Цвет боли: красный - Страница 12

– А что тебе нужно?

– Творческая свобода. Я хочу создавать свои наряды, а не покупать готовые комплекты, в которых за меня продумали все от пальто до трусиков. – Она шла спиной вперед, размахивая руками перед моим лицом.

– Только поэтому ты бросила Джека?

Бритт остановилась как вкопанная.

– Пойдем в «Силветто»!

– Немного не по пути.

– Ерунда, пойдем. Там такой жилет!.. М-м-м… даже я бы не додумалась.

– Может лучше в «Грандпа»? – со слабой надеждой поскорей попасть домой выдавила я. Все же «Грандпа» на Сёдермангатан, совсем рядом с домом. Бритт «успокоила»:

– Туда на обратном пути.

Стало ясно, что домой мы вернемся к вечеру. Если подруга решила посетить дизайнерские бутики, пиши пропало, тем более, в «Силветто» все в обожаемом ею стиле 50-х, а в «Грандпа» полным-полно безделиц, вызывающих у Бритт восторженный писк и закатывание глаз. Если учесть, что у нее банковская карта без ограничения кредита, то неудивительно, что наша квартира битком набита разной дизайнерской дребеденью.

От полного захламления (я вовсе не считаю дизайнерские штучки хламом, но они хороши только в разумных количествах) нас спасает еще одна страсть Бритт – делать подарки всем вокруг. Часто покупки даже не распаковываются и немного погодя отправляются к новому хозяину.

Сейчас пара сумок Бритт набита мелочью, я понимаю, что это привет Америке, и не спорю. Но все же подруга покупает больше, чем раздаривает.

Мы свернули на Катаринабангата, а там рядом и Мальгадсваген с «Силветта».

Пока шли, я вернула Бритт к теме чужой свадьбы:

– Когда она?

Бритт развернулась спиной по ходу движения, чтобы видеть мою реакцию.

– Через десять дней. Линн, я только туда и обратно, даже Рождества ждать не буду, скажу, что мне нужно сдавать долги.

– В Сочельник?

– Ага! – рассмеялась подруга.

– Так ты собираешься вернуться? У тебя же билет только в одну сторону, – недоверчиво поинтересовалась я. Если скажет что-то вроде «ну да…», значит, не собирается.

Но Бритт снова встала как вкопанная, заставив велосипедиста вильнуть в сторону.

– Куда?

– В Стокгольм. Уйди с велосипедной дорожки.

– Я могла не вернуться? – Она вдруг сообразила, о чем я беспокоюсь. – Ты думаешь, я могла не вернуться?! А откуда ты знаешь про билет?

– Видела на столе.

– И молчала?

– Но и ты молчала.

– Я не знала, как тебе сказать, боялась ты обидишься, что не смогу быть здесь в Рождество. Ведь ты же звала меня к бабушке в Бюле. Мне очень хочется туда, Линн, правда, но я должна быть на свадьбе. А билет в одну сторону, потому что обратных нет, придется брать там. Я постараюсь вернуться к Рождеству. Ты не обиделась?

– Нет! Бритт, ты чудо! Знаешь, передай мой поцелуй Джеку и еще… Нет, я напишу ему сама, напишу, что он потерял самую лучшую девушку на свете.

– Не смей! Я вовсе не желаю, чтобы он думал, что я жалею о нашем разрыве. Ну его, ну их всех.

Пока ходили, позвонил Йен:

– Линн, не желаешь сходить в «Дебазер», там сегодня хороший концерт?

– Нет, я занята.

– Чем это? – похоже, мой бывший еще не до конца поверил в то, что теперь я сама по себе.

– Работы много, извини.

Только бы не поинтересовался, что за работа на каникулах. Если спросит, скажу, что решила сдать за один семестр программу двух. Но Йен не спросил, ему все равно, он предпочел сообщить другое:

– Я по тебе скучаю.

– Ничем не могу помочь.

У меня не было никакого желания начинать новый виток отношений с бывшим любовником.

– Может, я все-таки заеду вечером? Это же рядом с вами на Слюссене.

– Нет, Йен, правда, не могу.

– Ну как хочешь.

Бритт подвела итог:

– Теперь он за тобой будет бегать, помяни мое слово!

– Пусть бегает. Пойдем, нужно же посмотреть материалы, которые дала Анна.

Лучше бы мы гуляли по магазинам до самого вечера, лучше бы я отправилась с Йеном на концерт, а потом он остался ночевать у меня, лучше бы вовсе не открывала вчера почту, не читала письма Крута и не ходила к Анне… Где мое вчера, когда еще все можно было исправить?!

Первая фотография божества по имени Ларс Юханссон, которую мы видели в офисе Анны, оказалась худшим из его снимков, в этом я удостоверилась через две минуты, стоило только открыть файл.

Бритт даже не свистела, она просто плюхнулась на стул рядом со мной и молча таращилась на экран.

И с этим человеком мне предстояло познакомиться, делать вид, что я чего-то стою, выпытывать у него, выведывать и врать! Я поняла, что пропала, погибла и ничто уже не спасет. Вот она любовь с первого взгляда по одним фотографиям, вот он принц на белом коне, все так, за исключением одного – и принц, и его конь не для меня, а мне остается только безответная любовь и… навоз его Пегаса. Или Буцефала… Или… кто там у нас еще есть из знаменитых коней? Кентавр Хирон, например.

– Бритт, можно влюбиться в человека по фотографии?

– Можно, – вздохнула подруга. – Я тебе сочувствую, но помочь ничем не могу. Только знаешь что, моя интуиция, – Бритт приложила руку к желудку, словно интуиция лично у нее располагалась именно там, – подсказывает, что тебе не стоит отказываться от встречи с этим, – она осторожно кивнула на экран монитора, словно изображенный там красавец мог нас подслушать.

– Зачем? Чтобы влюбиться окончательно и выдать себя с головой в первую же минуту?

– А хорошо, что Анна дала его фотографии, ты хотя бы подготовишься морально. Представляешь, какой был бы шок, не будь ты готова.

Да, Бритт права, во всем есть свои положительные стороны. Но в том, что снимки оказались у нас сегодня, я увидела другое – возможность отказаться от задания. Отказаться, пока не поздно, пока есть возможность заменить меня Мартой, например.

Услышав такие рассуждения, Бритт просто взвыла:

– Ты отдашь этого красавца Марте?!

– Ты так говоришь, словно он мне принадлежит. Господи сделай так, чтобы он не пожелал читать мне лекции о жизни викингов.

– Совсем с ума сошла?! Ну-ка, открывай дальше файлы, тебе нужно серьезно подготовиться. Что там у них о викингах?

Бритт права, нужно подготовиться. Если это божество действительно знаток, то провал может оказаться не только полным, но и позорным.

Подбор материалов был недурным, но далеко не достаточным. У дедушки в библиотеке я читала больше. Дед мечтал сделать из меня историка, бабушка балерину, папа скрипачку, а мама бизнес-леди. Преуспели все понемногу, и никто окончательно. В балет меня не взяли ввиду профнепригодности, на скрипке я играю довольно профессионально, но только те произведения, которые мне нравятся (что свидетельствует о вопиющем непрофессионализме), объем знаний, полученных в библиотеке дедушки, немалый, но тоже сугубо избирательный, а успешной дамой я не смогу стать никогда, это исключено. Мне даже профессию окончательно выбрать трудно. Журналистика не мое, я слишком зажата, может, сравнительная литература и история идей окажутся более приемлемыми? Йен смеялся надо мной, мол, если человеку уж совсем нечем заняться, он учится на факультете истории идей. Мой бывший неправ, потому что вся история развития человечества это история развития его идей. Но спорить с рациональным Йеном я не стала…

– Линн, давай поиграем?

Подруга кивает на вытащенные из футляров скрипки. Я беру одну, Бритт вторую. Дело в том, что мы обе совершенно «неправильные». Вместо того чтобы проводить вечера в барах или клубах, время от времени дуэтом играем на скрипках, а бывает и просто затягиваем одну мелодию в унисон. Бритт еще хорошо играет на рояле, а я плохо. Стоило бы позаниматься с подругой, но рояль в нашей квартирке не поместится, разве что спать под ним или на нем. Мы решили не рисковать с акробатикой во сне и обошлись скрипками.

Бритт могла стать профессиональной скрипачкой, она училась много лет, однако, побывав в аварии, повредила кисть левой руки и подолгу держать скрипку не может. Но подруга нашла другую творческую стезю, она дизайнер. Пока будущий.