Цвет греха. Чёрный (СИ) - Страница 73

Асия

Проходит шесть часов. Время давно за полночь. Но мой телефон молчит. А Адем не возвращается.

— Не выходи без особой необходимости из дома, дождись моего возвращения, — единственное, что я слышу от него, прежде чем вижу в последний раз. — Скоро вернусь.

Скоро…

Помнится, перед самой первой нашей встречей он тоже пообещал прибыть в такой срок. И я увидела его тогда через те же шесть часов.

Значит, и теперь остаётся всего ничего?

Нет.

Потому что спустя ещё целую вечность в Стамбуле наступает утро, а господин Эмирхан и тогда не возвращается.

Может, мне стоит самой туда, к нему поехать?

Узнать, почему же так долго.

Вот только — туда, это куда?

Не имею ведь ни малейшего понятия, куда именно его увозят. Ширин тоже молчит. На мой вопрос об этом она банально советует то же самое, что и её работодатель.

Ждать…

Терпеть не могу!

Ещё больше — откровенно ненавижу и презираю то чувство безысходности, что пронизывает до самых кончиков пальцев, мешая дышать.

Спустя двадцать шесть часов Адем Эмирхан тоже не возвращается. А я начинаю сходить с ума.

— Дай мне номер Кая. Или Айзека. А ещё лучше их обоих. И Эвы, — требую у Ширин.

Та не особо отличается разнообразием.

— Зачем? — реагирует с настороженностью.

— Как это зачем? — вспыхиваю на эмоциях. — Позвоню им, попрошу помочь. Может, хоть кто-то из них сделает что-нибудь полезное, раз никто из вас не может?

Да, выходит гораздо резче, нежели девушка заслуживает. Она же не виновата в том, что у меня психоз, а Адем Эмирхан мучает меня своим отсутствием.

Точно случилось что-то плохое!

— Из нас, — поправляю саму себя с обречённым вздохом. — Никто из нас.

Почти готова извиниться. Но не приходится.

— Они не смогут помочь, Асия, — вздыхает и Ширин. — Я им уже звонила. Айзека никто не видел со свадьбы, на которой вы были. Кай недоступен. Как и Эва. Их нет. Никого из них. Просто прояви терпение, Асия. Рано или поздно всё наладится, — заканчивает уже не столь уверенно, как начинает.

У меня в голове будто атомный взрыв происходит.

— Что значит, их нет? — взрываюсь и я. — Они же его братья! Как это их нет, когда они так нужны?

Разумеется, совсем не на неё направлен мой праведный гнев. Как и заново захлестнувшее чувство безысходности, отравляющее разум эффективнее самого безотказного яда.

— Вот так. Нет, — на удивление равнодушно отзывается Ширин. — Звонить им бесполезно. Забудь о них, Асия. Просто сделай, как сказал Адем. Будь терпеливее. Они не смогут продержать его вечность.

Если бы я её совсем-совсем не знала, то решила бы, что ей действительно безразлично. Но я знала. Пусть и немного. И прекрасно помнила ту самую черту её гиперответственности, которая ни за что бы не позволила ей просто остаться в стороне, когда обязательно нужно что-либо сделать, иначе может случиться и нечто похуже.

— Ты лжёшь, — бросаю встречно. — Почему?

Подтверждение мне не нужно. Лишь причина.

— С чего ты…

— Ты лжёшь, Ширин, — перебиваю её, повторяя с нажимом. — Почему?

Всё настолько плохо?!

Последующее за этим молчание собеседницы лишь подтверждает все мои самые худшие опасения.

— Родители тех мальчишек, которые получили травмы из-за случившейся драки, не последние люди в этом городе, Асия, — заговаривает далеко не сразу и с явной неохотой Ширин, ведь я не отстаю. — Да что там в городе. В стране. А некоторые из них — и за её пределами. Намного больше. Понимаешь?

Понимаю ли я?

Отказываюсь.

Не хочу понимать. Хочу лишь увидеть его вновь. И знать, что с ним всё в порядке. И уж точно, чтоб не из-за меня.

— Он запретил вмешиваться, Асия, — добавляет Ширин, раз уж я молчу и внешне никак не реагирую. — Всем запретил. Так что Кай в самом деле не поможет. Его предупредили в числе первых.

Вот же…

Гадство!

— Но если тебе так будет спокойнее… — наш телефонный разговор разбавляется вибрацией поступившего сообщения, а на мой гаджет приходят нужные контакты. — Вот, лови…

Поймала. И по каждому из номеров набрала. Все до единого оказываются действительно отключены.

Следующие двадцать шесть часов кажутся ещё более бесконечными, нежели предыдущие. Как и несколько последующих дней — воистину персональным адом.

Я в самом деле остаюсь в особняке. Никуда не хожу.

Но новый начавшийся день вынуждает…

Приходит пора последнего экзамена.

И я совершенно к нему не готова.

Не помню ничего из того, что учила. Ничего в моей памяти не задерживается, кроме того, какими пустыми и безжизненными чувствуются стены вокруг меня.

Но что уж теперь?

Иду, как есть.

Двор школы «Бахчешехир», несмотря на окончание учебного года, полон голосов и суматохи. Старшеклассники всегда были самыми шумными из всех, несмотря на бытующее мнение о несмышлённой малышне. Чем старше становятся дети и чем больше чувствуют своё превосходство в этой жизни перед теми, кто ниже уровнем финансового и социального статуса, тем громче становятся их образы и поведение. Каждый ощущает себя грёбанным центром всей вселенной и собирается это показать и доказать абсолютно всем.

До сих пор не верится, что я сумела здесь учиться…

Как и не верится в то, что всё позади.

Или не совсем?

Толпа девушек у беседки, моментально заметивших моё появление, выдаёт слишком уж явный интерес к моей когда-то невзрачной персоне, чтоб я могла обмануться иллюзией того, будто всё не так уж и плохо. Последующее появление Лаль лишь добавляет к этим сомнениям новые.

— Не оборачивайся и не останавливайся, — стараясь не шевелиться губами, на пониженных тонах в лучших шпионских традициях сообщает мне она, подхватывая под руку, спешно утягивая за собой, ускоряя шаг в направлении прямо противоположном беседке. — Идём.

Если уж на то пошло, мои неотступные церберы и на этот раз со мной, а значит ничего реально катастрофического мне грозить не может. Но всё равно послушно следую за ней.

— Что-то случилось? — изображаю удивление.

На самом деле удивляться я давно устаю. Как и поражаться всему тому, что может происходить в пределах территории данного учебного заведения. Быть может, если бы я спала хотя бы часть из последних ночей, я бы ещё нашла в себе силы для видимого энтузиазма. Но я не спала. А сил тоже нет. Всё, что у меня есть — зияющая пустота, забравшаяся так глубоко и прочно в мою грудную клетку, что не вытащишь и не избавишься.

— Если не хочешь делиться впечатлениями о том, насколько большой член у твоего опекуна, как они то себе представляют, лучше просто делай, как я говорю, — усмехается девушка, продолжая упорно тащить меня за собой ближе к главному корпусу школы.

Чуть не запинаюсь на ровном месте.  Заново о своих сопровождающих, тактично держащихся чуть поодаль от меня, вспоминаю. Начинаю даже испытывать к ним симпатию, раз уж оба успешно и продолжительно делают вид, будто ничего такого не слышат.

— Насколько… что? — откровенно фигею, вернув внимание к Лаль.

Честно говоря, ожидала что-то об известиях о местных сплетнях, посвящённых тому, как грязно и бесстыдно я сплю с будущим заключённым и то что так нам обоим и надо по заслугам.

Но, судя по всему, никто… не в курсе?

По крайней мере, о полиции.

— Нет, мне конечно и самой интересно, я тоже в тотализатор вложилась, но мы это можем и попозже с тобой вдвоём обсудить, когда ты от шока отойдёшь, — хмыкает Лаль.

От шока я не отхожу.

Впадаю в ещё больший!

— Вы сделали ставки? На размеры анатомии моего опекуна? — сама не верю что произношу такое вслух.

Если бы я стала зомби, моя челюсть давно б валялась раздавленной под нашими шагами.

— Всем интересно, что поделать? — беспечно пожимает плечами Лаль.