Цицерон - гроза тимиуков - Страница 4

— Никуда ты не пойдешь, — вмешался в разговор Цицерон. — Я отвечаю за твою сохранность.

— А тебя никто не просит отвечать за мою сохранность, — сказал Алеша.

— Да что ты его слушаешь? — снова заговорил мимикр. — Он же железный. Мало ли что тебе наболтает подъемный кран или вагонетка.

— Что?! — обиделся Цицерон. — В нашей Солнечной системе за такие слова под пресс отдают. — Робот двинулся на мимикра, и тот быстро отбежал на безопасное расстояние. — А тебя, Алеша, Алексей Александрович предупреждал, что старших надо слушать, — укоризненно сказал Цицерон.

— А сколько тебе лет? — язвительно улыбаясь, спросил Алеша.

— Сколько, сколько… восемь, — ответил Цицерон.

— А мне скоро одиннадцать, — обрадовался Алеша. — Значит, я старше тебя на целых три года.

— Это ерунда, — ответил Цицерон. — Роботы рождаются взрослыми.

Но тут в разговор опять вмешался мимикр:

— Так ты идешь, добрый землянин, или нет? Здесь совсем рядом.

— Иду, — ответил Алеша, и Цицерон смирился, но сказал:

— Ладно. Только я тебя одного с этим разбойником не отпущу. Вместе пойдем.

От вертолетного ангара до края плато было не больше трехсот метров. Пока они шли, робот все время ворчал, как старый дед:

— Клянусь фотоэлементами, этот бесформенный жулик нас обманет. Уж я-то их знаю. Помню, на Венере мы грузили на корабль бочки с малосольными чебуреками. К концу дня пяти бочек недосчитались. Всё они, мимикры. Им только дай волю…

— Да хватит врать, Цицерон, — перебил его Алеша. — Чебуреки не бывают малосольными.

— Я вру?! — возмутился Цицерон. — Это я-то вру?! — Робот даже помотал головой от возмущения, но очень скоро успокоился и признался: — Да, я вру. Но вру из хороших побуждений. Хочу оградить тебя от больших неприятностей.

— Ты лучше себя ограждай, — передвигаясь по земле как водяная капля, сказал мимикр. — А то свалишься вниз, тимиуки из тебя наконечников для копий понаделают.

Они уже подошли к самому краю плато, и мимикр первым начал спускаться по крутому склону.

— Все, дальше мы не пойдем, — запаниковал Цицерон. — Плато кончилось. Нам дальше по инструкции не положено.

— Ну как хотите, — отозвался мимикр, — мы уже почти дошли. Осталось спуститься метров на двадцать вон на ту площадку. Там, слева от нее, небольшая пещера.

— Пойдем, Цицерончик, — попросил Алеша. — Ну что тебе стоит? Здесь же чуть-чуть осталось.

— Обдурит ведь, — неуверенно и даже как-то жалобно проговорил робот. Что б мне манипуляторы пообрывало, обдурит.

— Ладно, если вы боитесь, я ухожу, — сказал мимикр. — Надоело мне уговаривать вас. Этот железный громила просто трус. Ничему хорошему он тебя не научит.

— Да что там болтает этот булыжник?! — негодующе воскликнул Цицерон. Это я-то трус? — Робот помахал своими могучими стальными манипуляторами. Ты видишь, что написано у меня на груди? — грозно обратился он к мимикру. "Грузоподъемность — пять тонн". Таких, как ты, я без труда подниму целый вагон.

— Хорошо, хорошо, поднимешь, — раздраженно согласился мимикр. — Но мы все-таки идем или нет?

— Идем, — обреченно ответил Цицерон и начал спускаться с плато.

Цицерон был очень тяжелым роботом, и спуск давался ему нелегко. Камни рассыпались под ним в щебенку, небольшие ступеньки-уступы он срезал ногами будто ножом, и спасали его только манипуляторы с цепкими крюками вместо пальцев. А мимикр с Алешей легко и быстро достигли той площадки, где должна была быть пещера с гигантскими кристаллами хрусталя.

Робот был уже на полпути к цели, когда внизу произошло что-то непредвиденное. Вначале он услышал испуганный, визгливый голос мимикра: "Господа тимиуки! Господа тимиуки… Что вы делаете?!"

Ни на секунду не останавливаясь, Цицерон посмотрел вниз и увидел, как несколько шестилапых аборигенов в воинских доспехах быстро скрутили Алешу и с необычайной проворностью поволокли вниз по насыпи. Алеша извивался как змея, пытался кричать, но ему заткнули рот тряпкой, и до Цицерона донеслось только: «Бу-бу-бу».

Алешу связали так крепко, что он не мог пошевелить ни рукой, ни ногой. От грязной тряпки невыносимо пахло прогорклым жиром, и Алеша все время вертел головой, чтобы избавиться от отвратительного кляпа. Его тошнило от мерзкого запаха и головокружительных прыжков похитителей. Два сильных тимиука железной хваткой вцепились в него передними лапами, и, словно горные козлы, стремительно неслись вниз, перескакивая с уступа на уступ.

Наконец похитители достигли конца спуска. Не мешкая, они швырнули пленника на тележку, похожую на китайскую рикшу, двое тут же впряглись в нее, и вся процессия помчалась дальше, в долину, туда, где за раскидистыми деревьями виднелись крыши тимиукских поселений.

Нельзя сказать, что Алеша сильно перепугался за свою жизнь. Он больше переживал, что после этого случая папа больше никогда не возьмет его в экспедицию. Один раз с ним такое уже случилось. Года два назад Алексей Александрович пригласил его к себе в лабораторию, где земляне-биологи изучали инопланетную фауну. Рассматривая диковинных животных, Алеша по чистой случайности выпустил стайку птичек, которые оказались очень злобными и ужасно ядовитыми насекомыми с планеты Каплун. Насекомые тут же разлетелись по всему институту, сотрудники попрятались по сушильным шкафам и тумбочкам, а Алеше с папой пришлось два часа просидеть в большом холодильнике, пока насекомых не отловили инопланетные энтомологи, на которых не действовал этот яд. С тех пор Алешу не подпускали к дверям лаборатории даже на пушечный выстрел.

Лежа в повозке, Алеша все время пытался посильнее изогнуться, чтобы посмотреть назад, где остался его защитник и друг. Откуда-то сверху раздавался его громоподобный бас.

— Стой! — ревел Цицерон. — Тимиуки, стойте! Или я развалю всю вашу дурацкую планету! — Робот начал спускаться быстрее, но неожиданно оступился и загремел вниз, увлекая за собой лавину мелких камней. Кувыркаясь по насыпи, он ударился о выступ скалы грудью, тем самым местом, где у него находился выключатель. После рокового удара Цицерон уже даже и не цеплялся за камни. Мертвой железякой с потухшими фотоэлементами он докатился до ближайшей площадки и во весь свой гигантский рост растянулся на спине. Он выключился.

Из углубления в скале выскочил небольшой симпатичный зверек, похожий на шестилапого барсука. Он побегал по каменистой площадке, забрался на робота и принялся обнюхивать это незнакомое сооружение. На груди зверек случайно наступил на красную кнопку и тут же испуганно соскочил с Цицерона — робот ожил. Вначале зеленоватым светом вспыхнули фотоэлементы, а затем робот тяжело поднялся и как ни в чем не бывало начал спускаться дальше. При этом он громко стонал и приговаривал:

— Старая я, дырявая кастрюля! Глупый железный ящик! Сколько потерял времени! Сколько времени!

Если бы роботы умели плакать, Цицерон непременно заплакал бы от обиды.

— Алеша, — бормотал он. — Эх, Алеша! Говорил я тебе, не верь мимикру? Говорил. А ты не слушал.

Спуск занял у Цицерона не менее получаса. Уже внизу он остановился, пощелкал тумблерами, переключил себя на «бег» и со скоростью хорошего рысака побежал дальше по неровной каменистой тропинке.

Впереди, насколько хватало глаз, пейзаж был очень однообразным, и только у самого горизонта едва угадывались то ли башни большого города, то ли невысокие горы, похожие на средневековую крепость, какие когда-то строили на Земле.

Пробежав километров пятнадцать, Цицерон наконец остановился на вершине пологого холма и огляделся вокруг. Дорога, по которой он бежал, была почти прямой и лишь изредка лениво изгибалась у тимиукских селений. Эти поселки, словно небольшие оазисы, стояли по обе стороны дороги и напоминали экзотические зеленые острова в скучной каменистой пустыне.

В нескольких километрах от себя, слева от небольшого городишка, Цицерон заметил шесть-семь едва видимых точек, которые двигались к тем самым башням, маячившим на горизонте. Робот включил прибор дальнего видения, убедился в том, что это похитители его друга Алеши, и очень обрадовался. Он давно решил, что если не найдет мальчика, то не вернется в поселок, а лучше бросится в реку и останется там ржаветь на веки вечные. Или отыщет расщелину поглубже, заберется в неё и навсегда отключит себя. Но теперь Цицерон воспрянул духом, потер свои страшные крюки друг о друга и во всю мощь своего динамика крикнул: