Цветок моего сердца. Древний Египет, эпоха Рамсеса II (СИ) - Страница 206

- Благодарю тебя, великий ясновидец, - сказала она.

- А скажи, где сейчас твой брат? – совершенно неожиданно спросил Тотмес. – Верно ли я слышал, что его помиловали… после твоего ходатайства?

Меритамон поняла, что от того, как она ответит сейчас, будет зависеть вся ее дальнейшая судьба. Тотмес жаждал крови ее брата.

- Аменемхета сослали на юг, к пограничным постам у пустыни, - сказала Меритамон. – Если он совершит побег, его четвертуют.

Лицо Тотмеса осветилось, точно он получил благословение свыше.

- Неужели?

Меритамон кивнула.

- Очень рад слышать это, - сказал Тотмес, даже не думая притворяться. Его одобрят все присутствующие здесь; а если Меритамон это не понравится, она промолчит. Она понимает, как зависима от рабов бога.

Меритамон подумала, что ее гордый избалованный брат не выдержит долго в таких условиях; он достаточно смел, чтобы попытаться бежать. Она спрятала лицо в ладонях. Она понимала, что Тотмес думает то же самое.

Молодая женщина еще раз поклонилась.

- Когда я могу узнать ваше решение, божественные отцы?

- Не наше, - мягко поправил ее Тотмес. – Решение Амона, госпожа. Ты узнаешь его в свое время.

Меритамон пришлось поблагодарить. Она и должна была чувствовать большую благодарность; но не могла, стоя перед лицом человека, считавшего ее семью грязной. Распустившейся. А ее брата – преступником. Конечно, так и было… но кто любит такую правду?..

Наложнице фараона осталось только уйти, не зная, снизойдет ли к ней Амон и может ли она хотя бы надеяться на это. На то, что ей удастся повидаться с Хепри, она не надеялась. Может быть, она сумеет попасться ему на глаза в храме? Но ведь это такая мука… увидеть и не мочь даже приблизиться, не то что заговорить или коснуться.

Как же она хотела увидеть его.

Но в этом Меритамон не преуспела – ей пришлось покинуть храм, не только не увидев своего возлюбленного, но даже не услышав ничего о том, как он теперь живет. А вдруг Хепри ее забыл? Он в полном праве это сделать, теперь, когда почти нет надежды получить ее. Он ничего не знает о своем ребенке. Может быть, второй пророк Амона поговорит с ним сам?

Меритамон не могла себе представить, чтобы старый добродетельный жрец стал сводить ее с любовником в ущерб мужу, его собственному сыну; пусть даже в своем сердце и отдавал Хепри предпочтение. Она уныло шла по двору под внимательными взглядами стражников, приближаясь к носилкам, точно к собственной маленькой темнице. Сейчас она сядет в них, и ее свобода кончится. Меритамон остановилась, оглядываясь, не в силах сделать последний шаг.

- Менкауптах, - позвала она.

Опозоренный муж приблизился, не поднимая глаз. Но Меритамон сейчас не тревожили его чувства. Пусть Менкауптах заботится о своей жизни сам.

- Позови сюда отца, будь любезен, - сказала она.

Менкауптах покорно удалился. Меритамон чувствовала раздражение стражников, которым не терпелось скрыть собственность фараона от чужих глаз, но не двигалась с места, упорно глядя вслед бывшему мужу. Его не было довольно долго, и краем глаза Меритамон увидела, как стражники шагнули к ней ближе – поторопить, а может, и силой усадить в носилки… Нет…

Она уже отступала от этой угрозы, как увидела господина Яхмеса. Второй пророк Амона приблизился к ней быстрым шагом и внимательно посмотрел в глаза. Он надеялся на ее благоразумие, рассчитывая, что она заговорит с ним сама и заговорит осторожно.

- Господин Яхмес, три дня я пробуду в своем доме – его величество позволил, - сказала Меритамон, не позволяя себе понижать голос в присутствии подозрительной стражи. – Прошу тебя навестить меня. Я еще нескоро увижу тебя вновь.

Старик покивал.

- Конечно, госпожа. Я непременно буду у тебя в какой-нибудь из этих дней – не уезжай без меня.

Меритамон заметила, как стражники недовольно пошевелились при этих словах, и почувствовала себя пленницей, которую дергают за цепи. Но она по-прежнему упорно не смотрела на людей фараона.

- Я буду ждать, - сказала она, пытаясь вложить в свой взгляд все то, чего нельзя было сказать вслух.

Второй хему нечер слабо улыбнулся, повернулся и ушел. Больше задерживаться причин не было. Меритамон с тоской окинула взглядом храмовый двор – широкие гладкие светлые плиты, обелиски, статуи, мягко окрашенные красным светом, будто любовью Великого бога, о чьем заступничестве она сегодня просила его жрецов. Потом она опустила глаза и с болью в сердце села в носилки. Скорее домой. Сегодня она будет спать в родном доме, и неважно, что за дверью будет стоять на страже воин фараона.

***

Меритамон с наслаждением проспала допоздна в своей собственной спальне; присутствие стражников фараона почти не смущало ее. Утром она приказала То подать себе завтрак в постель. Хорошо, что хотя бы в спальню к ней ее охранники не смели входить.

То устроилась у ее ног, пока хозяйка ела. Меритамон предложила служанке разделить с ней трапезу, и ее обрадовало, что То не стала отказываться. Они закончили завтрак вместе, как подруги и союзницы.

Ополаскивая пальцы, Меритамон тихо сказала:

- Я сегодня намеревалась посетить дом моего отца на Западе, но лучше останусь дома. Я ожидаю господина Яхмеса, второго пророка Амона.

То кивнула, не задавая глупых вопросов.

- Госпожа, может быть, мне сходить в храм и спросить его?

Меритамон качнула головой.

- Нет, То, не докучай ему и не заставляй моих стражников подозревать нас. Господин Яхмес уже очень много для меня сделал… он придет сам. Только бы он помог мне!..

Вдруг потеряв самообладание, она всхлипнула. То нашарила ее руку и сжала ее.

- Госпожа, пойдем в сад, - предложила она. – А может, ты хочешь прогуляться по городу? Тебе разрешат…

- Я должна ждать, - ответила Меритамон.

Она сама не знала, чего.

Приведя себя в порядок, бывшая госпожа своего дома медленно обошла пустые комнаты, здороваясь с каждой вещью. В спальню отца она зашла с благоговением, чувствуя… просто осязая присутствие могучего духа Неб-Амона. Меритамон раздвинула занавески и ступила вглубь комнаты. Отцовское кресло черного дерева стояло вполоборота к ней; и на миг осиротевшей дочери показалось, что она видит в нем призрак отца…

С плачем Меритамон упала на колени, чувствуя, будто на ее голову легла теплая и сильная рука. Присутствие отца стало почти зримым. Ей вспомнилось, что сам Неб-Амон рассказывал ей о привязанности Ка к гробнице. Это неразрывная связь, говорил верховный жрец. Дух обитает там, где покоится тело.

Но теперь отец был здесь.

- Дай мне совет, о мой любимый отец, - прошептала Меритамон. – Что мне делать?

Вдруг она вспомнила о том, к чему единственно стремится, и заплакала еще горше. Она хотела быть с сыном Тамит, той самой женщины, которая послужила причиной смерти Неб-Амона…

- Не сердись на меня, - прошептала Меритамон. – Я приду поклониться тебе и принесу тебе богатые дары, отец…

Но Неб-Амону не нужны были ее богатые дары.

Она никогда не сможет стать такой, какой он хотел бы ее увидеть – и жить так, как он хотел бы.

Чувствуя, что разочаровывает отца даже после смерти, Меритамон медленно покинула спальню и направилась вниз; она не обращала внимания на стражников, присоединившихся к ней. Молодая женщина спустилась в сад и села на скамью у пруда. Она закрыла глаза, впитывая всей кожей воздух родного дома, запоминая звуки, прикосновения ветерка, тепло солнца на макушке. Это тепло снова показалось ей прикосновением отцовской руки. Меритамон опять заплакала, чувствуя, что отец все еще здесь и все еще любит ее.

День прошел без всяких событий – и Меритамон не скучала, потому что еще не насладилась своим возвращением домой; но это начало ее тревожить. Она знала, что ее время убывает. Срок, который она назвала господину Яхмесу, был крайним; скорее всего, ей не позволят остаться так надолго. О, где же ты, шептала она, где же ты, божественный отец… Как будто он одним своим появлением мог принести ей счастье.