Цикл Охранное отделение. Загадка о двух ферзях - Страница 11

Так продолжалось до тех пор, пока кирасирский полк не отбыл в Петербург на зимние квартиры. Последняя надежда на новую встречу угасла. Сонечка впала в душевное оцепенение. Постепенно женщина смирялась с мыслью, что жизнь ее кончилась.

Наступила зима. И Сонечка узнала, что возлюбленный не забыл о ней, а только искал подходящего случая, чтобы вырваться на неделю из Петербурга и как-нибудь пробраться во владения графа…

Однажды вечером, во время рождественских святочных маскарадов, к графскому дому подъехала веселая компания. Они прикатили не на великолепных тройках, а на простых санях-розвальнях. Хотя в доме на окнах не ставили свечи в знак того, что хозяева желают принять гостей, отказать ряженым было неудобно. Праздничная традиция требовала проявлять радушие.

Ввалившиеся в дом шумной галдящей толпой ряженые закружили молодую хозяйку в игривом хороводе. И вдруг одна из масок ласково шепнула ей на ухо:

– Милая моя, это я! Пришел за тобой.

Услышав голос любимого, Соня едва не лишилась чувств. Одетый медведем ловкач придержал ее и незаметно сунул в руку свернутую трубочкой записку.

Как только маски ушли, Сонечка бросилась в свою комнату и стала читать послание от любимого. Строчки расплывались в ее глазах, полных слез радости. Но содержание письма ошеломило девушку. Это было предложение побега. «Ради нашего счастья вы должны решиться на отважный поступок, – говорилось в письме. – Я же для вас готов пожертвовать всем… Если вы все еще любите меня, постарайтесь под каким-нибудь предлогом выскользнуть из дому после десяти вечера. Я буду ждать вас на нашем месте. С собой берите только самое необходимое. Ваш Жорж».

Письмо было написано по-французски и пахло парфюмом любимого. Сонечка прижала листок к лицу и, блаженно прикрыв глаза, вдыхала этот запах. От волнения у нее кружилась голова. Женщина понимала, что, приняв предложение возлюбленного, она сожжет прежнюю благополучную жизнь. Впереди же ее ждала совершеннейшая неизвестность.

Богатое воображение начало рисовать молодой женщине самые пугающие картины, в голове ее появились гадкие мысли. Она заколебалась было, но внезапно поняла: «Если я не сделаю так, как он велит, то никогда себе этого не прощу. Поэтому пусть будь что будет!»

В условленный час она вышла из дома и торопливо направилась в условленное место. Старый парк был пуст и безмолвен. Тихо падали снежинки. Соне казалось, что легкое поскрипывание снега под ее каблучками слышно на много верст вокруг. К счастью, граф уже давно не выставлял охрану в парке. «Сама судьба помогает нам», – радостно подумала Сонечка и ускорила шаг. От этой мысли ей стало не так страшно одной в темной аллее. Она думала о своем суженом и улыбалась, представляя их встречу. Лишь однажды Сонечка обернулась, чтобы в последний раз посмотреть на свою темницу – светящийся многочисленными окнами графский дом.

Возлюбленный радостно кинулся к ней, подхватил на руки, радостно закружил, затем бережно понес к наемной кибитке. Дорогой, покрывая ее лицо горячими поцелуями, он признался:

– А я опасался, что ты не придешь. Решил, что, если не дождусь тебя, прямо здесь же пущу себе пулю в висок. Но зато теперь я самый счастливый человек на свете. Обещаю с этой минуты и по гроб жизни носить тебя на руках, ненаглядная моя!

Они уехали в Петербург. Оттуда Сонечка сразу написала мужу, прося у него развода. Она также известила родителей о своем решении. Старый граф ответил ей очень резким письмом, грозя судебным преследованием. Не менее суровой была реакция отца Сонечки. «Я больше не желаю тебя знать, – злым скачущим почерком писал он. – Ты опозорила меня на весь свет, перечеркнула репутацию всей нашей фамилии. Теперь в меня все тычут пальцами, как в прокаженного. Никогда бы не подумал, что моя собственная дочь, которую я боготворил и считал образцом нравственности и благородной стыдливости, поведет себя, как презренная распутная девка! Посему ты недостойна более называться моей дочерью. Не пиши больше к нам. Я настрого запретил матушке сообщаться с тобой и тем более посылать тебе денег. Если твой соблазнитель когда-нибудь бросит тебя, не рассчитывай получить от меня хотя бы ломаный грош».

Отец словно предвидел судьбу дочери. Правда, некоторое время все шло как будто хорошо. Жорж с похищенной чужой женой поселился в Петербурге в меблированных комнатах. Квартира была небольшой, но располагалась почти в центре города и обставлена была уютно и прилично. Также Жорж нанял горничную и кухарку. К ужину подавались дорогие фрукты и вина.

Каждый день Сонечка вместе с многократными объяснениями в любви получала от Жоржа цветы, конфеты и подарки. На первых порах заботливый любовник пытался сберечь остатки репутации юной графини, предпринимая, по его словам, решительные шаги для того, чтобы стать ее законным супругом. Он рассказывал Сонечке, как хлопочет в верхах о том, чтобы его избраннице дозволили получить развод, а ему – жениться на ней.

– Не беспокойся, если потребуется, я до самого государя дойду! Заложу родовое гнездо, лишь бы выкупить тебя у твоего мужа.

Однако бракоразводный процесс затягивался и требовал все больших расходов. Сонечка отдавала Жоржу все деньги, что изредка втайне от отца присылали ей мать и сестры. Но вскоре этот ручеек обмелел. Близкие Сони были людьми небогатыми.

Примерно через полгода Жорж остыл к своей возлюбленной и стал упрекать ее в том, что, покидая графа, она не взяла свои бриллианты, так как его офицерского жалованья не хватает на оплату дорогого жилья.

– А как же имение твоих родителей, о котором ты говорил? – решилась спросить Соня.

– Видишь ли, – сконфузился любовник, – в последнее время у меня появились непредвиденные долги. Даже ради тебя я не могу пренебречь честью.

Сонечка решила, что после роскошной жизни в графском доме ее ожидает нищая жизнь с человеком, не имеющим средств. Но на самом деле все было значительно хуже.

Идеальный образ благородного рыцаря рассыпался на глазах самой мечтательницы. Ее избранник оказался игроком и мотом. Однажды он откровенно сообщил молодой любовнице, что сильно проигрался и они должны съехать с квартиры.

– Но ты не беспокойся, я поселю тебя у своей хорошей знакомой, – добавил Жорж.

«Хорошая знакомая» оказалась… содержательницей публичного дома. Соня еще не знала о том, что Жорж любит проводить там время. Хозяйка борделя владела также и всем зданием, сдавая квартиры внаем; конечно, селились там в основном те, кто в борделе работал.

Увидев, в каком ужасном месте ей предстоит жить, Соня пришла в ужас и стала умолять жениха найти другое место:

– Я согласна жить с тобой в самой скромной лачуге, только чтоб среди приличных людей!

Жорж замялся и виновато сообщил, избегая смотреть подруге в глаза:

– К сожалению, другую квартиру я так быстро найти не смогу. Поживи пока здесь, а я пока поищу что-нибудь поприличнее.

– Как «поживи»? – изумленно всплеснула руками Соня. – Разве ты не будешь со мной?

– Видишь ли, обстоятельства складываются таким образом, что отныне нам придется держать нашу связь в тайне. Иначе меня могут изгнать со службы.

– Но ты же говорил, что пытаешься выхлопотать у начальства разрешение на наш брак! – с горечью воскликнула Соня, начиная понимать, какому лицемеру доверилась.

– Да, знаю, я обещал на тебе жениться, – раздраженно покусывая ус, отозвался Жорж. – Но что такое, в сущности, брак? Предрассудок, пережиток старых домостроевских времен. Нынче взгляды на отношения мужчины и женщины сильно изменились. Всякая разумная современная дама должна это понимать.

Глядя на это ничтожество, молодая женщина боролась с отвращением. «Я погибла, – обреченно думала она. – Никому нет до меня дела в этом чужом, холодном городе. Вернуться домой я не могу. Отныне нигде не будет мне приюта. Самая последняя прачка теперь намного счастливее меня, ибо обладает навыком и привычкой к труду и всегда сможет заработать себе на кусок хлеба. Я же, словно экзотическое насекомое, привезенное ради забавы в наши негостеприимные широты и выброшенное за ненадобностью, – обречена погибнуть от голода и холода».