Цвет любви. Обнажение (ЛП) - Страница 8

– Но вы живете на Адлер-стрит в Уайтчепел? – Я пробую зайти с другой стороны.

– Я живу в Спиталфилдс, – уже довольно раздраженно произносит женщина. – А улицы Адлер-стрит не знаю.

Спиталфилдс расположен совсем рядом с Уайтчепел, я видела на карте. Может быть, я перепутала кварталы. Или название улицы.

– А в вашем доме есть небольшие квартиры? – Я цепляюсь за соломинку. Жду, затаив дыхание.

– Да, небольшие квартиры есть, – отвечает собеседница. – Но они все заняты, свободных нет, насколько я знаю.

У меня вышибает дух. Это была моя последняя надежда. Я молчу, слыша, как на том конце провода нервно вздыхает женщина.

– Послушайте, я ничем не могу вам помочь, ладно?

– Но мистер Скарлетт сказал…

– Мне очень жаль, солнышко. Хорошего дня. – Раздается щелчок. Женщина вешает трубку.

Словно зачарованная, я сижу с трубкой в руке. В животе поднимается тошнота, а затем мне становится холодно, когда я осознаю, что все это значит.

Человек, которого я считала хозяином квартиры, очевидно, обычный мошенник, которому нужны были только триста фунтов залога. Квартиры вообще не существует – но откуда мне было знать? В Интернете она казалась вполне настоящей, подъемной по деньгам и расположенной близко к центру.

Я хлопаю себя по лбу. Наверное, в этом и состоял трюк! Именно этим меня объявление и заинтересовало, а из Америки у меня не было ни малейшего шанса проверить это. Я удовлетворилась письменным подтверждением по электронной почте, которое стоит, пожалуй, только бумаги, на которой я его распечатала. Проклятье!

Но это не самая большая проблема. Потому что, если квартиры не существует, я не могу в нее въехать вместе с моим монстром-чемоданом. У меня нет крыши над головой, и я понятия не имею, как быстро раздобыть похожее жилье, которое смогу оплатить. Конечно, мне подойдет отель или пансион, но в долгосрочной перспективе это не выход.

На глаза накатывают слезы. Дело не только в потерянных деньгах и новых поисках, которыми мне теперь придется заниматься, – я чувствую, что меня бросили на произвол судьбы. Лондон. Моя мечта о том, как здесь будет здорово. Не так я все себе представляла.

Вытираю глаза тыльной стороной ладони и быстро направляюсь в кабинет Энни. К счастью, она одна, письменный стол ее коллеги пуст.

– Что стряслось? – взволнованно спрашивает она меня, когда я тяжело плюхаюсь на свободный стул.

Дрожащим голосом я сообщаю о том, что со мной произошло, и в конце рассказа с трудом сдерживаю рвущиеся наружу слезы ярости и отчаяния.

– Это все так несправедливо, – жалуюсь я.

– А как, ты говоришь, зовут того парня, который выдавал себя за хозяина квартиры?

– Уилл Скарлетт, – отвечаю я.

– Но ты ведь знаешь, что это знаменитый персонаж из саги о Робин Гуде, правда?

Я смотрю на нее непонимающим взглядом.

– Нет, – признаюсь я и кажусь себе ужасно глупой. Похоже, нужно привыкать к этому чувству, потому что, судя по всему, мне от него не избавиться. И, чтобы хоть как-то оправдаться, я добавляю: – Я… не очень разбираюсь в литературе.

От этого мне вдруг снова становится неловко. Но ведь я уже говорила об этом Джонатану Хантингтону: я люблю возиться с числами – не с буквами. Если меня что-то и привлекает в искусстве, то это не печатное слово, а произведения искусства. Картины, скульптуры, что-то осязаемое, что-то конкретное.

И даже если бы я оказалась более начитанной, подобное совпадение вряд ли насторожило бы меня. Я просто решила бы, что это случайность. Бывают же у людей забавные имена.

Вздохнув, я покачала головой. Похоже, других не так легко одурачить, как меня. Что, возможно, в очередной раз доказывает мою невероятную наивность. Наивность и глупость. А еще бездомность.

– Вот дерьмо! – Слово вырывается у меня прежде, чем я успеваю задуматься над тем, насколько оно будет здесь не к месту. Но иного выражения для создавшейся ситуации просто не существует.

Я упрямо гляжу на Энни. Шокировала ли я ее? Уголки ее губ подрагивают.

– Да, – говорит она, – дерьмовее не бывает.

И почти одновременно мы расхохотались.

– Может быть, этот мнимый хозяин квартиры – действительно современный мститель за бедняков. Тогда можешь по крайней мере утешаться мыслью о том, что твой залог послужит доброму делу.

– Ха-ха. – Я улыбаюсь, но тут же снова становлюсь серьезной. – Как думаешь, имеет смысл идти в полицию?

Энни кивает.

– Это мы сделаем в любом случае, не помешает, – произносит девушка, и я уже люблю ее за это «мы». Значит ли это, что она меня не бросит? – Но ведь это не разрешит твоей жилищной проблемы. – Она смотрит на меня, нахмурив лоб.

– Я могу пока что пожить в пансионе, – говорю я и сама замечаю, как жалобно звучит мой голос. На меня в полной мере накатывает усталость, и перспектива долго искать подходящую комнату удручает меня сильнее, чем я могу выразить. На глаза снова наворачиваются слезы, и я ничего не могу с этим поделать.

– Нет. – Энни выглядит решительно. – У меня есть идея получше. – Широко улыбаясь, она опирается локтями о стол, наклоняясь ко мне. – Первое время поживешь у меня.

– Ты серьезно? – Предложение такое заманчивое, что мне с трудом верится.

Она кивает.

– Я живу в Айлингтоне в квартире из нескольких комнат с двумя милыми парнями. Одна комната у нас сейчас свободна, ты можешь там переночевать хотя бы сегодня. А потом посмотрим. Что скажешь?

Что я скажу? Я скажу, что я самый счастливый человек во всем Лондоне, что мой мир внезапно встал на место, и мне очень хочется обнять Энни Френч.

– Ты самая лучшая, – говорю я, улыбаюсь и, видя ответную улыбку, понимаю, что нашла новую подругу.

– Тогда этот вопрос решен, – с хитрой улыбкой объявляет она. – А теперь вернемся к делам. – Она бросает взгляд на часы. – Совещание отдела начинается через десять минут. Ты прочла отчеты?

Услышав мой утвердительный ответ, Энни довольно кивает. Шадрах Алани, ее коллега, возвращается и берет со своего письменного стола стопку бумаг. Улыбается мне.

– Идете?

Мы вместе выходим из кабинета, и я снова примиряюсь со своей судьбой.

Мы садимся на Северную линию и через двадцать минут выходим на станции с красивым названием «Энджел».

– Отсюда нужно еще немного пройти пешком, – объявляет мне Энни, и я вздыхаю про себя, потому что чемодан сильно тормозит движение.

Однако, идя по улице, я забываю о весе, который тащу за собой, и восторженно оглядываюсь по сторонам. Айлингтон – по-настоящему красивый квартал. Плотный ряд двухэтажных домов, современных и старых, но красиво отреставрированных, тянется вдоль обрамленной деревьями улицы; здесь полно маленьких магазинчиков и бутиков с роскошными витринами: винтажные шмотки, произведения искусства, мебель, деликатесы и выпечка. Сердце подпрыгивает, когда я понимаю, что непременно хочу завоевать эту часть Лондона.

Энни замечает мой жадный взгляд и смеется.

– Хочешь при случае пройтись по магазинам с жительницей Лондона?

Я восхищенно киваю.

– Обязательно. – Возможно, мне удастся раскрыть секрет стильного облика своей новой соседки.

Мы проходим еще немного, затем Энни сворачивает налево, в улочку, заканчивающуюся тупиком. Здесь почти все дома одинаковые: двухэтажные, из коричневого кирпича, с красивыми белыми сводчатыми окнами. Совсем немного полностью белых, один коричневый трехэтажный. Перед ним Энни останавливается.

– Это здесь, – объявляет она и указывает на дверь на первом этаже.

Встав напротив нее, она несколько раз нажимает на верхний звонок, в то время как я с любопытством оглядываю свой новый дом, стоя на тротуаре. Усталость как рукой сняло. «Вообще-то мне даже повезло, что ничего не получилось с квартирой в Уайтчепел, – думаю я. – Это, наверное, даже намного лучше».

– У тебя нет ключа? – озадаченно спрашиваю я Энни, когда вижу, что она продолжает звонить.

Та усмехается.