернулся прямо на ходу и крикнул:

– Ваныч, придерживайте его!

– Да я держу! – крикнул учитель. – Только не очень получается!

Котька, поняв в чем дело, не стал медлить: подскочил к Сопат Ванычу и потянул на себя вожжи, притормаживая упрямую скотину. Помогло это мало: вол, конечно, снизил скорость, но лишь немного. Уж больно вкусный хлеб пекли в семье Фельки!

Так и вбежали они в лес: первым торопливо рысил пастушок, его спешным шагом догонял вол, вмиг растерявший свои спокойствие и неторопливость, а рядом с упрямой скотиной едва успевали переставлять ноги учитель и Котька, повисшие на вожжах будто луковицы в вязанке.

В лесу, притормозив у первого же толстого дерева, Фелька ловко юркнул за ствол. В пылу погони вол пробежал мимо него, но быстро сообразил, что впереди никого нет. Остановился, растерянный, поднял голову и вытянул морду, втягивая воздух. Пастушок, опасаясь, что он сейчас заревет (не хватало еще дракона о своем прибытии оповестить!), подбежал к нему и с размаху ткнул оставшийся кусок:

– На, бесстыжий! Совсем меня уморил.

В тот же миг паренек почувствовал, как большой мокрый нос дыхнул ему в руку теплым воздухом и длинный влажный язык скользнул по его ладони – хлеб мгновенно исчез.

– Иди уже, хватит с тебя!

Фелька попытался увернуться от назойливого языка, но вол и не думал отворачиваться, продолжая шарить по его одежде. Наверное, бабка приносила ему угощение в кармане передника – именно туда, ниже пояса, настырная скотина и норовила лизнуть. Котомку, спрятанную за спиной, он даже и не пытался искать.

Учитель вместо того, чтобы помочь, лишь растерянно смотрел, как его «гужевой транспорт» бесцеремонно обыскивает Фельку. Друга спас Котька – выхватил у Ваныча палку, которой тот подгонял ломового, и легонько стукнул вола по настырной морде:

– Что, не слышал? Хватит с тебя! Ишь, разохотился!

На этот раз скотина не стала упрямиться: в последний раз шумно фыркнула Фельке в живот и потянулась к ближайшей груше-дичке, густо облепленной мелкой завязью. Но пастушок не дал даже понюхать ветки, отогнал вола палкой подальше, на заросший травой пригорок:

– Не надо тебе этих зеленых груш, рано их еще пробовать!

Молодая земляничная поросль, щедро рассыпанная по пригорку, показалась волу вполне равноценной заменой: он начал на весь рот хватать аппетитные листики. Конечно, Фельке было жаль еще зеленых ягод, но все равно собирать их сюда никто не придет – далеко и страшновато. Пусть хоть скотина порадуется.

– Зря ты так рано остановился! Надо было ближе к пещере бочку подвезти, – проворчал Котька. – А теперь его от этой травы не так просто будет оторвать, проголодался в дороге.

– Ничего, мы пока от мошкары его намажем и обкурим. Сакуниха, похоже, с утра его мазала, да когда это было?

Действительно, вокруг разгоряченного вола уже собирался рой кусючей мелочи, а два слепня даже попытались сесть ему на спину, но безуспешно – хвост с длиннющей кисточкой на конце мотался как заведенный.

– Сопат Ваныч, давайте вола мазать! – крикнул Фелька.

Учитель, озабоченно осматривавший бочку, обернулся на зов:

– Вы видели? Из-под крышки уже пена выступила! И воняет здорово.

– Ничего, – махнул рукой Котькой. – Это ее немного растрясло, пока бежали. Тут уже совсем чуть-чуть проехать осталось, да по тени. Довезем! Лучше свое мазило несите, а то мошкара вашего вола заест.

– А я его забыл… – растерянно развел руками Сопат Ваныч.

Фелька, заслышав это, не сдержался – смачно выругался. Хотел тихонько, но так получилось, что услышали все. Конечно, нехорошо было при учителе выражаться, однако сил уже не хватало сдерживаться.

Это же надо было додуматься поручить Сопат Ванычу такое ответственное дело, как подготовку к походу на дракона! Он же городской, несмышленыш бестолковый! О самом важном даже не подумал.

А дальше что будет? Когда выяснится, что учитель еще что-нибудь забыл, не менее важное?

Фелькиной склянки да плошки Котьки хватило лишь на то, чтобы намазать самые уязвимые места вола. Пока друг вместе с учителем натирали скотину вонючими снадобьями, пастушок достал свой сверток с углем и спросил:

– Будем пытаться зажечь?

– Нет, – деловито сказал Котька. – Не надо времени терять. Посмотрим, может, мошкары здесь меньше, чем у нас. Чувствуешь, как сквозняком тянет? Должно сдувать немного. Сопат Ваныч, вы потеряли что?

– Родник ищу… – растерянно отозвался учитель.

– Зачем?

– Руки помыть.

– Так мы ведь мыло не взяли, чем мыть-то? В лесу оно не растет, – не удержался Котька от подколки.

Беспомощность учителя начинала раздражать и его. Тут каждый комочек мази на вес золота, а с рук Ваныча еще полплошки можно наскрести! Но он лишь брезгливо трясет кистями, без толку разбрасывая ценный продукт.

У него даже понятия никакого нет о том, что дальше делать! Мог ведь тщательно вытереть ладони об спину вола, а потом – о траву. В густой тени деревьев еще мокро от росы, пару раз провести руками – и будут чистые.

Может, Сопат Ванычу еще и полотенце выдать, как какому-нибудь барину?

Место, в котором обосновался дракон, само по себе было жутковатым. Цепочка густо поросших деревьями холмов протянулась на много верст, но эта гора была самой необычной. Например, здесь постоянно гуляли сквозняки – и откуда только брался ветер в таком дремучем лесу? Ручей, весело журчавший между деревьями, тоже удивлял: разве на вершине может находиться источник?