Цусимские хроники. Новые земли - Страница 21
В то же время сведенные в один отряд «Светлана», «Аврора», «Жемчуг» и «Изумруд», которые должны были действовать непосредственно в проливе Цугару, также могли уйти от броненосцев и броненосных крейсеров, а уцелевших японских бронепалубников серьезно превосходили по числу орудий и скорости, что позволяло либо избежать боя, либо навязать его на выгодных для нас условиях.
Заседание оперативного штаба, специально посвященное этому вопросу, началось рано утром 6 июня и продолжалось более 4 часов. Окончательным планом операции предусматривалась атака Наойецу «Олегом» и «Богатырем» с пароходами «Иртыш» и «Корея» под общим командованием командира «Олега» капитана первого ранга Добротворского около полудня 8 июня. Это должно было отвлечь силы японского флота от пролива Цугару на север, для облегчения прорыва конвоя. После чего остальные крейсера, под командованием капитана первого ранга Егорьева командира «Авроры» встречали вспомогательные крейсера и пароходы в самом проливе.
Крейсера Добротворского, по плану, высаживали в порту десантные роты из своих экипажей и штурмовую группу из штрафников-добровольцев, которые должны захватить и взорвать вокзал и железнодорожную станцию. Затем десант на трофейных десантных плавсредствах возвращался на крейсера и повторно высаживался у тоннелей на участке железной дороги, идущей вдоль морского побережья севернее порта.
Действуя таким образом, десантники должны были захватить как можно больше тоннелей, подорвать их и вернуться на корабли еще до заката. Все это время пароходы, также высаживающие на берег десантные партии одновременно с крейсерами, будут заниматься сбором всего, что можно использовать в наших портах.
Для приемки на борт как можно большего числа шлюпок, для быстрой высадки крейсера уже вернули на прежние места снятые шлюпбалки и разобранные ростры. Хотя по новому боевому расписанию на них должен был быть только один катер и два баркаса для сообщения с берегом и высадки досмотровых партий, в этот поход они отправлялись с полным шлюпочным вооружением.
Первая часть операции сильно зависела от состояния моря. В случае невозможности высадки порт следовало только обстрелять с крейсеров, а атаку тоннелей вообще отменить. Новую шрапнель и переделанные снаряды при обстреле использовать запрещалось категорически.
Во-первых, их было еще недостаточно, и в боекомплекте крейсеров они составляли пока всего треть от общего числа, а на броненосцах и того меньше.
Во-вторых, считалось не желательным открывать раньше времени возросшую за счет замены взрывателей и начинки снарядов огневую мощь.
После Наойецу пароходы, имевшие теперь по паре стодвадцаток и довесок из мелких калибров, должны были бегло осмотреть залив Тояма, с целью разрушения навигационных сооружений, нарушения судоходства и промысла, после чего полным ходом следовать на запад-северо-запад. А «Олег» и «Богатырь», двигаясь всю ночь вдоль берега на север до порта Ниигата, должны были перехватывать все встречные суда и разрушать береговые навигационные объекты.
Достигнув Ниигата, крейсерам следовало уничтожить все суда в гавани, после чего атаковать заливы Рёцу и Мано у острова Садо, где предполагалось наличие большого количества мелких каботажных и рыболовных судов, и возвращаться домой. В случае встречи со значительными силами противника полным ходом отходить к западу и далее следовать во Владивосток.
С пароходами планировалось встретиться в ста милях к югу от залива Посьет до заката 10 июня. Если до истечения этого срока крейсера так и не появятся, «Иртыш» и «Корея» дальше идут самостоятельно. Таким образом, основными задачами двух лучших русских бронепалубных крейсеров и приданных им пароходов были чисто отвлекающие действия, обеспечивавшие относительную свободу основной группе.
Одновременно с выходом в море отряда Добротворского оставшиеся 4 наших крейсера и «Урал» должны были скрытно выдвигаться к острову Окусири, лежащему в 45 милях к северу от пролива Цугару. Луна еще только нарождалась, и света от нее было мало, а вторая половина ночи вообще должна была быть темной. Так что, несмотря на близость берега, эта позиция была достаточно безопасна и позволяла избегнуть встречи с японцами, если те выйдут из Хакодате на перехват «Богатыря» и «Олега». Достигнув острова к наступлению темноты 8 июня, Егорьев должен был спуститься к югу и, пройдя между островами Косима и Осима, к рассвету 9 июня быть западнее пролива и передать станцией «Урала» приказ на прорыв для конвоя со своими позывными.
Согласно предварительному плану капитана второго ранга Трояна, изложенному в шанхайской телеграмме, к ночи с 8 на 9 июня наши корабли в Тихом океане должны будут собраться в 40 милях к юго-западу от мыса Эримасаки, в стороне от судоходных трасс, и быть готовы к форсированию пролива.
Учитывая большую дальность действия станции беспроволочного телеграфа «Урала» считалось, что телеграмма будет наверняка получена на вспомогательных крейсерах. При некотором везении возможно даже получение ответа, так как по паспортным данным станции «Кубани» и «Риона» должны доставать на полторы сотни миль. Правда, на практике это еще не проверяли. Опыты на Балтике были только до 80 миль, а в походе проверить их на предельную дальность не было возможности.
Далее наш второй отряд, в зависимости от обстановки, идет навстречу конвою или ждет у западного устья, прикрывая прорыв от возможных атак из Японского моря. После встречи крейсера обеспечивают охрану конвоя и ведут его в залив Ольги, где встречаются с «Николаем» и истребителями.
Возвращающиеся от японского побережья «Олег» и «Богатырь» тем временем проводят разведку в районе Владивостока и восточнее и обеспечивают дальнее прикрытие конечного участка перехода из залива Ольги во Владивосток. Связь между собой Добротворский и Егорьев должны были установить по радио уже у наших берегов. В открытом море вести переговоры разрешалось только Добротворскому.
После окончательного согласования плана операции с командирами отрядов и всех задействованных в ней кораблей заседание закончилось, и офицеров отпустили по «домам», готовиться к походу. Времени для этого оставалось совсем мало. Впрочем, все виды снабжения были уже на борту, люди тоже, так что нужно было лишь развести пары в котлах да получить «добро» на выход от трального дивизиона.
«Николай I» с истребителями вышли в море еще ночью. Чтобы не «светиться» на виду у города, броненосец со своим эскортом проследовал за тральным караваном из миноносок Амурским заливом до островов Римского-Корсакова, после чего повернул на северо-восток. На борту имелся особый груз для гарнизона залива Ольги, состоящий из шести скорострельных шестидюймовых орудий с «Осляби», которые должны были в ближайшее время установить на уже готовившихся там позициях береговой батареи.
Рано утром, тем же протраленным фарватером, покинули бухту Новик и крейсера, следуя в кильватер за пароходами. С самого начала шли в тумане малым ходом. В 08:15 с правого борта неожиданно близко показался мыс Брюса. Определившись по нему, встали на якорь, ожидая улучшения видимости и известив о задержке штаб по радио. Однако туман только уплотнялся. Спустя полчаса пришли два миноносца, с приказом провести караван между островами немедленно. Далее шли уже с туманными буями и довольно скоро обогнули острова Римского-Корсакова, не видя их в дымке.
Дальше, уже расставшись с миноносцами, тоже шли осторожно, все так же в одной колонне, держа интервалы. Несмотря на сразу обозначившееся отставание от графика, хода не добавляли. Проверяли работу всех механизмов и рулевых приводов. Все же ремонт был очень спешным. Могли и недоглядеть. Однако все работало исправно. Обороты винтов соответствовали скорости хода, перерасхода ни по углю, ни по воде тоже пока не было.
К полудню туман стал реже. Получив к этому времени оптимистичные доклады от командиров подчиненных им кораблей и от своих механиков, Добротворский и Егорьев стали чувствовать себя увереннее. Скорость сразу увеличили, и отряды разделились. «Олег» с «Богатырем» ушли вперед, подняв ход сначала до 10, а потом и до предельных для транспортов 13 узлов, и быстро пропали из вида. А Егорьев, не спеша, повернул на восток.