Цвет - Страница 113

Мы выбросили весь груз, когда наш капитан передал требование с крейсера. Удачно — не будет улик, хотя последняя партия пошла и не прицельно. Теперь сосредоточиться и понять — куда нам надо. Только одно место устраивало меня. Только одно…

— Всё прыгаешь? Неугомонный… — так приветствовал меня Нейдар. Судя по интерьеру, мы находились в его кабинете на Норане.

— Удачно я тут приземлился.

— О, да! Я для тебя как палочка-выручалочка. А ты подумал, когда прыгал, что я могу находиться не в столь приятном для тебя месте?

— Не было выхода. Еще б чуть-чуть и пришлось бы отвечать на вопросы. Ладно, я. Но Шандар!

— Сочувствую, — Нейдар взглянул на Шандар, привычно примостившуюся в кресле. — Как ты?

— Всё нормально, Нейдар, не беспокойся, — зель ласково улыбнулась норану, а у меня в груди как-то нехорошо похолодело.

— Не пугай Илью. Посмотри, он чуть ли не побледнел.

— Это наверняка придаст ему романтический вид вечного страдальца.

Шандар опять меня подначивала, и я не знал, как с этим бороться. Впрочем, можно просто игнорировать ее язвительные выпады и сообщить новости Нейдару. Хотел начать с главного, но что оно — главное для норана?

— Тирби-тиль я не уберег, — неизвестно почему сказал я. Ведь кроме этого маленького насекомого, пусть и приятного, и дарующего счастье, погибло много разумных — фейнов, людей…

Было видно, что Нейдар расстроился.

— Что еще плохого? — тяжело спросил он.

— На гессов мы напустили насекомых, которые, вероятно, сделают невозможным их коллективный разум. Хотя, я не уверен. Но будем надеяться.

— Так это вы? — норан включил вирт экран и повернул его к нам. Новостной канал. Диктор, звучным голосом наговаривающий текст на фоне Гессонита, как он виден с орбиты. А потом пошли кадры с поверхности планеты, снятые телескопами с высоким разрешением: одни гессы беспорядочно носятся по улицам поселков, другие неподвижно стоят в причудливых позах, третьи сражаются друг с другом первыми подвернувшимися под руку предметами. Никто не мог внятно объяснить — что происходит на Гессоните, но все эксперты, у которых брали интервью, отмечали, что коллективный разум перестал отвечать на запросы Земли.

Нейдар уважительно смотрел на меня. Еще ни один человек не удостаивался такого взгляда от норана.

— Ты сделал большое дело. Я не верил, что у тебя хватит на это духу.

— Гессы никуда не делись. Исчезла их общность, но сами-то они остались. И в мозгах у них по-прежнему хлан. Вряд ли возможно его оттуда выковырять, а сами они не пойдут в медицинские центры для того, чтобы их лишали голов вместе с содержимым. Они будут ждать. И как только смогут воссоздать единый разум — тут же сделают это.

— Ты наверняка сможешь придумать что-нибудь еще, — норан был доволен. — Например, периодически похищать несчастных гессов по одному и вырезать часть мозга, захваченную хланом.

Я отмахнулся от его идей. В самом деле — я же не биолог. Да и один человек не сможет с этим управиться — тут нужна квалифицированная группа врачей и исследователей. И операции делать только на орбитальной станции со строгим карантином. Я высказался на эту тему, Нейдар кивнул, что-то отмечая в электронном блокноте, и приготовился записывать дальше.

Разбежался. Почему никто не слушает моих желаний? Я совершенно не желал высказывать Нейдару программу действий по усмирению гессов. Мне хотелось поговорить с ним. На вечную тему: «Что дальше?»

— Просто живи, — ответил Нейдар, едва я спросил — наслаждайся.

— Как-то не получается, — откровенно ответил я. — Не привыкшие мы. Всю жизнь учился, работал, или вот куда-то стремился. Конец? Скучно.

— Знаешь, Властители всегда находили себе занятия. Если бы мы скучали, то у нас не было ни доски желаний, ни вспоминателя, ни всего остального. И у вас бы не было.

— Не нравится мне это. То, что в нашей Галактике всё создали вы — нораны.

— Не всё. Ты ошибаешься, Илья. Потому-то теперь нас и нет.

Я с интересом посмотрел на Нейдара, убеждаясь, что он никуда не делся. Даже пощупал его за рукав.

— Не придирайся к словам. Есть отдельные представители нашей расы. Нет — Властителей, как общности. А уж про Золотой Путь и говорить нечего.

— Тогда зачем ты завел этот разговор?

— Завел ты, а я продолжил, — уточнил норан. — По-моему, ты о чем-то забыл. О своей цели.

— К чему тешиться напрасными надеждами? Травить себе душу? Искать то, чего нельзя найти?

Нейдар всегда поражался стремлениям и желаниям людей. Вот они долго и упорно чего-то добиваются, подходят к тому самому моменту, когда остается сделать последний шаг и желаемое будет у них в руках. Но почему-то останавливаются, идут назад, либо сворачивают в сторону, объясняя, что искали не там и не то. И даже сделав шаг и получив то, что хотели, не замечают этого, а продолжают идти вперед, доказывая всем вокруг, что хотели-то они совсем другого. Откуда это стремление не к результату, а к процессу? Конечно, таковы не все. Но многие. И возможно, именно поэтому люди переживут норанов. Но как им не хватает мудрости и вдумчивого анализа. Приходится напоминать, указывать, даже подталкивать…

— Помнишь машину времени?

— Она погибла. Чертежи утрачены. Да и зачем она мне? — у меня чуть ли глаза на лоб не полезли.

— Это была другая машина, — терпеливо объяснил Нейдар. — Вспомни. Изобретатель объявил ее телепортатором.

— Мало ли, как ее назвали. Главное, что она делала.

— Конечно. Но я о другом. Это чисто механическое устройство. Без способностей Властителей. Изобретенное человеком. Дошло?

— У вас такого не было? — уточнил я.

— Вот именно. Зачем изобретать то, что дано от рождения и на чем держится твоя власть? Наоборот! Всё подобное должно уничтожаться.

Я внимательно посмотрел в лицо Нейдару.

— Ты хочешь сказать, что это Властители уничтожили машину?

Нейдар поднял ладонь.

— Ради своей безопасности.

Я подобрался, и норан тут же продолжил:

— Признаю свою ошибку. В свете сегодняшних фактов.

— То есть, тогда это было верное решение?

— А ты бы стал что-то делать, не будь у тебя внешнего толчка?

— Зачем вам это было нужно? Почему таким странным способом? К чему вам понадобился я и чем отличаюсь от других людей?

Нейдар не ответил.

Я вспомнил миг утраты кусочка чуда и жгучее желание разобраться, когда узнал правду. Обиду, что не дали поиграть новой игрушкой, тут же ее сломав.

Да. Сначала я всё делал наперекор обстоятельствам. Это вело меня. Только после встречи с Нейдаром, когда он дал надежду вновь обрести родителей, мне действительно стало нужно их найти.

— Знаешь, а ведь я мог бы вызвать тебя сражаться на Золотом Пути, — я усмехнулся.

— Мог бы. Но зачем тебе это? Зачем тебе смерть никчемного старика, впавшего в маразм и желающего лишь спокойно дожить оставшиеся ему годы?

— Не прибедняйся. Ты всех нас переживешь.

— Тем не менее, я тебя старше. Так что послушай меня, если сам не хочешь думать и делать выводы.

— Придется, — я зябко поежился и посмотрел вниз с обрыва на клубящийся молочно-белый туман.

— Это и был телепортатор, — норан вернулся к прежней мысли. — У него два режима работы: перемещаться в прошлое, оставаясь в той же точке пространство в системе местных координат, либо перемещаться на заданное расстояние, оставаясь в том же временном интервале. Простое переключение. Изобретатель чуть не додумал и реализовал только первое качество. Вот ты и попутешествовал в прошлое. Но теперь этого не надо.

— Ну да, я могу скакать куда и когда захочу, не взирая на время и расстояния. Если подумать — абсолютно антинаучное свойство организма.

Я подобрал камешек и запустил его в туман, прислушиваясь к разноголосому эху. Оно заухало, заворчало, засмеялось на разные лады жуткими и прекрасными голосами. Где-то далеко разнесся серебряным колокольчиком нежный девичий смех.

Я засмеялся в ответ и бросил следующий камешек. В этот раз эхо ехидно его передразнило и выплюнуло камешек обратно. «Клёво, — сказал я. — А никто не пробовал кинуть туда булыжник? Надо как-нибудь попробовать».