Цвет пустыни - Страница 9

Гаара, шатаясь, подошел к нам, рухнув на колени и смотря на лицо Эвы глазами полными ужаса. Он что-то беспрестанно шептал, но я не смог разобрать слов. Внутри все сжалось от боли, когда я увидел, что глаза Эвы открылись. Гаара склонился над ней, дрожа всем телом и захлебываясь слезами. Здоровой рукой она взяла его крошечную ладошку, тихонько сжимая, и слабо улыбнулась.

Сознание ее померкло.

Часть третья

Возможно ли, кого-то обвинить в случившемся, и если возможно, то кого? Казекаге, беззаветно пожертвовавшего всем ради дома? Совет Деревни, решивший, что им необходимо сильное оружие? Правителей страны, сваливших проблемы джинчурики на Каге? Гаару, не справившегося с этой ношей? Или Шукаку, изнутри пожравшего мою сестру? Кого?

Кто виноват в случившемся? Виноват… Во всех этих смертях…

Мне бы так хотелось вернуть все назад. Туда, где еще живы родители, а Карура не знакома с мужчиной, ставшим Четвертым Казекаге Деревни Песка. Где мы вместе, где мы счастливы. Хочу, чтобы сестра никогда его и не встретила. Возможно, будь ее мужем самый обычный человек, ей не грозили бы та боль и несчастья, что постигли ее с Казекаге. Не знаю, согласилась бы со мной Карура или нет, ведь как бы я не хотел принимать этого, она очень любила мужчину, отнявшего у нее жизнь. Отнявшего жизнь у всех нас. Став Казекаге он потянул за собой в этот омут всех, кого любил.

Если бы ничего этого не произошло, скорее всего, я бы никогда не встретился с Эверинг. Сердце сжимается от боли и все в душе противится такому исходу, но случись все так, она бы осталась здорова и, вероятно, однажды обрела свое счастье...

Обрела…

Счастье…

Вероятно…

Мысли обратились к одному из вечеров, когда Эва сказала мне, что лучше прожить несколько часов, испытывая любовь, имея возможность принимать это тепло и дарить его, чем провести вечность в одиночестве, пусть даже окруженный всеми сокровищами и чудесами вселенной. Любовь – единственное, что стоит жизни. Без нее все твои заслуги и победы становятся бессмысленны.

Внутри гложет немыслимое отчаяние. Мне жаль… Мне так жаль, что я не успел сказать Эве, как люблю ее. Мне казалось для этого еще так много времени, вот наступит подходящий момент, и я открою ей свои чувства. Не сейчас, нет. Завтра, послезавтра, потом.

Никогда.

Идя на поводу у собственных сомнений и страхов я, едва не упустил возможность стать счастливым, обрести дом, семью, любовь. Обрести смысл. Глухие рыдания рвались из горла. Если бы. Если бы. Если бы. Эта вечная игра в «что могло быть». Не находя смелости для жизни в этом мгновении, только и остается, что утешать себя этой глупой и бессмысленной игрой. Если бы. Мне стоило быть смелее, и тогда сейчас не было бы так мучительно больно за несказанные слова, невыраженные чувства, спрятанную любовь…

Отчаяние и страх порой толкают людей на кошмарные поступки. Как рассказал один из выживших очевидцев, десятка два мужчин, подстрекаемые непониманием и ужасом перед человеком-джинчурики, похватав первое попавшееся под руки, от ножей до простых палок, собрались на площади, собираясь пойти к нам домой. Но так глупо, что Эва с Гаарой шли именно той дорогой. Удивительные бывают встречи в этом мире. Боги точно издеваются, играя на эти слова совершенно разные мелодии. Эве предложили уйти, но она отказалась, закрыв собой Гаару. Ее объявили отродьем, связавшимся с демоном. В приступе паники и страха мальчик потерял контроль над Шукаку, внутренней сутью, ставшей частью его самого.

Он не знал, что творит, не видел и не осознавал, что в лапы его песка угодила Эва – девушка, которую я полюбил и которой не смог сказать эти простые слова. Почему? Испугался, не осмелился, решил повременить, думая, что все образуется само собой, без моих усилий.

И потерявшись в своем нежелании что-то менять, я упустил…

Упустил?

Но упустил ли? Моя жизнь изменилась. Я снова чувствую ветер на своем лице, мне хочется дышать, просыпаться, я улыбаюсь и смеюсь. Искренность и душа вернулись в мои действия и мысли. Я смог полюбить. Освободился от многолетней тоски, сдавливающей меня с каждым годом все сильнее. Я увидел красоту родной Деревни, понял Казекаге и, кажется, смог простить его. Отпустил Каруру, наше прошлое и упущенное будущее. Понял насколько важно уметь принимать решения, не откладывая их на потом, и самому нести всю ответственность за последствия. Я обрел себя, нашел тот таинственный огонь, который уже много лет казался мне просто вымыслом. Я принял окружающее таким, какое оно есть, ведь теперь каждый человек, вещь или событие отражает ту любовь, что внутри меня. Мир вдруг окрасился множеством новых оттенков.

И пустыня в моей душе зацвела…

Прикрыв форточку, опустился на кровать и коснулся ладонью щеки девушки, рядом с которой лежала чуть подсохшая веточка Василиска. Устало закрыл глаза. Вместе с сильнейшими ирьенинами Деревни Песка мы много часов пытались вылечить тело и восстановить нити чакр Эвы. Она дождалась. Казалось, ее сердце давно должно было остановиться, но какими-то неведомыми силами эта обычная девушка, даже не являющаяся шиноби, заставляла его биться. Нам не удалось залечить все ее переломы и раны, но самые страшные повреждения мы исцелили.

– Яшамару…

Я вздрогнул и открыл глаза, окунаясь в тепло серо-зеленых глаз.

Эва очнулась.