Цвет - Страница 116

И с домом я чувствовал себя примерно так же. Наверняка, он ждал постояльцев, ждал времени, когда сможет услужить им как можно больше. А получалось, что в нем практически не нуждаются.

Через неделю трудовое рвение покинуло нас. Мы подготовились насколько могли в техническом плане. Осталось лишь продумать наши действия, но это было самым сложным. Промаявшись целый день, ни я, ни Шандар, так и не высказали ни единой здравой мысли. Под вечер я плюнул, оставил зель перед экраном информатория, а сам пошел на кухню.

Что-нибудь выпить, вроде кефира, и заодно унять совесть — поговорить с домом. Он налил мне на запрос, я — выпил и сказал как бы между прочим:

— Тебе, наверно, скучно с такими постояльцами, как мы с Шандар: постоянно в разъездах. Приходим поздно и сразу спать. Тебе — ноль внимания.

— Мне не бывает скучно, — хихикнул «домовой», — всё-таки, я — искусственное существо. Люди не вложили в меня такого параметра.

— Но всё же. Как ты справляешься с ничегонеделанием?

— Такого слова нет в моем лексиконе, — нотка превосходства вплелась в голос дома, — я всегда чем-нибудь занят. Я должен следить за своими инженерными системами, предотвращать неисправности, бороться с мелкими грызунами, отслеживать геологические подвижки и поднятие грунтовых вод. Другое дело, что когда появляются жильцы, работы прибавляется в несколько раз. Но ведь это моя функция — быть жилищем для людей. И если, когда я пуст, мое функционирование несколько заторможено, то при появлении людей оно наоборот — ускоряется.

— Что ты имеешь в виду? — я не совсем понимал, какую мысль пытается донести до меня комп дома.

— Разное восприятие времени в разной фазе. Например, человек роняет бокал с напитком. Ясно, что упав на пол, он неизбежно разобьется. Однако момент падения я воспринимаю как достаточно растянутое во времени движение и могу оценить под каким углом падает бокал, каким краем соприкоснется с твердой поверхностью, как расплещется жидкость и какие повреждения всё это нанесет интерьеру. Обработав информацию, я успеваю сделать так, чтобы мне был нанесен наименьший вред.

— Весьма эгоистично, — заметил я.

— Это заложено во мне. Я должен себя беречь, — чуть чванливо сказал «домовой». — Суть такова, что за малый промежуток времени я успеваю сделать очень много. Субъективно, время для меня растягивается против стандартного, которое необходимо для обслуживания хозяев. Будь я в фазе дрёмы, я просто не заметил бы момента падения. Службы откликнутся уже после свершившегося события. Впрочем, в этой фазе ничего подобного произойти не может — некому ронять бокалы.

Хороший дом. Разговорчивый. Дающий замечательные советы. Даже Шандар будить не буду — так попробую.

Зель скрипнула дверью на кухню, прислонилась к косяку и с вызовом спросила:

— И куда ты без меня собрался?

— Пока никуда, — отпарировал я. — Сейчас кое-что проверю прямо здесь. И если получится — у нас в руках будет реальный способ подмены скутера.

— Ну, давай. Экспериментируй.

Она уселась на диванчик и приготовилась смотреть.

Сначала я решил попытаться проделать такой же фокус, о каком рассказывал «домовой». Взял стакан, налил в него воды и, чуть подумав, выпил.

— Прекрасное начало, — прокомментировала Шандар. — Я уже вся в нетерпении.

— Погоди. Сейчас и не такое увидишь.

Я отпустил стакан. Он со звоном ударился об пол и разлетелся осколками.

— Теперь он бьет посуду. Хочешь устроить скандал?

— Зачем скандал? Это опыт. Сейчас увидишь.

Второй стакан разбился, как и первый, хотя я очень хотел его удержать. Не получалось. Дом не реагировал. Наверно, впал в прострацию от моих безумных действий. Я взял третий стакан и со словами «сейчас получится» отпустил его. Либо мне показалось, либо стакан действительно летел медленнее. И разбился не звонко, а с каким-то чмокающим звуком.

— Я поняла. Тебя не устраивают наши стаканы. Или они недостаточно чисты для тебя?

Шандар явно не могла видеть то, что видел я. Значит, надо было сделать такое, что не наносило вред дому, а заодно убеждало зель.

— Бей, — сказал я Шандар и подставил ладонь.

Упрашивать ее было не надо. Она мгновенно вскочила и сразу же ударила кинжалом, который непонятно откуда достала.

«Опасность!», — заорал мозг и принял меры. Такие, которые я от него и ждал.

Шандар застыла в движении. Взметнувшиеся волосы образовали вокруг ее головы черный ореол, широко раскрытые глаза неподвижно смотрели в точку предполагаемого удара, нога зависла в нескольких сантиметрах от пола. Вообще казалось, будто Шандар летит и никак не приземлиться. Собственно, так оно и было. Живая скульптура. Если бы с нее сделать форму и отлить в таком виде — восторгам специалистов и публики не было бы предела.

Я ушел с линии атаки и обошел зель вокруг. Воздух ощутимо давил при движении, становилось жарко. Ничего. Долго я не собирался оставаться в измененном состоянии. Сейчас что-нибудь сделаю и вернусь. Но что? Вырывать кинжал из руки — переломать Шандар пальцы. А если чуть пошутить?

Разогнув ставшие жесткими концы пояса на голубеньком халатике Шандар, я размотал их и снял пояс с талии зель. Потом накрутил голубую махровую ленту, твердую, как стальную проволоку, на лезвие кинжала и отошел в сторону. Можно было убирать ускоренное восприятие.

Шандар резко провалилась вперед и чуть не упала. С изумлением смотрела она на обмотанное лезвие, совершенно не понимая, как туда попало нечто матерчатое и даже не сознавая, что оно только что являлось частью ее наряда.

— Это что? — наконец выдавила она.

— Это то самое. Максимальное ускорение.

— Новые возможности?

Я пожал плечами.

— Вряд ли новые. Наверняка, многие потенциально могут замедлить восприятие времени. Далеко не все реализовывают. Я — смог. Кстати, одежду не хочешь в порядок привести?

Зель посмотрела на себя, с негодованием дернула подбородком и неторопливо запахнулась.

— Всё ясно. Мы отправимся к моменту утраты машины времени, ты ускоришься, подменишь скутер, и машина у нас в руках.

— Не совсем так, — я решил слегка привести ее в чувство. — Тебе совершенно незачем туда лететь. Я один со всем справлюсь. Или ты тоже хочешь ускоряться?

— Мне не нужно. Тебе обязательно необходим человек на подхвате. Один ты не справишься.

Я разозлился. Почему она в меня не верит? Ее опека вконец надоела. Могу я хоть что-то сделать сам? Самостоятельно?

В таком ключе я и высказался. Стало легче. Шандар выслушала мои излияния с невозмутимым видом и сказала:

— Ну, поймай шарик, — она оторвала листок, скатала и кинула бумажку в окно. Я дернулся вслед за ним, но не успел. Ускорения не получилось.

— Чего ж не ловил? Разучился?

— Наверно, замедление окружающего происходит тогда, когда есть реальная опасность, — высказал я предположение.

— И какая опасность тебе лично в том, что мусорный автомат уродует скутер? Ты же не внутри сидишь, как в первый раз.

Я подумал.

— Будешь меня пугать. Другого выхода нет.

— О, да! Я тебя испугаю, — угрожающе произнесла Шандар, — я тебя так испугаю, что ты забудешь, как меня зовут…

Я рассмеялся. Шуточки у Шандар ничуть не лучше, чем у меня. Хорошо, что я научился их понимать.

— И что же ты будешь делать?

— Так я тебе и сказала! — надменно ответила Шандар. — Подготовиться хочешь? Это будет нечто неожиданное и жуткое… Я пока сама не знаю — что, — признала она, наконец.

— Придется тебя взять. Ты только нужный момент подгадай. Осталось снарядить скутер до конца и можно отправляться.

— Вы покидаете меня? — немного грустно, или мне так показалось, спросил «домовой».

— Ненадолго. — Успокоил я его. — Это зависит от некоторых параметров пространственно-временного континуума…

— Хватит над домом издеваться. Сказал бы проще, что не знаешь.

— Я объясню. Нет, честно объясню. Вот только сам всё проверю… Понимаешь, мы отправляемся в прошлое. Возможно, мы вернемся в тот же момент, что и отправились. Возможно — через то время, которое проведем в прошлом. Ты по нам не скучай.