Control your emotions (СИ) - Страница 37

- Редукто! – он выскочил из-за камней и направил палочку на Кэрроу. – Не трогайте его! Снегг сказал – надо уходить! Живо! Не то и вас прикончу! – скомандовал он.

Пожиратели смерти послушно бежали к воротам. Драко не убирал направленной на них палочки. Снег презрительно посмотрел на него и пошел следом. Драко обернулся и Гарри. Он медленно поднялся и слепо заковылял в сторону Малфоя.

- Сектум…

Снегг заслонил собой Драко и отразил заклинание.

- Нет, Поттер! – завопил Снегг.

Гарри спиной подлетел в воздух и снова с силой ударился о землю, на этот раз палочка выскочила из его рук.

- Ну так убей меня! – задыхаясь, сказал Гарри. – Убей, ты, трусливый…

- НЕ СМЕЙ! – взвизгнул Снегг, и лицо его внезапно стало безумным, нечеловеческим, как будто он испытывал ужасную муку. – НЕ СМЕЙ НАЗЫВАТЬ МЕНЯ ТРУСОМ!

Он рассек палочкой воздух, и Гарри словно вдавили в землю.

- Снегг, хватит! – закричал Драко.

Малфой отпихнул профессора и подбежал к другу.

- Они забрали Гермиону…я сделаю, что смогу. Надо спасти её. Помоги мне, они убьют меня. Лестрейндж, Белатрисса Лестрейндж, – прошептал он на ухо Гарри.

Поттер шевельнулся и застонал от боли.

- Скорее, Драко!

Снегг схватил его за рукав и потащил к воротам. Только переступив границы школы, они трансгрессировали.

- Отпустите меня, прошу…Нет, не надо…ОТПУСТИТЕ, ПРОШУ! НЕТ!!!

Весь мэнор пронзил ужасный протяжный крик.

- Мисс Грейнджер, где же ваша хваленая гриффиндорская настойчивость? – потешалась Белатрисса. – Я об этом так много слышала.

- Умоляю вас, не надо…НЕТ! НЕТ! НЕ НАДО!!!

Ещё один раздирающий поместье вопль.

- Кровь такая же грязная, как я и говорила. Не даром ты грязнокровка. Я бы показала тебе, как должна выглядеть кровь, но мне жаль проливать свою. Грязнокровка…пожалуй, ты должна запомнить это, – светским тоном говорила Лестрейндж. – Ты запомнишь, обещаю.

Белатрисса прибыла в Малфой-мэнор около получаса назад. Приказав сестре не беспокоить их, она за волосы притащила Гермиону в подвал. Белатрисса порезала Гермионе руки каким-то кинжалом. Даже смешно, но казалось, что она пишет на коже. Потом Пожирательнице это надоело, и она достала волшебную палочку. Инкарцеро, Инсендио, Левикорпус, Флагрейт, Ступефай, Круцио…Это было основное, что Белатрисса применила к Гермионе в этом чертовом подвале.

Всё тело болело. Сколько Круциатусов уже применила эта сумасшедшая? Она отобрала у Гермионы палочку и забросила её куда-то в угол.

- Я хочу знать правду, – прошипела Лестрейндж, хватая Гермиону за волосы и бросая в стену лицом. – Ты околдовала моего племянника? Насильно всё это было? Отвечай, поганая грязнокровка!

- Не насильно, – захлебываясь кровью, отвечала Гермиона. – Я никого не околдовывала…

- Не ври мне. Это всё Амортенция, я знаю!

- Нет, ничего не было. Прошу вас…

- Я тебе не верю! КРУЦИО!

Крики Гермионы эхом отдавались от стен. Она не могла не кричать. Эта боль уже вросла в неё, стала частью девушки.

- Белатрисса… – в дверях возник Люциус.

- Как ты посмел побеспокоить меня? – взвизгнула Лестрейндж.

- Тебя…Там Нарцисса. Она хочет поговорить с тобой. Потом домучаешь эту дрянь, – он брезгливо посмотрел в сторону Гермионы.

- Да, ты прав. Пора отстать от неё, – ухмыльнулась Белатрисса.

Она пихнула Гермиону, и девушка упала на пол. Подойдя к двери, Пожирательница обернулась и с улыбкой произнесла:

- Чтобы ты тут не скучала… – она направила на неё палочку и зашептала.

Гермиона дико закричала, извиваясь от боли на полу. Белатрисса рассмеялась и ушла наверх.

- предположительно заклинание,чтобы открыть проход между парочкой Исчезательных шкафов.

====== Глава 14 ======

То, что просто во внутреннем кармане.

Гермиона!

Надеюсь, ты в порядке. Потому что у нас всё не так хорошо, как хотелось бы. Ты уже должна знать – Дамблдора убили. Причем это сделал твой благоверный. Гарри был там, он всё мне рассказал. Малфой пальнул в Дамблдора заклятием быстро, резко и без колебаний. Когда он был с ним один в башне, то весь трясся от страха. Но стоило подойти его дружкам, в Малфое тут же проснулась храбрость. Похороны прошли…я не помню, всё было как во сне. В голове стоял только плач феникса и рыдание Хагрида. Мы с Гарри займемся теперь поисками крестражей, на Малфое теперь лежит ответственность за тебя. Хочу верить, что ты жива. Обещаю, если увижу эту чокнутую Лестрейндж, убью её. Не раздумывая, за тебя. Ненависть к Белатриссе оттеняет только ненависть к Снеггу, потому что он позволил этому хорьку поднять палочку. Честно, мне плевать на Непреложные обеты и всё то, чем потом божился бы Снегг. Если бы ты увидела сейчас Гарри, ты бы меня поняла. Я пишу это как дневник, потому что больше некому сказать. Да, звучит, наверное, глупо, но в Хогвартсе как никогда тихо. Уже завтра мы с Гарри сядем в Хогвартс-экспресс и поедем домой. Но я не хочу домой. Я хочу в Малфой-мэнор, впервые в жизни. Чтобы знать, что с тобой всё хорошо. Прости, но я не верю Малфою. Все эти заявления о том, что он тебя любит и спасет…Он сам попросил Гарри о помощи, перед тем, как трансгрессировать. Я бы скупил у тебя все значки «Г.А.В.Н.Э.», носил бы ту ужасную парадную мантию с 4 курса круглый год, записался бы на древние руны, не задирал бы Живоглота, попросил прощения перед Почти безголовым Ником, плюнул бы в лицо Снеггу, прыгнул с башни Астрономии…Гермиона, я готов умереть, лишь бы ты жила. Умереть, воскреснуть и снова умереть. Пусть издеваются надо мной гребаные Пожиратели, только бы не трогали тебя.

Я хотел тогда умереть, когда ты пришла на озеро. Мне осточертела вся моя жизнь. Второй план, вечно в тени, и никто не понимает или не хочет понимать, слишком много забот и разочарований для 16летнего парня. Я не был готов. Но ты пришла и вернула меня к жизни, своими речами, взглядами и поцелуем. Первый, он не забывается никогда. И в этот момент, ты не поверишь, я подумал не о тебе, я подумал о Гарри. Что не могу бросить его одного, оставить в одиночестве в поисках души Волан-де-Морта. (Да, теперь я спокойно произношу его имя.) Потом в голове возник образ мамы и то, как она рыдала над тем боггартом, помнишь? Мы не встречались. То, что было у нас месяц назад, было жалкой пародией на отношения. Я видел, что тебя что-то беспокоит, но все равно лез со своим глупым сюсюканьем и поцелуями. Я хотел чувствовать, что нужен тебе. И вот этот момент настал – когда позавчера в школу ворвались Пожиратели смерти. Я увидел в твоих глазах то, в чем так долго нуждался: ты не хотела отпускать меня. Пусть это была не война, а лишь одно сражение, ты всем своим видом просила меня остаться. Но я не мог, и ты знаешь. Это была моя вина, я сказал тебе идти в учительскую, не попросил быть рядом. Но на то была причина – я не мог бы сражаться без тени страха. Когда Кэрроу пальнул Круциатусом по Невиллу, я сделал тоже самое с ним. Первый раз в жизни я использовал непростительное заклятье, и мне хотелось ещё. Я хотел убить его, уже нацелил палочку, но меня остановила Джинни. Она приземлилась на метле у меня за спиной и закричала. Я не мог разобрать слов, только обрывки фраз: «…Гермиона…забрали…я не…ничего…Лестрейндж…Снегг…увели…она упала…» И тут Амикус принялся за неё. Он запустил в Джинни Авадой (сестренка удачно увернулась), и терпение моё лопнуло. Я круто развернулся к нему и завопил, что было силы: «КРУЦИО!» Кэрроу упал на землю и скрючился от боли. Он кричал и тянулся к палочке, которая откатилась к Невиллу, а я неустанно повторял: «Круцио! Круцио! Круцио!...» Джинни и Невилл благополучно сражались с другими Пожирателями и восторга моего не видели. Но сзади ко мне подобралась Алекто, сестра Кэрроу, и запустила Оглушающим. Понятия не имею, почему они меня не убили. Очнулся я в больничном крыле. Всё обошлось, спасибо мадам Помфри. С Невиллом и Джинни тоже было всё в порядке. Вот Билу не повезло – его по лицу полоснул оборотень, кажется, Сивый. Гарри сказал, он был рядом с Малфоем в башне. Я уже ничему не верю. Даже тому, что Дамблдор умер, хотя сам отчетливо видел его тело. Мы все видели. Гарри почти ничего не говорит, ходит, опустив голову. Я не пытаюсь его взбодрить, мне самому хреново на душе. МакГонаггл так и не заняла место Дамблдора, когда собирала нас всех в Большом зале. Сказала, что нас в самый краткий срок увезут домой. Хочется плакать, да нет в этом никакого смысла. Гермиона, мне кажется, что я за одну ночь постарел лет на десять. Словно надел когтевранскую диадему, ну, «ума палата» и всё в этом стиле. Мы с Гарри все уже решили: будем пытаться добраться до тебя, но предчувствую, что нам это не удастся. Хотя бы потому, что мы не знаем, где находится Малфой-мэнор. Мы пытались трансгрессировать, но, мягко говоря, ни черта у нас не вышло. Поэтому параллельно занимаемся планом по крестражам. Тот, что нашел Гарри вместе с Дамблдором (Мерлин, сколько раз в этом письме я написал его имя?) подделка, но в нем есть подсказка. Некий Р.А.Б, с него и начнем. Будем искать сегодня и завтра в библиотеке, хотя думаю, ничего не найдем. Если бы ты была с нами, мне кажется, подсказок у нас было бы больше. Джинни все время плачет, ее, как может, утешает Полумна и Невилл. Я же начал курить. Прямо в нашей спальне. Достану пачку сигарет и затянусь. Симус и Дин уехали вчера. Гарри тоже курит. Это для нас даже к лучшему, потому что когда мы курим, мы говорим. Чаще всего это просто пара бестолковых фраз, но они-то и являются спасительными. И в такие моменты кажется, что мы уже выросли, что мы большие умные дяди, у которых свои фирмы, мы сшибаем кучу денег и сейчас вышли на перекур. На самом же деле нам просто нечем себя занять. Уроков нет, но думаю, в данной ситуации даже ты бы не переживала по этому поводу. К нам наведывается Забини. Мое к нему уважение не соответствует положенной ненависти к слизеринцам, оно гораздо, гораздо выше. Он смешной и простой, хотя любит язвить. Я чувствую в нем родную душу. Гарри даже вчера вечером рассмеялся, за что я Блейзу благодарен бесконечно. Забини тоже курит. Забрал у меня мои сигареты и дал пачку своих, каких-то заграничных, фирменных. Говорит, что, несмотря на темные времена, мы не должны забывать о правилах. Но какая сейчас разница, что курить? Хотя с ним не поспоришь, сигареты отменные. Ещё он напоминает нам о правилах гигиены. Что до меня, я ещё кое-как с этим справляюсь, кроме бритвы – мне лично моя щетина нравится, а вот с Гарри ничего не могу сделать. Он сутками лежит на кровати и смотрит в полоток, спускается только поесть. В душ не заходит, не переодевается даже. Я-то знаю, что он всецело поглощен мыслями о крестражах, но не объяснишь же этого Блейзу. А тот неустанно твердит, что человечество изобрело душ не просто так. Со стороны посмотреть – война обошла этого человека стороной. Так я думал до вчерашнего вечера. Когда Гарри ушел наверх, по обыкновению поужинав одним лишь тыквенным соком, мы с Блейзом остались у нас в гостиной. Все уже привыкли к нему, да и не только Забини выделяется в нашей «красной комнатке». Часто стал захаживать Эрни и Полумна, иногда появляется Захария и Чжоу. Мы с Блейзом чинно курим сигареты и стряхиваем пепел в камин. Сидим, пока все не разойдутся. Вот и вчера так. Я ждал от Блейза очередной беспричинной шутки, но он на сей раз заговорил серьезно. Он рассказал о тебе. Сказал, что ты и вправду была его другом и что он требует (так и сказал!) правды, где ты и что с тобой случилось. На заметку: все думают, что ты просто-напросто убежала с поля битвы, так всем говорит Гарри. Мол, забрала вещи и трансгрессировала за территорией школы, потому что так было нужно. Все верят, кроме Джинни, она-то знает правду, почти всю. Но мы попросили её держать рот на замке. И тут Блейз заявляет, что не верит и что хочет истины. Мы напились, по моей просьбе, и я сказал правду. Теперь Блейз с нами заодно. К тому же, он знает, как попасть в мэнор. Мы скоро вернем тебя, Гермиона. Верь, мы с тобой. Всегда с тобой. Знаешь, я раньше никогда не молился. А теперь молюсь каждый вечер. О семье своей, и ты часть моей семьи, Гермиона. Так же, как и Гарри. Я вас обоих люблю, но тебя, конечно, не такой любовью, как Гарри. А теперь частью моей семьи, моей души, стал и Блейз. Я и за него молюсь. Прошу Господа даровать нам силы жить и бороться. На коленях стою у окна, пока никто не видит, и молюсь. И Господь слышит мои молитвы, потому что мы живы. Я верю, что ты жива.