Цвет греха. Чёрный (СИ) - Страница 78

— Что ты сказал? — единственное о чём спрашиваю.

И наконец осознаю ту причину, по которой весь этот балаган происходит. Потому и не нужен мне его ответ. Пусть хоть сдохнет. Зато очень кстати приходится появление тех, кто улавливает случившийся шум. Приставленные ко мне полицейские врываются в кабинет, тут же хватаются за своё оружие, быстро оценив ситуацию. И не только они. Пока я тут пребываю четверо суток, те чью верность я давно купил с потрохами, оправдывают её в полной мере, явившись следом. Подготовлены они куда лучше, чем юнцы в форме. Прицелы быстро меняют своё направление. Появление их шефа тоже не заставляет себя ждать.

— Ты же не собираешься грохнуть полицейских прямо в полицейском управлении? — округляет он глаза прямо с порога в откровенном шоке на происходящее.

— Я — нет, — соглашаюсь с ним. — А они — с лёгкостью, — киваю в сторону тех, что мои.

— Моя семья в таком случае будет обеспечена до конца дней, работать мне будет уже не обязательно, — подтверждает самый крайний с присущим ему хладнокровием.

Сквозь распахнутую дверь слышится новый топот по коридору. Полицейских быстро становится больше. Но это на данный момент не так уж и важно.

Сперва…

— Где Асия? Узнай. Сейчас же, — бросаю коротко.

От шока шеф полиции так и не отходит. Зато недоумок, которого я так и не отпускаю, дёргается в последний раз. Жаль, но всё-таки разжимаю хватку. На этот раз. Дикмен падает на пол, судорожно хватая ртом воздух. Про него тоже забываю. Сразу, как только приходит ответ о том, о чём спрашиваю.

— Ушла из дома. Одна.

Вот же…

Что б её!

Найду, точно выпорю…

Но то про себя.

Вслух:

— Если его сын хоть пальцем дотронется до моей будущей жены, учти, мёртвые подчинённые будут твоей самой меньшей проблемой, — бросаю в адрес едва отошедшего от шока начальника управления.

А нет, не отходит. Ловит новый. В то время, как я продолжаю, но уже не для него:

— Найди Ширин, — обращаюсь к тому же, кто самый крайний из моих, — скажи, пусть наберёт местному мэру, и… этому, который… — вечно забываю, как его там.

Да и напрягать память уже не приходится.

— Не надо никому набирать! Ни мэру, ни кому другому! — спохватывается шеф, поднимая ладони в жесте капитуляции. — Давайте просто разойдёмся мирно. Никому из нас не нужны бессмысленные жертвы.

В знак подтверждения своим словам тут же делает знак тем, что за его спиной приходят на подмогу. Те отступают. Ещё минута, и коридор свободен. Как и я, и все те, кто тут ради меня. Выходим.

— Если хочешь, чтобы я действительно забыл всё то, что здесь происходит за последние несколько суток, о последних пяти минутах тоже все забудут, — задерживаюсь на несколько секунд непосредственно рядом с хозяином кабинета, обозначая на тему превышения имеющихся полномочий, ведь не только мы тут сегодня отличаемся.

Он и с этим соглашается. Молчаливым кивком.

Дальше — куда сложнее…

Не с отслеживанием местоположения моей любительницы самостоятельно и очень не вовремя погулять. С тем, что нас обоих будет ожидать, если я не успею. Как и с тем, что с ней происходит прямо сейчас, пока меня нет рядом. Эта мысль раз за разом вонзается раскалёнными иглами в мой мозг на протяжении всей дороги до ресторана, чьи координаты она сама же скинула приставленным к ней охранникам. О том я узнаю немного позже. И спокойствия это не прибавляет. Наоборот.

Самые длинные мили в моей жизни…

Отсекать все мешающие рациональности эмоции я научился с ранних лет. И сейчас старательно делаю то же самое. И пусть выходит откровенно паршиво. Пока выхожу из машины. Захожу внутрь. Отмечаю наличие тех, кто совсем не гости, пришедшие на ужин. Их убирают с пути быстро и тихо. Самому марать руки не приходится. Нужный путь среди элитной мебели и множества вариантов направлений, тоже не составляет проблемы. А вот последующий врезавшийся в разум девичий вскрик — как высокопрочное безжалостное остриё, всаженное прямиком мне в позвоночник, когда я останавливаюсь в распахнутой двери, ведущей в туалетную комнату.

Не успел.

Она…

И сама справляется.

Уж не знаю, какой из приёмов самообороны, которым я её учил, она использует, поскольку опаздываю на эти мгновения, но младший Дикмен однозначно корчится от боли, пока пытается подняться на ноги, а моя храбрая девочка врезается в меня на полном ходу и громко всхлипывает от неожиданности. На мгновение в чайном взоре отражается растерянность. Но лишь на мгновение.

— Ты вернулся, — выдыхает она шумно и с облегчением, обнимая меня обеими руками, прижимаясь щекой к моей груди.

И чтоб меня!

Но всё то пронизывающее прежде напряжение, как ветром сдувает. Нет его. Лишь тепло, что она дарит.

— А ты снова испытываешь меня на прочность, — укоряю встречно, прижимая её к себе плотнее.

На её губах цветёт ласковая улыбка.

— И как оно? — интересуется нахально.

— Не особо прочное, — признаюсь честно.

Асия кивает. Вздыхает заново.

— Тебя долго не было, — улыбается на этот раз чуточку виновато. — Я чуть умом не тронулась.

Учитывая где и при каких обстоятельствах я её нахожу…

— Я знаю, — соглашаюсь.

Она замирает, глядя в мои глаза. А я, кажется, готов променять целую вечность, только бы она всегда так на меня смотрела. Почти поддаюсь этому несуразному ощущению, тронув её губы. Сперва пальцами. А после того, как они соскальзывают ниже, к подбородку, совсем иначе.

Чёрт бы всех побрал, но мне нужен этот поцелуй…

Да и как устоять, когда она сама так доверчиво тянется навстречу? Не отказываю ни себе, ни ей. Подхватываю выше. Впиваюсь в желанные губы глубже. И призываю всю свою грёбанную выдержку, чтобы поставить девушку обратно на ноги. В коридоре. Прежде чем захлопнуть перед её симпатичным носиком дверь, оставив нас по разные от неё стороны. С тем, кто помимо меня ещё тут остаётся, разговор будет не настолько длинным. И куда более состоятельным. Физически.

— Я тебя разве не предупреждал, что руки твои переломаю, если ты ещё раз их к ней потянешь? — включаю воду.

Предупреждал. Мы оба это прекрасно знаем. Видимо, именно поэтому не следует никакого ответа. Да и я сам многословностью тоже больше не отличаюсь. Исполняю ровно так, как обещал. Я свои обещания в принципе предпочитаю сдерживать. Вот и сейчас банально наслаждаюсь хрустом ломающихся костей, пока их обладатель громко подвывает, запоминая этот свой урок на всю свою оставшуюся жизнь.

Пусть скажет спасибо, что хотя бы она у него остаётся…

Мою руки.

Возвращаюсь в коридор.

Та, кого в нём прежде оставляю, встречает широко распахнутым испуганным взором. Не уверен в том, боится ли она за того, кто только что пострадал, учитывая степень её сострадательности, или же скорее меня самого. Как и не уверен в том, в достаточной ли степени утихает моя проснувшаяся ярость. Вот и не говорю ничего. Просто беру её за руку и веду за собой на выход. Да и тишина между нами длится не так уж и долго.

— Ты же не станешь после всего этого меня действительно запирать? — интересуется она робко, стоит нам оказаться на улице.

Одариваю свою спутницу снисходительным взглядом. На большую сдержанность пока не способен. Сажаю её на пассажирское сиденье. Пристёгиваю ремнем безопасности. Закрываю дверцу. Сам остаюсь на улице ещё какое-то время. Просто дышу. В поисках столь нужного равновесия. Слишком уж зыбкий баланс между тем, как сильно я не хочу её обижать и тем, как велико желание выместить все скопившиеся эмоции. Вот и дышу. Возвращаюсь за руль лишь после того, как на проезде появляется скорая и требуется освободить ей дорогу.

— Разумеется стану, — произношу, пусть и запоздало, прежде чем завести двигатель.

Мне даже смотреть на неё не обязательно, чтобы знать, какая гамма эмоций отразится на хорошеньком личике. Я и не смотрю. Но всё равно оборачиваюсь на встречное:

— А если у меня есть идея получше?