Цилиндр ван Троффа - Страница 1

Упреждая возможные пересуды и упреки, хочу сразу же осветить причины и цели представления данной работы широкому кругу читателей. Исходный материал, приводимый полностью – результат труда моего исчезнувшего приятеля и друга Акка Нуми. И все же, это материал вторичный, я стал обладателем стопки тетрадей, как мне кажется, черновиков одной из работ моего товарища. Это перевод манускрипта, назовем его «зеленой тетрадью», а также выводы, пояснения и замечания, сделанные Акком. Понятно, что подобный черновик, даже принадлежащий руке Акка, не может претендовать на звание «исторического исследования» того времени, которому принадлежит оригинальный текст, переведенный и интерпретированный моим другом. Я не стремился создать научный труд. Работу такого рода, насколько я знаю, по «зеленой тетради» вел Акк Нуми. И все же, из-за отсутствия каких-либо материалов, в том числе и самой «зеленой тетради» (все исчезло вместе с Акком), на сегодняшний день черновик остается единственным источником информации.

На самом деле, я и сам не знаю, до какой степени текст, находящийся у меня, является полным и верным переводом «зеленой тетради». Судя по замечаниям, которыми Акк сопроводил фрагменты, скорее всего это свободное изложение – пересказ оригинальной истории своими словами, созданный как бы для отдыха, параллельно с научной проработкой, по наиболее драматичному и загадочному периоду истории этой планеты.

Вполне возможно, что Акк выделил и слегка приукрасил то, что касалось самого автора «зеленой тетради», не изменяя обширных описаний социального фона и общественных условий. Тем самым, он выдвинул личность рассказчика на первый план, сделав его проводником по миру той эпохи. Об относительной верности оригиналу в некоторой степени свидетельствует сохранение повествования от первого лица. Но каждому, кто как и я достаточно хорошо знал Акка Нуми, с его склонностью к литературной обработке исторических тем, несомненно бросятся в глаза имеющиеся в тексте специфические наследования из литературы Старого Мира, которую так высоко ценил мой незабвенный приятель.

Ненавязчиво, но явно, в его тексте звучат извечные мотивы, сильно измененные литературные источники, мифы, фабулы и аллюзии, за которые нельзя осуждать достаточно красноречивого рассказчика. Среди этих отголосков орфеевско-дантовского ада, драм Одиссея, Фауста и Ромео, мы теряем веру в чистоту перевода.

Но это ничего не значит! Как я упомянул, моей целью не является обогащение и без того чрезмерно раздутой коллекции малоценных экскурсов в историю Эпохи Распада. Я лишь пытаюсь вынести к свету хоть часть того, что с таким трудом и энтузиазмом собрал Акк Нуми, что, как я думаю, имеет неожиданно тесную связь с его необъяснимым исчезновением. Здесь я вынужден повторно подчеркнуть, что мои выводы и замечания (которые я приведу в конце, представив содержимое записей Акка) являются продолжением мыслей моего коллеги, его гипотез, которые ему не дано было развить, хотя все они приведены в сносках и примечаниях. Предупреждая свои выводы, я заявляю, что исчезновение Акка не было случайным, так же как потеря «зеленой тетради» и полного текста его работы, а также того факта, что вместе с Акком исчез профессор Пер Оффи, его начальник и руководитель докторской работы. Кроме того, я утверждаю, что черновик, оказавшийся у меня (случайно или нет – решить трудно), уцелел лишь благодаря тому, что кроме Акка никто не знал о его существовании и месте сокрытия. Рукопись я обнаружил через несколько недель после исчезновения ученых, прибирая свою квартиру в первом слое города. Поначалу я не обратил внимания на содержимое листов исписанных рукой моего друга. Присутствие чужого черновика в бумагах меня не удивило, Акк часто пользовался моей квартирой, пока я путешествовал по нижним слоям города. Жил он в другом месте, но с тех пор как рядом с его комнатой установили вентиляционный насос, он жаловался на шум и охотно работал у меня. Записи обнаружились, когда комиссия, созданная для расследования исчезновения Акка и профессора, прекратила свою деятельность, увенчав немногословным протоколом долгие недели трудов, бесплодных поисков и прослушиваний. Было установлено, что их видели вместе где-то между четвертым и пятым слоями Города – в плохо исследованном и опасном месте. Кроме того, была установлена пропажа трудов обоих ученых, но комиссия не придала этому особого значения. Да и не было оснований связывать этот факт с исчезновением археологов. Надолго отправляясь к месту раскопок, они могли захватить свои записи.

«Зеленой тетрадью» вообще никто не интересовался. Если честно, даже я, близкий друг Акка, мало знал об этом документе. Здесь, в Городе С, этом рае для исследователей Старого Мира, каждому из нас попадались десятки уникальных и удивительных находок. Все мы зарылись в свою тематику. Если бы не обязательные семинары, собирающиеся дважды в месяц, никто и не знал бы, чем занимаются остальные.

Теперь я пытаюсь восстановить в памяти каждое слово Акка относительно «зеленой тетради». Их было мало, Акк избегал деталей, оставляя самое интересное для выступления на одном из очередных семинаров. Мне известно лишь то, что тетрадь была довольно толстой, а листы ее были сделаны из необычайно крепкого материала, предназначенного для записей в экстремальных условиях, во время космических экспедиций. Записи велись на одном из языков Старого Мира, существовавшем до Эпохи Распада. По мнению Акка, их вел участник межзвездной экспедиции, которая с большим опозданием вернулась на Землю в Эпоху Распада. Если так все и было, тетрадь следует считать ценным документом, те времена оставили после себя слишком мало письменных источников.

Беседуя с Акком я не знал, почему он называл тетрадь «Дневником Бессмертного», это воспринималось как шутка. Лишь теперь, после знакомства с рукописью Акка, я понимаю, что он имел в виду. Итак, предоставим слово Акку Нуми, а через его перевод и самому Бессмертному.

Пусть публикация данного текста станет скромной формой почтения памяти нашего погибшего товарища, а мои окончательные выводы – попыткой разрешить загадку его исчезновения.

Ле Диас

По форме черепа неандертальца не прочитать и тени его мыслей или чувств. Точно также, по покинутому и разрушенному городу умершей цивилизации, не воссоздать процессов и идей, владевших обществом его населявшим. Особенно, если доступные исследованию элементы города – здания и предметы быта, созданы не живыми человеческими руками, а произведены автоматами.

Осознавая неотвратимость ожидающей его судьбы, всего за несколько поколений, общество планеты потеряло всякий интерес к созиданию чего бы то ни было, особенно к запечатлению мыслей и фактов. Да и для кого их записывать? Творение есть форма защиты собственного существования от полного окончания бытия единицы. В каждое мгновение своего существования, человеческая популяция открывает, создает, строит, чтобы отметиться в благодарной памяти поколений, идущих следом.

Но что может мотивировать творчество, в том числе и создание хроник, когда время жизни культуры и цивилизации, то есть существования самого общества, точно определено…

Поэтому «зеленая тетрадь», которую я называю «Дневником Бессмертного», является бесценным источником объективных сведений о двух полюсах поляризованного человечества в последние столетия его существования. Эти записки принадлежат, быть может, единственному человеку, который объективно, без личных предубеждений, имел возможность увидеть и сравнить состояние человеческих обществ населяющих Землю и Луну в поздней фазе Эпохи Распада.