Control your emotions (СИ) - Страница 39
- Гермиона! Скажи хоть что-нибудь! Не молчи! Гермиона!
Он обхватил её лицо ладонями и прижал к себе. Покрывая поцелуями, Драко плакал. Так сильно он не был изможден никогда.
- Тебе нельзя…
Её голос был похож на шелест. Когда ветер легонько летом листья на ветках потревожит, и они шепчутся между собой, негодуя.
- …нельзя здесь…она накажет…
- Она не придет, – Драко замотал головой. – Я могу спасти тебя.
- Не хочу, чтобы ты спасал…ты другой…ты должен убивать…
- Ты с ума сошла?! Гермиона, я здесь только ради тебя!
Драко хотел поднять её, но Гермиона уперлась окровавленной рукой ему в грудь. И голос её стал груб и тверд.
- Не надо. Я не хочу, чтобы ты меня спасал.
- Что…Да что с тобой происходит?!
Малфой отпустил её и поднялся на ноги. Повсюду кровь. А она хочет продолжения.
- Мы с тобой в школе начали одну игру, – с презрительной ухмылкой начала Гермиона.
- Что за игру?
- Боль. Причинять её друг другу, – она вытерла кровавую дорожку с запястья. – Пока я лидирую.
- Что…
- 2:1, Драко, – снова ухмыльнулась Гермиона.
- Гермиона, что ты несешь?! Какая к черту игра?! Мы уже не дети, уже не школьники!
- И что ты сделаешь? Накажешь меня? – тем же тоном сказала Гермиона.
Он закрыл глаза, глубоко вздохнул, и всё в сознании встало на свои места. Она по-настоящему сходит с ума, как родители Невилла, этим «подвигом» Белатрисса гордилась больше всего. И что ему делать? Отправиться с ней в больницу Святого Мунго – точно не вариант. Просто оставить здесь тоже нельзя, это настолько же неправильно. Драко запустил руку в соломенные волосы и устремил взгляд в потолок. До его слуха не сразу дошел разгневанный шепот. Он обернулся и застыл, пораженный увиденным. Гермиона забралась в угол подвала, оставляя за собой кровавую дорожку, сжалась в комок и теперь напоминала маленького запуганного ребенка. Она давила на раны, плача от боли, сгребала сгустки крови на ладонь и размазывала кровь по стене.
- Я всегда…хотела…люблю рисовать…Драко, погляди – я художница!
Она зашлась в истерическом припадке слез и смеха. Но Гермиона не останавливалась, она продолжала выдавливать из ран кровь и рисовать ею.
- Я художница, Драко! Ты рад? – звенящим голосом воскликнула она.
- Гермиона, прошу, не надо…успокойся…остановись…
Он не мог этого выносить. Нижняя губа задрожала, на лбу выпятилась пульсирующая жилка. Он почувствовал себя таким старым. Как будто постарел на много-много лет. Драко содрогнулся всем телом и упал на колени. Он пытался что-то сказать, но тело словно не слушалось его. И радость Гермионы, смешанная с кровью, в самом деле давила его, душила, заставляла плакать. И у Драко не было сил контролировать эти жгучие, вымученные слезы. Он на коленях подполз к Гермионе и сел рядом. А она все рисовала, тешась своим творениям. Драко чуть не вырвало: на сырой бетонной стене старого подвала кровью был нарисован дом. Простой, какой Драко пару раз видел на картинках в книгах. Рядом поломанные качели, по земле расстилается травяной ковер, на котором стоит человек, а в самом верху, куда смогла дотянуться Гермиона, облака и солнце. Он так рисовал в детстве.
- Мне больно.
Гермиона обхватила себя руками и смотрела куда-то в пол. Она раскачивалась, каждый раз глухо ударяясь спиной о стену. Она закончила рисунок и вцепилась подписанной Белатриссой рукой в Драко. Он дрогнул и посмотрел на Гермиону.
- Мне больно, – тихо повторила она.
- Все будет хорошо, – дрожащим голосом сказал Драко.
Малфой поднялся на ноги, достал волшебную палочку и зашептал заклинания. Так его спасал Снегг. Раны на теле Гермионы стали затягиваться, и лишь надпись «грязнокровка» не желала убираться. Казалось бы, Гермиона сейчас должна была подняться и посмотреть на него. Но нет, она все так же сидела на полу, обхватив себя руками, и смотрела пустым взглядом в пол.
- Вставай, Гермиона, – попросил Драко, склоняясь к ней.
Он хотел взять её за руку, но Гермиона пошатнулась и вдавилась в самый угол подвала, словно боясь его.
- Прошу, давай, я хочу помочь тебе, – взмолился Драко, протягивая руку.
На лестнице послышались шаги. Драко застыл на месте. Он судорожно соображал, что делать. В голову ничего не приходило, кроме убийства того, кто войдет сюда. Шаги стали все отчетливее, и можно было разобрать бессовестный голос Лестрейндж.
- Где же ты, моя грязнокровочка? Соскучилась? Малышка, я уже иду, погоди всего минуту…ох, чертово платье!
Оставалось секунд двадцать, не больше. Драко зажал Гермионе рот рукой, потому что она помахала рукой дверям и заулыбалась, намереваясь что-то сказать. Драко вцепился в её руку и сосредоточился, концентрируя мысли: «Поттер…Поттер и Уизли…к ним…в Лондон…Кинг-Кросс! Точно, вокзал Кинг-Кросс, платформа 9 и 3/4!!!»
Его везения хватило, чтобы трансгрессировать вместе с Гермионой за три секунды до того, как в подвале появилась Белатрисса.
Лондон встретил их туманом, ветром и холодом. Вокзал был непривычно пуст, и любой звук раздавался здесь протяжным эхом. В голове Драко сразу возникла мысль послать сообщение Гарри, вот только как это сделать, он не знал. Гермиона совершенно без сил лежала у него на руках. Драко осторожно усадил девушку на лавку и осмотрелся. И впрямь никого, значит можно не опасаться.
- Гермиона, как ты? – подсаживаясь к ней, проговорил Драко.
Она молчала, бессмысленным взором глядя в пол. Уже, правда, не раскачивалась, но от этого легче не становилось.
- Гермиона… – снова предпринял попытку Малфой.
Его ожидало молчание. Это было невыносимо, вот так сидеть и молчать. Тишина давила на уши и тянула куда-то вниз, топила собственной беспомощностью.
- Мне больно, Драко, – после получасовой немоты наконец сказала Гермиона.
- О, Мерлин… – сбитый с толку, произнес Драко. – Гермиона, я с тобой, всё хорошо, сейчас я что-нибудь придумаю…
- Мне больно, Драко, – каменным голосом сказала Гермиона. – Помоги, прошу.
- Да-да, сейчас…Гермиона, я…сейчас…Фините – с надеждой прошептал Драко. – Сальвио…Протего…Фьянто…
В глазах предательски защипало. Но нет, он не заплачет. Он же, черт возьми, Драко Малфой, деланный волшебник с самомнением выше крыши! У него всегда все получалось, получится и сейчас. Драко бормотал все известные ему заклинания, и потихоньку лицо Гермионы из мертвенно-бледного приобрело естественный оттенок. Она сделала глубокий вдох и часто-часто заморгала. Казалось, что она просыпается из глубокого сна. Гермиона вытянулась на скамье и удивленно посмотрела на Драко.
- Где мы?
Пока ей ещё трудно было совладать с голосом, и сиплый шепоток был едва различим даже в пугающей тишине. Драко на всякий случай огляделся, но вокзал был все так же пуст. И все равно Драко не покидало ощущение неуверенности, поэтому он наложил заклинание на себя и Гермиону, чтобы никто не мог их услышать.
- Рука…так болит…
Из горла Гермионы вырвался отчаянный вопль, лишь она закатала рукав. Погано выскобленное «грязнокровка» засохшей кровью жгло руку.
- Я помню Беластриссу…Малфой-мэнор…она меня пытала… – Гермиона закрыла лицо руками, – а потом ничего не помню…как будто я потеряла сознание…просто было больно…за ней пришел твой отец…а потом – ничего…
Она сотрясалась в рыданиях, и Драко просто не мог ей сказать правды. Что она почти на час сошла с ума, что кровью рисовала на стенах, что несла всякий бред про игры.
«2:1, Малфой»
Эти слова почему-то Драко запомнил лучше и отчетливее всего. Голос Гермионы в тот момент не дрожал, она была уверенна и горда, без тени сумасшествия, смеха или скорби.
- Гермиона, ты совсем ничего не помнишь? – спросил Драко.
- Если случилось что-то важное, немедленно говори, – дрожащим голосом потребовала она.
- Нет-нет, ничего важного, – тут же отмахнулся Драко, придавая лицу более беспечный вид.
До Гермионы доходило очень долго в этот раз, где она и что с ней произошло. Пережитое казалось просто страшным сном, во всяком случае, ей этого очень хотелось. Но высеченное на левом предплечье омерзительное напоминание её статуса говорило об обратном. Это был не сон, болело все тело. Гермиона ещё долго боролась с желанием упасть посреди вокзала и уснуть там, не обращая внимания на Малфоя. Она закрыла глаза, откинувшись на спинку скамьи, и вспомнила всё более отчетливо. Вот Белатрисса тыкает ей в лицо колдографию, рядом что-то холодно вещает профессор Снегг, потом ей приказывают трансгрессировать в Малфой-мэнор, тащат куда-то вниз за волосы, и снова Белатрисса. Больно, очень больно. Потом ещё больнее. Кто-то из них двоих кричал, это точно. Потом, Гермиона хорошо запомнила, пришел Люциус Малфой. Белатрисса рассмеялась, взмахнула палочкой – и больше Гермиона не помнила ничего. Она убрала руки от лица и осмотрелась. До боли знакомое место, Гермиона точно здесь была, но это же не может быть…или может?