Цвет пустыни - Страница 6
– Почему они тебя не боятся?
– Когда-то я тоже была лисицей, – спокойно сказала Эва, смотря на животных, обнюхивающих лошадей. – Пока однажды одна старая колдунья не сделала меня человеком. С тех пор я путешествую по миру, исполняя желания людей. Ты мог заметить, насколько мы с похожи этими лисичками.
Немного оторопев, замер, осмысливая ее слова.
– Ну, а если серьезно, – продолжила девушка. – Я просто нисколько не желаю причинить им зло, лишить свободы. Они это чувствуют и не сторонятся меня.
– Тьфу! – залился громким смехом. – Эва, я ведь поверил!
Одна из лисиц пристально посмотрела на меня и, фыркнув, приблизилась, обнюхивая мою протянутую руку.
– Погладь, – шепнула Эва.
Послушно коснулся пушистой головы. Шерсть оказалась густой и жесткой. И как им здесь, бедным, не жарко. Привыкли, наверное. Эва поднялась на ноги и отряхнулась от песка. Последовав ее примеру, я взобрался в седло. Лисы тявкнули на прощание и скрылись между барханами, а мы продолжили путь. Я с удивлением отмечал то, что раньше оставалось для меня незаметным: невысокие поросли сухой травы, ползучие колючки, мелких животных, вроде тушканчиков и мышей, разных ящериц. Даже как-то раз недалеко от нас проползла змея, быстро юркнув в песок.
Невольно пригнулся, когда прямо перед нами из низких кустов с резким стрекотанием выпорхнула растревоженная сойка. Здесь с растительностью негусто, но в нашей Деревне мы выращиваем виноград, кенаф, хлопчатник. Приходится искусственно орошать эти места, но скоро начнутся дожди, так что можно будет немного отдохнуть от этой сухости и сдавленности воздуха.
Остальное время Эва молчала, размышляя о чем-то своем, и я не решился потревожить ее, а вскоре перед нами показалась пустыня Широ. Здесь очень качественный песок, а точнее сказать, это нечто, вроде гипса или стекла, поэтому он такой удивительно чистый и белый. А во время дождя, кажется, что пустыня переливается серебристым огнем.
Эва спешилась и опустилась на колени, проведя рукой по кристальной поверхности; капюшон спал на плечи, и волосы вспыхнули бледно-рыжим огнем в лучах жгучего солнца. Мы спустились к скоплению воды на дне ямы, выглядящему, как небольшой пруд, и окруженному кустарниками ветвистой селитрянки и розового тамарикса. Другие пожухлые растения мне неизвестны, однако, на склоне и около воды растут несколько кривых деревьев. Эва спустилась вниз и села на берег.
– Здесь так чудесно. Я рада, что решила приехать в Суну, хотя и скучаю по дому. Хотелось бы мне, показать тебе нашу Деревню, – замолчав, поманила меня пальцем. Подошел ближе и наклонился, ожидая, что она мне хочет что-то сказать, но Эва толкнула меня в грудь, и я полетел в воду, уйдя вниз с головой. Вынырнув, откашлялся, но хорошо вода теплая, нагретая солнечным жаром; в отместку окатил смеющуюся девушку водой и выбрался на песок, ложась рядом с ней. Солнце приятно коснулось кожи. Проведя пальцем по песку, я нарисовал несколько символов, соединившихся в иероглиф «любовь», и откинулся на спину, подставив лицо жарким поцелуям солнца.
Я уже почти задремал, когда Эва неожиданно нарушила тишину. Голос ее прозвучал так тихо, что если бы я не лежал рядом, то и не расслышал бы ее слов:
– Я неплохо справляюсь со своими обязанностями в магазине госпожи Таэны и, возможно, скоро смогу переехать в другое место.
– Ты хочешь этого? – постарался не выдать голосом своих чувств.
– А ты… – нервно выдохнула она. – Этого хочешь?
– Почему ты осталась со мной? – тихо прошептал я. – Не побоялась.
– У тебя добрые глаза. И мягкая улыбка. Грустная, но мягкая. Отпусти сестру, Яшамару, она не вернется. Начни жить сам, – не ожидавший подобных слов, я вздрогнул. – Неужели тебе не хотелось бы взять Гаару и сбежать далеко в другую страну? Мы бы жили втроем где-нибудь в маленьком домике посреди лесов. И никто бы нас никогда не нашел.
– Эва, – я покачал головой. – Это невозможно. Я не хочу, подвергать тебя опасности. Я шиноби, Гаара – джинчурики. У нас с ним не может быть обычной жизни, как бы этого ни хотелось. Не хочу, чтобы тебе было больно.
– Пытаясь оградить от боли, ты лишаешь меня возможности стать счастливой.
Она коснулась моего лица ладонями, мягко развернув к себе, и я почувствовал на губах прохладное прикосновение ее губ.
– Разреши себе быть свободным… Яшамару…
***
Капли мерно барабанят по крыше. Начался сезон дождей, и влажные облака скрывают Суну уже несколько дней; это немного грустно, скорее всего, и в мой День рождение будет прохладно и сыро. Улицы опустели, и, кажется, Деревню укрыла беспросветная ночь: густые темные облака скрывают небо уже долгое время. Сегодня у меня в гостях собрались все племянники, и было решено устроить кукольное представление.
Я вытащил из шкафа наши с Карурой старые куклы, некоторые из которых сделал сам, и возвел импровизированную сцену для нашего маленького спектакля. Ребята принимали во всем непосредственное участие, восторгаясь возможностью на время стать сказочными волшебниками-кукловодами. Мне и Канкуро для этого не нужны специальные нити, связывающие нас с куклами, мы используем чакру, но для Темари и Гаары я приделал к некоторым игрушкам леску.
Эва еще не присоединилась к нам, готовя ужин.
– Яшамару, у меня не получается, – Темари потрясла за перепутавшуюся леску.
– Терпение, двигай руками медленно и спокойно.
– Не хочу, – она положила куклу на диван. – Я лучше посмотрю.
– Попробуй еще раз, Темари. Не думай, как получается, хорошо или плохо. Мы дома, а не на экзаменах. Просто развлекайся. Посмотри как весело Канкуро, – кивнул в сторону своего самого бесшабашного племянника, самозабвенно носящегося с куклой по комнате.
– У него талант ниндзя к этому, – скривилась девочка.
– Мы не оцениваем таланты, Темари, просто веселимся. Расслабься.
Зашуршал песок, и я вздрогнул, пытаясь понять, что могло испугать Гаару, но песчаные руки протянулись к спутавшейся леске и легко привели ее в порядок.
– Спасибо, Гаара, – оторопело прошептала Темари.
– Вот как замечательно, – хлопнул в ладоши. – А вы придете на мой день рождения? Он уже послезавтра.
– Прости, Яшамару, – Темари сосредоточенно шевелила пальцами с привязанной леской, пытаясь заставить куклу сделать шаг. – У папы в этот день собрание, и он хочет, чтобы мы на нем присутствовали, а потом показали наш город послам. В общем, важен здесь не город, а то, что дети Казекаге уже собранные и ответственные шиноби.
– Тогда мы выпьем чаю сегодня, – в комнату зашла Эва, неся на подносе чайник с пятью чашками. – Я испекла торт.
– Но мы без подарков, – смущенно пролепетала девочка.
– Вас любят не за подарки, Темари, – засмеялся, обняв племянников. Канкуро, давно потерявший связь с реальностью, был беспощадно выдернут из грез о великих сражениях и обиженно накуксился, напряженно сопя.
Эва поставила торт, и мы сели вокруг стола, который еще утром перенесли из кухни в комнату. Канкуро никак не мог успокоиться, и я пообещал, что мы разыграем какую-нибудь сценку из его любимых историй. Не прекращаю удивляться, насколько отличаются друг от друга трое детей Каруры. Думаю, огромную роль сыграло их воспитание и отношение окружающих. Канкуро многие сторонятся, обзывая и насмехаясь из-за его родства с Гаарой. Не понимаю, каким чудовищем нужно быть, чтобы обречь собственных детей на такую жизнь.
Их могут никогда не принять в родной деревне.
У них не будет дома, места, где они могли бы чувствовать себя в безопасности, куда можно вернуться, если устал и хочешь отдохнуть. Может, Эва не так уж и не права, и стоит забрать племянников да сбежать. Разве сможет Казекаге отыскать нас в этом огромном мире? У детей появится шанс быть детьми, обрести уют, защиту и дом. Обрести семью.
И любовь.
Краем глаза заметил, как Темари раскладывает торт по тарелкам, и перекладывает ягоды, украшающие его, на куски братьев. Улыбнулся. Мы бы стали неплохой семьей. Ну вот, что-то совсем расписался за эти годы бездействия, стал какой-то мнительный и мечтательный. Так и сходят с ума. Нужно найти себе какое-то занятие; попрошу Казекаге вернуть меня к миссиям. Я… Хоть и желаю оградить племянников от трудностей, но они дети Казекаге и это их судьба. Они – надежда Суны. И я никогда не решусь отобрать у Деревни детей, которым уготовано столь великое будущее.