Цветок на скале - Страница 31

— Разбор поведения завтра, не сегодня, — решительно заявила она. — Какая бы вина за ребенком ни числилась, он совершенно измучен, — сказала миссис Лорд. Она повела Исан в спальню, не обращая внимания на Дорис, которая ворчала:

— Измучена? Великолепно! А как же Хона? А все остальные? Сколько потратили нервов из-за пропажи девчонки!

Миссис Лорд долго отсутствовала. Когда она вернулась, то выглядела крайне поникшей и опустошенной, как после шока. Машинально она опустилась в кресло, предложенное Арно, и закрыла лицо руками. Когда пожилая женщина отняла руки, на ее глазах блестели слезы.

Дрожащим голосом миссис Лорд сказала:

— Исан ненавидит нас, Арно! Она так и сказала. Девочка хочет уехать отсюда, с Большой Земли. Если бы не растяжение лодыжки, она покинула бы нас уже завтра. Ненавидит, хочет уехать. Арно, как она может так говорить? Разве мы…

— Ненавидит нас? Из-за чего? Из-за Пирса? — возмутилась Дорис.

Миссис Лорд покачала головой:

— Не из-за Пирса. Думаю, она ненавидела нас до этой истории, даже его она ненавидела. Когда Пирс вернулся из Австралии, он хотел помириться с ней, просил прощения за мимолетное безрассудное увлечение, с которым, по его словам, он навсегда покончил. Исан не слушала его. Говорит, она смеялась над его просьбами сменить гнев на милость. Она… она повторила ужасные слова, которые тогда сказала Пирсу. Она назвала его недоумком, бросила обручальное кольцо ему под ноги и окончательно порвала с ним. Порвала навсегда. Мы об этом и не подозревали!

Последовало тягостное молчание. Затем Арно указал Дорис на поднос с напитками. Как будто он хотел отвлечь ее, полагая, что она находится в состоянии возбуждения.

— Налей бренди, — предложил он.

Потом сам взял поднос и отнес матери. Арно держал бокал перед миссис Лорд, пока она пила маленькими глоточками.

Наконец миссис Лорд успокоилась.

— Я запрещаю вам расспрашивать Исан, и сама воздержусь от этого, — сказала она. — Исан обязательно выскажется. Без стыда и сожаления — так, как будто она долго копила против нас ненависть и злобу, а теперь решила насладиться тем впечатлением, которое произведет на нас ее брань. По ее расчетам, должна произвести, и немалое. Даже Хону… — начала и прервала фразу миссис Лорд, бросив взгляд в ту сторону, где сидела девушка. В ожидании продолжения фразы Хона сцепила крепко руки, которые держала на коленях. — Она не пощадила даже вас, милая, после всего, что вы сделали для нее сегодня, — мягко сказала мать Арно. — Исан намекала, что вы что-то скрываете от нас, но поскольку я не слушала, она настаивала на своем. «Если не веришь мне, спроси Арно, — кричала она. — Он расскажет тебе хотя бы о том…»

Арно бросил быстрый взгляд на Хону, затем на мать.

— Пустые намеки, да и только, — досадливо отмахнулся он. — Но, что она сказала об остальных, что-нибудь существенное?

— Сказала очень много. Дорис якобы всегда ревновала ее к Пирсу. Пирс был бесхарактерным недалеким парнем.

— У Пирса хватило характера и порядочности, чтобы защитить ее от нас. Пирс понимал, что бы мы сделали, если бы узнали, как она обошлась с ним! — взорвалась Дорис.

— Я всегда лелеяла ее, как болонку или любимицу кошку, — продолжала миссис Лорд. — Я не давала ей взрослеть. И ты, Арно, тоже. Ты ухаживал за ней, как парень за девушкой, которую он хочет взять в жены. Она решила, что именно ты, а не Пирс предназначен ей в мужья. Она думала так даже тогда, когда Пирс находился в Австралии. Она делала все возможное, чтобы увлечь тебя, но ты был лишь любезен с ней, а она ждала страсти. В этом причина появления Трева. Ее влекло к нему не больше, чем к Пирсу. Трев нужен был ей как средство самоутверждения. Она кокетничала с ним, убеждая себя в том, что достаточно созрела, чтобы ты заинтересовался ею как женщиной. И Исан верила, что ты действительно интересуешься ею, до тех пор…

— До каких пор? — подхватил ее фразу Арно.

— Погоди, — сказала мать, спокойно встретив его взгляд. — Возможно, вина за это лежит и на мне, как, впрочем, за кое-что еще, например, за сегодняшнюю выходку Исан. Понимаешь, то, что она увлечена тобой, не было для меня откровением. Я достаточно пожила на свете, чтобы распознавать подобные вещи, даже если это не любовь, а увлечение. Можно скрывать свое чувство. Это часто делают — порой так долго, что становится слишком поздно. Но чувство, которое рвется наружу и требует удовлетворения, точно так, как в случае с Исан, все равно проявится. И так как я не хотела больше, чтобы она, оставаясь в неведении, мучилась от бесплодных любовных переживаний, то решила открыть ей всю правду. Только было ли это вчера? Да, вчера. В общем, я ей сказала…

— Что именно ты ей сказала?

— То, что я знаю лучше, чем она. Я сказала ей, что ты можешь быть добрым к ней, можешь жалеть ее, но ты никогда не женишься на женщине, которую не любишь. Сказала, что ты сделал все, что мог, чтобы утешить ее после нанесенной ей Пирсом обиды. Исан еще совсем дитя. Но я сказала ей то, что она должна знать: для брака недостаточно жалости.

— Тебе не кажется, мама, что ты взяла на себя слишком много? — упрекнул Арно миссис Лорд.

— Не больше того, что я считаю своим долгом по отношению к ребенку, — ответила она. — Любая мать, знающая характер своего сына, сделала бы то же самое. Разве Исан не узнала бы об этом через некоторое время?

Вопрос требовал от Арно утвердительного ответа. Но он его не дал. Вместо этого спросил:

— Интересно, как реагировала Исан на твою третейскую дипломатию? Она была расстроена?

— Расстроена? Конечно. А как ты думал?

— Она могла тебе не поверить.

— Однако поверила. Ей нужно было пережить это для того, чтобы понять мою правоту: брак невозможен без любви с обеих сторон. Когда мы разговаривали, я думала, что Исан расстроена и это пройдет, в конце концов. Но я не подозревала, что она готовится отомстить нам всем так, как она сделала это сегодня. Она даже не сожалеет ни о чем. Как загнанный в угол зверек, она фыркает и отбивается, говорит, что завтра поступит точно так же, как сегодня, или еще хуже, если сможет.

— И ты веришь этому, — вмешалась Дорис, — взбалмошной девчонке, не желающей взрослеть! Мы слишком долго позволяли ей играть собой, попустительствовали ее шалостям, жалели и нежили ее…

— Хватит! — оборвал Арно тираду Дорис. Он взял из рук матери бокал с бренди и отставил в сторону. Затем спросил: — И каков результат на сегодня? Вы говорите, она хочет уехать. Куда?

— Говорит, во Францию. В Париж. У Исан там тетя, с которой был в ссоре ее отчим. С тех пор, как он увез с собой Исан на остров, с этой родственницей они не поддерживали никаких связей. Но Исан полагает, что теперь парижская тетя примет ее благожелательно. Правда, остается проблема с деньгами для поездки в Европу.

— Она действительно хочет уехать с Большой Земли навсегда?

— Так она говорит. Кроме того, она считает местных женщин ханжами, мужчин — хамами. Полагает, что у нас ее всегда не понимали и не любили. Зато в Париже…

— В таком случае проблема денег для оплаты поездки в Европу пусть ее не беспокоит, — заметил Арно резким тоном. — Как только лодыжка заживет, она может отправляться куда хочет. Скажи ей это. Впрочем нет, — жестом руки он остановил миссис Лорд, готовую идти к Исан. — Я сам скажу ей об этом утром. У нас есть, что сказать друг другу, мне и Исан.

— Я все равно буду скучать по ней, — сказала миссис Лорд, медленно поднявшись с кресла и покачнувшись.

Дорис быстро подбежала поддержать ее.

— Ты собираешься скучать по выдуманному образу Исан, тетя Рейчэл! — убеждала Дорис миссис Лорд. — Сейчас мы понимаем, что она никогда не была такой, какой мы ее себе воображали, — куколкой, которую нужно беречь. Мы подобрали ее, обогрели, утерли ей слезы и… да, даже я обманывалась на ее счет до сих пор. Понимаю, почему вы хотите любить Исан, вы мечтаете о дочери, а я не воплощение вашей мечты. Но сейчас… Знаете что? Я отказываюсь от поездки в Европу и остаюсь с вами. Боюсь, я не буду примерной дочерью, но буду стараться. Клянусь, что буду, если это хоть в малой степени возместит вам потерю Исан.