Цитадель Огня - Страница 36

Разумеется, ничего. Сны — это всего лишь следы дневных впечатлений. Пытаться найти в них смысл — все равно что искать хокку в супе с макаронами в форме букв. И тем не менее Грейс не могла отделаться от ощущения, что Тревис в опасности. Она убеждала себя, что беспокоиться о нем бессмысленно — ведь он живет в другом мире, и она не в силах ему помочь. Да и своих забот у нее немало.

За последние несколько дней Бореас еще два раза вызывал Грейс к себе, чтобы поговорить о Перридоне — хотя у нее сложилось впечатление, что король еще не решил, требуется ли его немедленное вмешательство и, если требуется, что ему следует сделать. Впрочем, она радовалась тому, что может занять свои мысли проблемами доминионов, и с радостью делилась с Бореасом своими знаниями и идеями.

Кроме того, занятия с Лирит продолжались. Сначала Грейс решила, что ввиду случившегося колдунья отменит свои уроки. В случае с Эйрин так и было. Но на следующий вечер после смерти Гарфа, когда луна заняла свое место на небе, Лирит постучала в дверь Грейс.

— Работа дарит нам утешение, сестра, — сказала она, увидев удивление на лице Грейс. — А тебе предстоит еще многое узнать.

Грейс чуть не рассмеялась ей в лицо. Это еще мягко сказано, сестра. Но она впустила Лирит и закрыла за ней дверь. Однако несмотря на все усилия, Грейс так и не смогла ни разу прикоснуться к Духу Природы.

— Ты должна сосредоточиться, сестра, — шептала Лирит, которую, как и всегда, обволакивал тонкий аромат клевера и лимонного дерева. — Освободи свое сознание от оков страха. Отпусти себя, почувствуй кипящую вокруг жизнь, позволь ей приблизиться.

Грейс честно пыталась, но всякий раз, стоило ей увидеть сверкающие нити волшебства, окружавшие ее, точно ласковое облако, она замечала тень, которая пряталась в самом сердце паутины, и знала, что стоит ей последовать за нитью своей жизни, как она тут же окажется внутри черной кляксы. Грейс слышала грохот, словно кто-то захлопнул дверь прямо у нее перед носом… и Дух Природы исчезал.

— Не могу, — сказала она вчера вечером, когда, дрожа от пережитого ужаса, опустилась прямо на пол в своей комнате. — У меня больше не получается.

Лирит смотрела на нее несколько мгновений, а потом молча вышла из комнаты. Грейс решила, что колдунья наконец потеряла надежду. Однако сегодня утром она вернулась и сказала Грейс, чтобы та отправлялась в сад и кое-кого там нашла.

— Эй? — снова позвала Грейс.

Ее голос заблудился в ярком, наполненном жизнью гобелене из сплетающихся ветвей и ползущих растений. Она миновала еще одни ворота и оказалась в окружении высоких кустов, расцвеченных ослепительными красками.

— Убирайся отсюда, дрянь ты такая! — раздался пронзительный голос, и Грейс подпрыгнула от неожиданности.

Откуда доносится голос? Грейс быстро повернулась и замерла на месте от удивления. Куст в дальнем конце поляны шевелился, сердито размахивая ветками и осыпая землю листьями.

— Я сказала, убирайся!

Грейс не знала, что делать. Трудно решить, как себя вести, когда на тебя орет куст. Однажды во время пира она заметила, как на короткое мгновение ожила куча еловых веток, сложенная в углу зала. А затем разглядела внутри маленького зеленого человечка. Это было прошлой зимой, когда Маленький народец разгуливал по коридорам Кейлавера. Но с тех пор в замке их никто ни разу не видел. Может быть, зеленый человечек вернулся?

— А ну-ка, проваливай!

И тут куст словно взорвался, во все стороны полетели листья, и из него выбралась пожилая женщина, а никакой не зеленый человечек. Грейс умела отлично определять возраст людей — сказывался богатый опыт — и сразу поняла, что незнакомке лет восемьдесят, может быть, даже девяносто. Тощая, точно сухая ветка старого дерева, но с прямой спиной и быстрыми, уверенными движениями. Простое серое платье заляпано землей, ветки и куски коры запутались в седых, вьющихся волосах, лицо измазано грязью.

— Я знала, что тебе от меня не уйти, — заявила женщина, ее голубые глаза сияли мстительным огнем.

Наконец Грейс поняла, что женщина обращается вовсе не к ней, а к колючему сорняку, который она победоносно зажала в руке в перчатке.

Грейс шагнула вперед и сказала:

— Здравствуйте.

Женщина уронила на землю сорняк, и Грейс отругала себя за глупость. Ее неожиданное появление могло испугать незнакомку. Женщина прищурилась и начала оглядываться по сторонам — пожилые люди нередко именно так пытаются отыскать источник звука или голоса. Затем ее взгляд наконец наткнулся на Грейс, и она улыбнулась.

— Ну вот, сестрички. Смотрите, какой чудесный цветочек. Грейс нахмурилась, поскольку никогда не считала себя цветком. Да и с кем разговаривает странная женщина? Грейс точно знала, что в саду никого нет.

— Что с тобой, дорогуша? Проглотила язык?

Грейс тряхнула головой, не в силах понять, что происходит. Никто, никогда не называл ее дорогушей, но, может быть, это все-таки лучше, чем «ваше высочество».

— Я должна здесь кое с кем встретиться. В саду. Только я не знаю, с кем. А вы…

— Не видела ли я здесь кого-нибудь? — Женщина покачала головой. — Нет, дорогуша. Кроме меня, тут никого нет. Ну и еще, конечно, мои сестры.

Грейс нахмурилась еще сильнее. Вот снова — сестры. О ком она говорит? Или старушка просто не в своем уме? Грейс решила предпринять еще одну попытку.

— Если вы услышите, что меня кто-то ищет, не могли бы вы сказать ему, что я здесь?

Пожилая женщина кивнула с самым серьезным видом.

— Конечно, дорогуша. Но, если хочешь, можешь тут немного задержаться. Если ты не знаешь, с кем у тебя назначена встреча и где его искать, значит, он вполне может появиться здесь — верно?

Грейс собралась ей возразить, но потом поняла, что в словах старухи есть определенная доля здравого смысла. Она немного отдохнет, а затем вернется в замок и скажет Лирит, что никого не нашла в саду.

— Посиди, дорогуша. — Женщина указала на мраморную скамью, окруженную зарослями маков. — Ты не возражаешь, если я немного поработаю? Нельзя терять бдительности ни на минуту, иначе сюда тут же проберется мерзкий чертополох и задушит все остальные растения.

Она наклонилась, подняла вырванный сорняк и швырнула его в небольшую кучку неподалеку.

Грейс опустилась на скамью. Ей было не по себе оттого, что она отдыхает, в то время как пожилая женщина работает, но она понимала, что проку от нее будет немного. Ей казалось, что она опаснее любого, даже самого мерзкого чертополоха, поскольку никогда не имела дела с растениями. Грейс взглянула на свои руки.

Может быть, и с людьми у тебя получается не лучше, Грейс Беккетт?

Впрочем, она знала совершенно точно, что это не так. Иволейна права — природа наградила Грейс талантом целительницы. В таком случае, почему она не смогла спасти Гарфа? Почему не сумела удержать в руках нить его жизни?

— Что-нибудь не так, дорогуша?

Грейс подняла голову. На сморщенном, изборожденном морщинами лице пожилой незнакомки появилось выражение, удивившее Грейс.

— Нет, все в порядке. Правда. — Она пыталась придумать, что бы еще сказать. — Я Грейс. А как зовут вас?

— Меня зовут Наида, но люди называют меня Зеленая Мать. Сама решай, что тебе больше нравится.

— Пожалуй, Наида, — немного подумав, ответила Грейс.

— Как хочешь, дорогуша. — Наида склонилась над тряпичным мешочком, поискала что-то внутри и достала глиняную бутылку. — Хочешь пить?

Солнце жарило вовсю, и Грейс с благодарностью взяла из рук Наиды бутылку. Она думала, что в ней вода, но, сделав глоток, почувствовала вкус холодного, ароматного вина. Наида тоже сделала глоток из бутылки и убрала ее назад, в мешок. Внутри у Грейс разлилось приятное тепло — то ли от солнца, то ли от вина. Она закрыла глаза. Как же здесь хорошо и спокойно!

— Бедная сестричка, — грустно прошептала Наида. — Ты еще такая красивая, но внутри у тебя притаилась смерть.

Грейс открыла глаза и попыталась понять, что имеет в виду Наида. Неужели она знает, что с ней происходит? Как ей удалось понять? Грейс поискала ее глазами и увидела, что старуха стоит около дерева, похожего на осину, только листья у нее были золотистые, а не серебряные.