Цвет боли: белый - Страница 7
Владелец квартиры, которую снимала Грюттен, отзывался о ней как о скромной жиличке без проблем, хотя проблемы можно было и не заметить, ведь Эмма прожила в этой квартире меньше полугода. Соседи в один голос твердили, что иногда не видели медсестру по несколько суток вообще, в ее окнах не горел свет, видно перебиралась с одного дежурства на другое. Кстати, плата за квартирку оказалась весьма умеренной.
На что Эмме Грюттен требовались деньги?
Логические размышления заводили в тупик, вернее, становилось понятно, что следователи чего-то либо не замечают, либо успели что-то упустить.
Но Агнесс Валин огорошила:
– Она была беременна. Срок совсем маленький, но она сама знала о беременности.
– Стоп! Что там Хантер говорила про просьбу о помощи?
Дин с изумлением уставился на старшего:
– О какой помощи?
– Хантер говорила, что приехала, потому что подруга просила поддержать ее. Почему убитой была нужна поддержка? Может, дело в беременности?
Вызвали фру Хантер. Та перепугалась, долго не могла успокоиться, но потом рассказала, что у погибшей два года назад случилась трагедия – прямо на операционном столе из-за халатности доктора умер ее годовалый сынишка. При рассказе о трагедии у фру Хантер на глаза снова наворачивались слезы:
– Понимаете, они с Хансом так хотели этого ребенка, так ждали его… А потом эта нелепая смерть… тот врач исчез бесследно, словно в воду канул… У Эммы с Хансом все вдруг разладилось, он считал, что нужно смириться, усыновить кого-то, может, не одного ребенка, но Эмма хотела разыскать виновного и наказать. Она после развода уехала в Стокгольм, потому что узнала, что врач живет здесь. Наняла детектива, чтобы искать.
Мартин вздохнул: доискалась, что нашла свою смерть. Это подтвердила и подруга:
– Эмма позвонила мне и сказала, что ей показали врача, что Провидение все же наказало его… Но она хотела завершить начатое…
– Кем?
– Эмма думала, что это Ханс нашел… и расправился, просто избив до полусмерти. Но она решила все прояснить сама! Я не успела остановить ее.
– Кому еще она могла рассказать о своем намерении? Кто еще мог опередить вашу подругу?
– Не знаю.
– Что еще она говорила о враче, где он?
– Я не знаю.
Больше выжать из подруги ничего не удалось, что за сыщик, который искал врача, Хантер не знала тоже. Ее собственное алиби подтвердилось, женщина действительно прибыла тем поездом и в том вагоне, билет на который предъявила, Хантер нашли даже на записи видеокамер вокзала. Мартин не подозревал фру Хантер, подробно расспросив о муже погибшей, отпустил домой.
Оставался госпиталь, где работала Эмма Грюттен. Удивительно, Эмма отсутствовала на работе, а никто не поинтересовался, куда девалась женщина.
Дин Марклунд отправился в госпиталь.
Рослая громкоголосая администратор его вопросу удивилась:
– Почему я должна интересоваться Эммой?
– Но она не вышла на работу.
– Почему она должна выйти на работу?
– Она у вас работала?
– Почему вы спрашиваете в прошедшем времени?
У нее что, каждая фраза начинается с «почему»?
– Потому что Эмма Грюттен убита прошлой ночью.
Администратор плюхнулась на стул и несколько мгновений безмолвно хлопала глазами, потом недоверчиво поинтересовалась:
– Кто убит?
Хорошо хоть не спросила почему, подумал Дин.
Ошибся, спросила:
– Почему?!
В голосе Марклунда появились металлические нотки. В конце концов, он пришел задавать вопросы, а не отвечать на них.
– Эмма Грюттен убита в своей квартире этой ночью. Она работала в вашем госпитале?
– Да.
– Медсестрой?
– Да.
– Кто ее непосредственный начальник? – Марклунду просто надоело слушать односложные ответы, он решил найти более разговорчивую сотрудницу.
– Да.
– Что «да»? Я спросил о ее непосредственном месте работы.
– Пойдемте. А кто убил Эмму?
– Это мы пытаемся выяснить. Ведется следствие.
– За что?
– Это мы пытаемся выяснить. Ведется следствие.
Дин мысленно ругнулся на себя. Теперь он отвечал однообразно. Глупость заразна, что ли?
– Так почему вы не поинтересовались не вышедшей на работу сотрудницей?
– Потому что она уже два дня была в отпуске.
– В отпуске?
– Да, сказала, что дома в Брекке что-то случилось, и взяла недельный отпуск. Нам пришлось заменить ее другим администратором. Ее там убили, в Брекке?!
– Нет, в Стокгольме. Чем Эмма занималась на рабочем месте?
Администратор смотрела на Дина, словно тот сморозил величайшую глупость.
– Клизмы ставила! Документацией она занималась.
Покидая госпиталь через час, Марклунд чувствовал себя так, словно провел три двухчасовых допроса убийц-рецидивистов. Но узнал немногое.
– Мартин, в ее госпитале нет никого, кто был бы избит до полусмерти и к кому Грюттен имела доступ.
– Люди часто добираются до тех, к кому доступа не имеют, особенно если намерены их убить.
– Но там нет ни одного врача, раньше работавшего в Брекке.
– Этот человек мог уже не быть врачом, если он скрывался, то неудивительно, что сменил профессию.
– Мартин, странно другое, у Эммы Грюттен не было ночных дежурств, совсем не было, понимаешь? Она не ставила клизмы и не ухаживала за тяжелобольными, Грюттен работала в отделе статистики. Она не медсестра, а младший администратор, вела учет.
– Где же она бывала ночами? Может, работала ночной сиделкой на дому?
Дин кивнул:
– Похоже, потому что администратор сказала, что Грюттен часто выглядела уставшей, словно не спала ночь. Но работала хорошо, потому нареканий не вызывала. В конце концов, не спать можно и из-за…
Янссон вспомнил внешний вид Эммы Грюттен и усомнился:
– Едва ли ей было до любовника, при такой одержимости местью. К тому же… А черт ее знает, в тихом омуте… нужно ехать в Брекке. Если этот Ханс и впрямь причастен к поискам врача…
Дин только вздохнул, он прекрасно понимал, что ехать придется ему. Срывались выходные с Ханной, которые они собирались провести за городом. Мартин посоветовал пригласить девушку с собой:
– Думаю, в Брекке воздух не менее свежий, чем в Стокгольме.
Ханна, как и следовало ожидать, ехать отказалась, но ворчать на его отсутствие в выходные в Стокгольме не стала. Лучше бы ругалась, потому что девушка становилась все равнодушнее, считая, если он волен в любое время суток любого дня недели торчать на работе, значит, и ей можно отсутствовать в их квартире без всяких объяснений. Она ничего не сказала, но Дин понял, что Ханна уедет с друзьями отдыхать, и возразить было нечего…
Пока бедолага Дин ездил в Брекке, Мартин Янссон пытался докопаться до истины в Стокгольме.
Как преступник доехал до дома Грюттен? Общественный транспорт в это время уже не ходит, если на машине или велосипеде, то они могут быть зафиксированы видеокамерами на ближайшем перекрестке. Конечно, Грюттен жила не в самом благополучном районе, здесь видеокамеры не у каждого подъезда, консьержа или видеофона нет, соседи, как обычно ничего странного не слышали: телевизор за стеной, орущие коты… и никаких полезных сведений…
Конечно, преступник (или преступница) мог прийти заранее, пробыть у Эммы Грюттен довольно долго. Возможно, это вообще был долгий разговор, в результате которого она и лишилась жизни.
Но Мартин привык все доделывать до конца, а потому запросил записи всех камер не одного, а нескольких ближайших перекрестков за всю вторую половину суток. Наверняка среди тех, кто проезжал и проходил, был преступник, но сравнение записей нескольких перекрестков требовало слишком много времени, и пока было отложено.
Нелепое, хотя и тщательно выполненное убийство. Если бы в квартире Эммы Грюттен не появилась ее подруга и не вызвала полицию, через несколько дней, когда убитой хватились в организации, где она работает, следы снотворного найти уже оказалось трудно. И тогда версия ограбления и смерти от удара тяжелым тупым предметом по голове ни у кого не вызывала бы сомнения.