Циклоп в корсете - Страница 15

В один из пяти наших суматошных дней в центре города состоялся разговор. Собственно, разговором его трудно было назвать, так как говорил только один, а остальные в ответ мямлили уже заученные оправдания.

– Болваны и козлы! – бушевал главарь банды, сверля взглядом макушки виновато опущенных голов своих парней. – Ничего нельзя поручить, все испоганите, идиоты. Зачем нам труп этого Федорчука? Какой с этого прок? Вам не говорили, что мертвые никогда и никому своих секретов не выдают? Как этот мертвый шоферюга теперь расскажет нам, куда спрятал ее?

Подчиненные подавленно молчали. Этим они занимались уже давно, второй день, но главарь не унимался.

– Перестарались, Крыса, – повторил один из парней в сотый раз. – Но клянусь, он дышал, когда мы уходили.

– Должны были проверить еще раз и «Скорую» вызвать в случае чего. Вам же ясно было сказано – только припугнуть. А вы что?

– Не убивали мы его, кто же знал, что он такой дохлый и кинется, – продолжал стоять на своем парень. – По виду нормальный мужик. Мы применили меру воздействия номер один. Он должен был полчасика полежать после нашего ухода и очухаться. И еще ходить мог бы, мы же понимаем, что от него нужно было.

– Там ментов теперь досюда и выше! – снова заорал главарь. – В квартиру и не сунешься. Он был нам нужен живым. А теперь я сам за наши шкуры гроша ломаного не дам. Хозяин ошибок не прощает.

Парни задрожали.

– Не убивали мы его, – взмолились они хором. – Ушли мы, он дышал. Дверь прикрыли и ушли.

– Дверь захлопнули? – спросил главарь.

– Вроде нет, – пожал плечами один из парней. – Точно нет.

– В общем, так, у вас есть срок до завтрашнего вечера, чтобы выяснить, не заходил ли в квартиру после вашего ухода еще кто-нибудь, и если заходил, то найти этого человека и доставить ко мне. Только так вы спасете свои поганые шкуры. Походите среди соседей, поспрашивайте. Только ты, Винт, и ты, Фикус, уж не суйтесь в тот дом. По вашим рожам уже наверняка фоторобот составили. Да и остальные – по одному заходите, победней оденьтесь и особенно не светитесь. А если никакого следа не найдется, то вам двоим придется из города свалить. Для вашей же пользы. А гадалку искать будем по объявлениям. Вот вам газеты, обыщите все. Не пропустите ни одного телефона.

– Слушаемся, – по-военному ответили парни и нестройной толпой повалили к выходу, что было уже совсем не по-армейски, но зато быстро.

Проводив своих подручных скорбным взглядом, каким обычно смотрят на умственно отсталых, главарь встал и тоже направился к двери. Садясь в свой «Форд», Крыса задумался. Возникшее затруднение было совсем некстати, оно отнимало массу драгоценного времени. А времени сейчас катастрофически не хватало. Тридцати часов в сутки и то было бы мало. Из больницы пришли хорошие новости.

Бедный Мишаня на своей стерильной койке, несмотря на многочисленные капельницы, не выжил. И теперь его часть капитала отходила по наследству вдове. А та, будучи женщиной благоразумной, быстро согласилась с доводами Крысы. А что делать? Бизнес – штука серьезная, если бы вдова вздумала артачиться, то быстро последовала бы за своим мужем. Она это знала и из двух зол выбрала меньшее. В конце концов, не ее дети будут одурманивать себя той отравой, которой собирался торговать Крыса.

Третий совладелец был полностью за открытие дискотеки. Особенно сейчас, когда последнее препятствие к ее открытию в лице обмотанного проводами Мишани исчезло. И нужно было ковать железо, пока горячо, и открывать дискотеку на месте малодоходного бизнеса. Новое предприятие сулило невиданные барыши, так как рынок сбыта наркотиков в районе Крыса полностью контролировал и продажу наркотиков на дискотеке он намеревался осуществлять сам. Не лично сам, разумеется, а через набранных торгашей, но имелось в виду, что делиться прибылью и плясать под чужую дудку, принимая невыгодные расценки, как было бы в другом районе, ему не придется.

Это был шанс, но открытие дискотеки требовало времени, как всякое новое предприятие. Однако, с другой стороны, необходимо было помочь хорошему человеку, которому Крыса был многим обязан и который по вине людей Крысы, а значит, по его вине, влип в полное дерьмо. Выплачивать долги Крыса считал своим святым долгом. Нужно было найти ему эту гадалку, хотя более нелепого занятия Крыса себе представить вряд ли мог.

– Даже не верится, – шепнула мне Мариша, когда мы уже сидели в салоне самолета, который должен доставить нас прямиком в Барселону.

Мне и самой не верилось. Кроме нас, из России этим рейсом летело еще трое ребят. В аэропорту нас должны были встретить и раскидать по тем местам, где нам предстояло жить. Трое великовозрастных придурков хором мечтали попасть на Канары и убирать там днями и ночами напролет пляжи или разливать коктейли для отдыхающих. И так три года. После чего получить вид на жительство и уже получать за эту же работенку деньги.

Как бы там ни было, но про наркотики они пока и не вспоминали, слишком много было за прошедшие дни других впечатлений. В центре нам с Маришей предложили пройти курс очистки крови, но мы заверили врачей, что это совершенно излишне. Настаивать они не стали, у них и без нас работы было по горло, так как все остальные клиенты добирались до них в таком состоянии, что краше в гроб кладут.

В полете нам дали холодный кусок жареного мяса с консервированной кукурузой и изумительно черствую булочку, которую стюардессы специально приберегали для нас в течение нескольких месяцев. Пока я сражалась с обедом, Мариша изучала бланк договора. То есть это только так называлось – бланк. На самом деле это был полный расклад того, что можно и чего нельзя нам делать, на десяти страницах.

Выяснив, что нам возбраняется удаляться без сопровождения от нашего будущего места пребывания больше чем на двадцать метров, Мариша приуныла. А запрет относительно сигарет и спиртного окончательно подорвал ее дух. Кроме того, нам нельзя было иметь карманных денег и еще много разных «нельзя». Зато можно изучать испанский с помощью захваченных из дома словарей и местного населения, а также пытаться выбиться в начальство.

Попутно мы выяснили, что руководители христианского центра, занимающегося наркоманами, в прошлом и сами были больны этой дрянью. В этом, конечно, был свой смысл, так как никто лучше бывшего наркомана не знает, что сейчас нужно его подопечному, чтобы удержаться на шатком верном пути. Именно эти бывшие наркоманы и встретили нас в аэропорту.

– Неплохо они тут устроились! – присвистнула Мариша, увидев, на каких тачках приехали за нами.

На белом «Мерседесе» приехала девушка Маша, единственная говорящая по-русски. Девушкой она была лет двадцать назад, но до сих пор так этого и не осознала, и одевалась она по моде, которая была в ходу у шестнадцатилетних. Впрочем, двое ее спутников, несмотря на седину, были одеты ей под стать. Короткие шортики, майки без рукавов и какие-то плетеные тапочки. Жара стояла страшная. А по местным меркам было скорей прохладно, но нам, которые только несколько часов назад простились с октябрьской сыростью, показалось, что мы попали в кипящее масло.

– Оч-чень рады! – процедила Маша сквозь зубы, и церемония приветствия была закончена.

Двое испанцев – один худой, а второй жирный, – приехавшие с ней на красной «Мазде», оказались более приветливыми. Но так как мы не поняли ни единого слога из их речи, то разницы большой не было. Испанцы принялись делить нас между собой. Так как при этом они пользовались жестами и сыпали названиями, то мы поняли, что нас с Маришей собираются разделить и разослать в разные места. Ее в Сарагосу, а меня в Толедо. Этого еще не хватало! Мало того, что мы не представляем, где искать Милу, так мы еще и друг друга искать будем.

Мариша мило улыбнулась одному из испанцев и отвела его в сторонку. А оставшийся начал грызться с Машей из-за троих парней. Так как время от времени Маша переходила на русский, а порой на английский (должно быть, ослабленный многолетним приемом наркотиков мозг отказывался запоминать больше сверх необходимого испанских слов), то я получила представление, что карантин у них уже неделю как переполнен. А так как мы выглядим вполне здоровыми, то давайте отправим их к тем, которые прибыли в течение этой недели. Испанец упирался, Маша настаивала.