Цвет боли: шелк - Страница 8

А еще, если постоянно ждать неприятностей, и сами неприятности не замедлят появиться, и жизнь за время ожидания превратится в кошмар.

Машины и велосипед остановились на светофоре…

Собака в коробе велосипеда неожиданно тявкнула, от чего хозяйка вильнула, с трудом восстановив равновесие. Остановились все вокруг: собачий лай в Стокгольме редкость, здесь не держат ни агрессивных, ни шумных собак. Хозяйка собаки виновато огляделась, что-то сказала песику и поспешила покинуть место «преступления».

Стало смешно. Жизнь действительно продолжалась. Когда их машина после перекрестка обгоняла велосипед, Ларс помахал рукой преступнице с бантиком на голове. Та не заметила, сосредоточенно глядя прямо перед собой, словно от ее внимания зависело, правильно ли едет хозяйка.

На следующий день Кевину позвонил полицейский Петер, который передавал Эку дело на Скарпё, сказал, что у него новости, попросил приехать.

Кевин сорвался с места так, словно этот Петер Хорн держал за руку пойманного преступника и мог вот-вот отпустить. Конечно, когда добрался до Риндо, нужный человек уже ушел. Рыжий Петер показал Кевину бумагу:

– Мне кажется, это будет вам интересно. Житель Иттербю Карл Сайрус обратился в полицию со странным заявлением: неделю назад ночью к его причалу со стороны Викингсборга приплыл катер, хозяин которого сказал, что барахлит мотор, то и дело глохнет, а ему нужно срочно добраться до Окерсберга.

– Но это же суша!

– Да, но человек с катера объяснил, что его нужно довезти до Эстерскера, а дальше он на поезде Рослагсбанана доедет быстренько. Сказал, что жена рожает раньше положенного срока, попросила срочно приехать, мол, не на кого оставить троих малышей. Сначала этот Сайрус не хотел плыть в ночь непонятно с кем, но тот еще просил оставить свой катер до завтра, мол, заедет, и денег дал немало и какие-то документы в руки тыкал. А еще без конца с кем-то разговаривал по телефону, успокаивал, что уже мчится, вот-вот будет.

– Ну и?..

– Сайрус довез до Эстерскера, высадил его так, чтобы до станции было как можно ближе, через полчаса поезд, тот человек должен бы успеть.

– А почему он к вам пришел, что-то услышал об утопленнике?

Рыжий вздохнул:

– Нет, сказал, что вернулся обратно под утро, все ждал, что тот человек на следующий день приедет за катером, даже рыбачить с приятелями не поехал. Потом от нечего делать посмотрел мотор, с катером все в порядке, только в углу брезент кровью выпачкан. Стало не по себе. Но это не все. Прошла уже неделя, а хозяин не объявился.

– Петер, у вас есть полицейский катер?

– А как же! – почти обиделся рыжий.

– Мы можем отправиться к этому Сайрусу посмотреть?

Петер вздохнул:

– Если начальство разрешит.

Начальство разрешило.

Они позвонили Сайрусу и сказали, что сейчас приедут. Законопослушный гражданин ждал, снова пропустив рыбалку с приятелями, теперь уже вечернюю.

Простой работяга, все сбережения которого вложены в небольшой домик и катер со снастями. Руки и лицо человека, много работавшего физически на свежем воздухе. Так и есть: Сайрус строил дороги, но недавно вышел на пенсию. Теперь одно занятие – рыбачить, только не ради улова или заработка, а для удовольствия.

– Карл, скажите, а фамилию свою он не назвал?

– Только имя, как и у меня – Карл.

Катер стоял у причала, все было в порядке, кроме отсутствия номера на свежевыкрашенном борту и засохшей крови на брезенте. Ее немного, но Кевин постарался поскрести, чтобы собрать хоть чуть-чуть. Заметив его мучения, Сайрус предложил:

– Может, вырезать этот кусок, если вам так нужно?

Они действительно откромсали испачканный кусок брезента.

Наконец Кевин вспомнил о номере катера:

– А почему вы не обратили внимания на отсутствие номера?

– Ночью-то ничего не видно. На следующий день тоже не посмотрел, а когда тот не приехал, забеспокоился.

– И неделю беспокоились вместо того, чтобы пойти в полицию? А вдруг катер краденый и его обнаружили бы у вашего причала?

Карл Сайрус буквально побагровел, но взял себя в руки:

– Все знают, что я и кроны чужой не возьму! А в полицию не пошел потому, что свои причины были.

Эк снова занялся катером, а Петер принялся «дожимать» несчастного Сайруса, который уже проклинал себя за то, что помог незнакомцу-тезке добраться домой к рожающей жене вовремя. Катер был не просто недавно выкрашен, его явно не докрасили, но это определению номера не помогло.

Кевин позвонил Вангеру и вкратце изложил суть. Тот явно поморщился:

– Кевин, мы кражами катеров не занимаемся, оставь дело своему Петеру, если что-то обнаружит интересное, он тебе позвонит.

Катер без номеров перегнали на полицейскую стоянку, Карлу Сайрусу выговорили за то, что не обратился в полицию сразу, и Кевин вернулся в Управление. Он отнес Агнесс кусок брезента со следами крови скорее просто так, чем ожидая результата. Кровь могла быть чья угодно.

И Агнесс взяла ткань скорее из сочувствия к Эку: слишком у того был несчастный вид.

Но уже через час позвонила:

– Зайди-ка.

Он даже халат просто накинул на плечи, не надевая рукава.

– Что случилось?

– Кровь человеческая, и не просто человеческая, а совпадающая по группе и резусу с кровью вашего утопленника. Надо проверить на ДНК, но на это требуется время.

– Оп-ля! Выходит, этот незнакомец мог укокошить нашего утопленника и на его катере добраться до Иттербю?

– Выходит, – улыбнулась Агнесс, наблюдая, как загораются глаза у Кевина. Он был уже весь там, на острове в ночь убийства.

Кевин метнулся обратно на Риндо к Петеру, они снова отправились к Сайрусу и заставили подробнейшим образом описать не только ночное приключение, но и незнакомца.

– Да не смотрел я на него, к тому же темно было, а у меня фонарь один и светит слабо.

– Рост?

– Средний. Щуплый он. Да, вот еще: пах он сильно.

– Чем?! – буквально в один голос взвыли Кевин и Петер.

– Одеколон какой-то сладковатый, не люблю я таких.

Больше ничего не добившись, вернулись на Риндо к катеру. По пути Кевин вспомнил, что сладковатый запах преследовал на катере и его, но он посчитал, что это запах крови. Значит, одеколон…

Как же тебя найти, любитель сладковатого одеколона?

Шведы редко пользуются пахучей парфюмерией, а уж нарочно душатся и того реже, предпочитая естественные ароматы. Наверное, потому запах учуяли вообще. Но не будешь же теперь принюхиваться к каждому, кто живет в Стокгольме. Лето, в городе много туристов-иностранцев, которые благоухают, как клумбы, это может серьезно осложнить задачу.

Катер обшарили до щели, и удача все же улыбнулась Петеру – тот обнаружил квитанцию о ремонте электрооборудования на катере на имя Карла Сандберга. Квитанции больше года, но имя есть, а это главное.

– Можно было проверить по номеру двигателя, – заметил рыжий, когда Кевин уже уезжал, забрав квитанцию.

– Где ж ты раньше был?!

– Здесь, – пожал плечами Петер.

Уже поздно, ремонтная мастерская закрыта, но на то Кевин и компьютерщик, чтобы залезть куда угодно. Однако ему не повезло: компьютер мастерской был выключен, и влезть в данные не представлялось возможным.

Но Эк не угомонился, раздобыв в Интернете телефон хозяина, дозвонился и вытащил того в мастерскую, чтобы проверить данные на Карла. К утру после бессонной ночи за компьютером он уже не сомневался, что утопленник – тот самый Карл Сандберг, которому четыре месяца назад поставили кардиостимулятор и который не так давно приобрел маленький домик на Скарпё, намереваясь жить вдали от городской суеты и волнений.

Оставались «мелочи» – узнать, кто и за что убил несчастного пенсионера.

Вангер такому повороту событий рад не был, но поскольку дело уже все равно висело на них, скрепя сердце согласился, чтобы Кевин проводил расследование самостоятельно и до конца. Это «до конца» могло быть пустой надеждой, можно никогда не узнать, кто и за что убил Сандберга, и получить очередной висяк, который никак не украсил бы показатели раскрываемости отдела, но что поделать, сами напросились.