Could you break our Fall? (СИ) - Страница 56

Тот, быстро привыкнув к полутемноте помещения, уставился на своего генерала и замер. Искреннее восхищение и возбуждение тут же мелькнуло и в его эмоциях, и в расширившихся зрачках глаз, что буквально пожирали вид Хакса со стеком в руках – таком ярком доказательстве его власти, что просто поразительно шел форме, рыжим волосам и тому самому твердому взгляду, которого Кайло так ждал.

Этому человеку подчиняться – самое оно.

“Как же он хорош”, – мелькнуло в голове Кайло, но с губ сорвалось едкое и провокационное:

- Вам бы причесаться, генерал.

Кожаный конец стека мягко коснулся его губ, а Хакс блеснул глазами в полумраке:

- Не раньше, чем я закончу с тобой, – пообещал он.

Стек снова заскользил вниз, по груди, и Хакс плавным, едва заметным движением лишь одной кисти нанес новую серию ударов: по животу, по пояснице, когда Кайло выгнулся, по месту соединения ноги и таза, по тонкой коже внутренней стороны прикованных рук.

Генерал отправил еще один удар – вновь над сердцем – и легко откинул стек на свободную часть кровати, чтобы зачесать волосы назад и перекинуть ногу через ноги всё еще слабо стонущего Кайло. Перчатка коснулась под бедром и медленно, мучительно медленно подобралась к стоящему члену, но в итоге скользнула мимо.

Хакс наклонился ближе, не сводя хитрого взгляда с Рена, но давать сбросить напряжение не поспешил.

Пальцы мимолетно задели, но снова разорвали касание, и генерал наклонился еще ниже, чтобы едва-едва обхватить член магистра губами. Рен, который всё еще тяжело дышал после последних ударов, застонал куда пошлее, и движениями тела, и каждой эмоцией умоляя Хакса не останавливаться, не дразнить так мучительно, а двинуться дальше, коснуться еще, мягко провести языком...

Но генерал не намеревался просто так сдавать свою власть и подчиняться даже просьбам. Он расслабил горло и резким движением насадился до конца, при этом жарко выдыхая. Язык скользнул по стволу горячей влагой, и генерал еще больше расслабил горло и поджал губы, чтобы не задевать чувствительную плоть зубами.

Ладонь снова подхватила стек, и тот жестким концом принялся рисовать на груди и животе Рена невидимые узоры, пока командующий продолжал размеренно опускать и поднимать голову, не сводя с него при этом горящих возбуждением глаз.

Кайло же сходил с ума.

Слишком хорошо.

Такие жаркие и тесные объятия умелого рта доводили почти до исступления каждым своим движением вверх-вниз, пока властный стек скользил по разгоряченной, влажной от пота и красноватой от ударов коже. Ментальный контакт ослабевал, но он и не нужен был, когда по сладкой дрожи и рваному дыханию было очевидно, насколько возбужден Рен.

Рыцарь, цепляясь пальцами за наручники, поднял голову, чтобы встретиться глазами с Хаксом, и этот горящий упоением властью взгляд вместе с несколькими резкими движениями горла довел Кайло до предела. Он протяжно и громко застонал, резко дернул бедрами вперед и кончил Хаксу в рот, изливаясь за пять учащенных ударов сердца, тяжело и хрипло дыша.

Хакс ни разу не подавился, в несколько заходов сглотнув вязкую массу.

Он предпочитал сделать это, чем испортить постель. Облизнув пересохшие губы, генерал чуть отстранился, но напоследок мягкими, неожиданно ласковыми поцелуями поднялся от паха по животу, груди и горлу к губам Рена, принося с собой солоноватый вкус его самого. Ладонь скользнула в карман, вытащила оттуда ключ и вскрыла замок наручников.

Хакс бросил на Кайло бесстыже довольный взгляд из-под опять взъерошенных волос и скатился с него, чтобы перевернуться на спину и разделаться с ремнем собственных бриджей. Сейчас, когда Кайло был полностью удовлетворен, можно было не сдерживаться, и генерал обхватил собственный давно до боли твердый член, с коротким приглушенным стоном толкаясь в свою ладонь, откидывая голову и прикрывая глаза.

Более-менее отошедший Рен этот стон услышал и повернулся к Хаксу, легко хмурясь. Без наручников и повязки он снова чувствовал себя вольным использовать Силу, а потому плавным движением руки без касания заставил ладонь Хакса застыть на месте и повернулся на живот.

- Что это за бесстыдство, генерал? – поинтересовался Рен и скользнул ниже, уже физически аккуратно снимая руку Хакса и кладя на ее место свою. С помощью все той же Силы из прикроватной тумбы была изъята заботливо спрятанная там Хаксом смазка. С баночкой Кайло привычно справлялся одной рукой, забирая густую жидкость на пальцы и возвращая потом емкость на тумбу.

Но и о потребности командующего рыцарь не забывал. Он плавно двигал рукой по крепко стоящему члену, а потом и стал дразнить его языком, плавно и влажно водя вдоль всей длины и смотря вверх, на Хакса. Вторая же рука скользнула за спину Рена, и глаза его призывно потемнели, пока оттуда раздавалось тихое хлюпание смазки.

Ладони генерала, оказавшиеся свободными, наконец добрались до ворота, который уже начинал неприятно душить, и потянули молнию кителя. Хакс сумел даже вытащить его из-под себя и, не сводя глаз с глаз Кайло, более-менее нормально отложить в сторону одной рукой – вторая слишком крепко сжимала покрывало.

На майку его уже не хватило, и командующий рухнул обратно, чуть прогибая спину и старательно сдерживая желание резче двинуть бедрами.

Кайло же еще некоторое время мучил Хакса языком, касаясь головки совсем легко и даже нежно, плавно двигая рукой вверх-вниз, и сквозь затуманенный удовольствием взгляд внимательно следил, чтобы партнер не сорвался раньше нужного. Вторая рука закончила свои пошлые движения, и Кайло небрежно стер остатки смазки о собственный бок, а затем плавно двинулся вперед, забираясь на бедра Хакса.

Рыцарь мягко направил его в себя и с тихим стоном и довольной улыбкой впустил член до конца, опираясь на кровать, чтобы не давить на генерала.

Хакс моментально податливо выгнулся и опять тихо застонал сквозь сжатые зубы. Ладони жестко вцепились в бедра Рена, потому что генерал не намеревался сдаваться после того, как имел над ним такую власть.

- Не нежничай, – выдохнул он, рывком поднимая бедра, чтобы еще углубить проникновение. – Там сталь, а не хрусталь.

Надо было бы стащить остававшуюся одежду, но Хаксу не хватало ни сил, ни рук, поэтому он лишь сильнее толкнулся в горячее, упругое тело и дернул Кайло вниз, навстречу своему движению.

- Я и не... собирался, – попытался огрызнуться Рен, но голос срывался от резких движений внутри, и потому ему оставалось только сжать зубы и выполнить приказ сквозь коротко вспыхивающую боль. Как ни странно, она только подстегивала и снова возбуждала – видимо, удары Хакса прошли глубже, чем просто по коже...

Рен сам рывком задрал остававшуюся на теле майку и положил одну руку Хаксу на живот, второй же принимаясь ласкать себя. Движения бедрами и всем телом стали резкими и быстрыми, до сочных хлопков тела о тело, и Кайло все громче стонал сквозь тяжелое дыхание, пошло и жарко смотря на генерала сквозь растрепавшиеся волосы.

Внешне Хакс не обратил внимания на прижатую ладонь, но он знал, что этот жест вряд ли просто так. Потому внутренне постарался приготовиться исключительно назло Рену не застонать, когда его в очередной раз насквозь пропорет Силовым клинком. Руки прошлись по развитой груди рыцаря, и генерал резче вскинул бедра, одновременно царапая короткими ногтями красный след от удара стеком над сердцем. После такого долгого терпения Хакс не был готов растягивать удовольствие надолго, и толчки вскоре стали еще резче и отрывистей.

Кайло быстро поймал ритм, так же жестко двигаясь навстречу Хаксу. Каждое насаживание до упора отдавало приятной жаркой вспышкой внизу, отчего Рен довольно щурился и двигался только быстрее, чтобы получить больше этого пьянящего удовольствия. Однако генерал явно был уже почти на грани, с его-то тяжелым дыханием и замутненными глазами, и, когда тот уже напрягся, Кайло привел план в действие.

Рыцарь собрался и вдруг сжался, а с его пальцев в тот же миг побежало электричество, охватывая всего Хакса рядом и даже задевая самого Рена. Одновременно с тем, как Кайло вскрикнул, когда молнии проискрили по всем нервам, генерал с полузадушенным хрипом выгнулся дугой так, что хрустнули межпозвоночные диски, и наконец кончил, мертвой хваткой вцепляясь Рену в бедра. Глаза его закатились, а мышцы, разово до сладкой, тянущей боли сократившиеся от удара током, еще не успели отойти, когда новая дрожь прошила все тело, затемняя перед глазами мир.