Цицерон - гроза тимиуков - Страница 20

— Да, конечно, — моментально согласился Туу-Пань и, застыдившись своей поспешности, покраснел. — Я хотел сказать, что готов делать все, что вы прикажете, уважаемый Алексей Александрович.

— Вот и отлично, — обрадовался Тулес. — А то дамочка она нервная. Опять сиганет скалапоту в пасть, отскребай её потом от зубов.

— А сейчас мы быстро уходим. — Алексей Александрович отстегнул ружье и пропустил вперед Туу-Паня. — Пусть лучше он нас догоняет. Нам необходимо уйти как можно дальше.

Спасатели быстро двинулись в путь. Они бежали по скользкому петляющему тоннелю, не останавливаясь на развилках, и все равно похоже было, что скалапот их догоняет. Иногда они делали короткие передышки и слышали его тяжелую поступь и негромкое рычание.

— Сворачиваем все время вправо, — на ходу приказал Тулес.

— Почему? — задыхаясь, спросил Туу-Пань, от усталости позабыв о своей привычке добавлять слово «уважаемый».

— Потому что в той стороне наш лагерь. Должен же быть где-нибудь выход из этого проклятого подземелья.

Пробежав так несколько километров, спасатели вконец обессилели. Туу-Пань со стоном повалился на сырой пол и жалобно проговорил:

— Я больше не могу, уважаемые коллеги. Пусть лучше он меня съест. Я готов пожертвовать собой ради спасения Алеши и всех вас. Бегите, я его отвлеку.

— Вы не сумеете отвлечь его надолго, уважаемый коллега, — пытаясь поднять друга, сказал Алексей Александрович. — Он проглотит вас не останавливаясь. Так что уж лучше пойдемте с нами. Сегодня скалапот не получит отбивную из ученого с мировым именем.

— Нам надо найти длинный ровный участок тоннеля, чтобы издалека начать стрелять, — отдышавшись, сказал Тулес. — Иначе он вынырнет из-за поворота и, пока мы будем его обрабатывать, по инерции догонит нас и подавит, как тараканов. Вставайте же, уважаемый Туу-Пань. А то ведь вы погибнете сами и погубите нас.

Последний аргумент убедил биолога, и он с трудом поднялся на ноги.

— Я готов, господа. — У Туу-Паня дрогнул голос и увлажнились глаза. Только пообещайте мне, что если я… если я не вернусь в лагерь, вы не станете рассказывать моей семье, где и какой ужасной смертью я погиб. Скажите, что это произошло ясным солнечным днем, на цветущей поляне, под пенье птиц, среди мирных…

— Хватит болтать! — грубо оборвал его Тулес и потянул за собой. — Я уже слышу, как скалапот облизывается, а вы рассуждаете о птичках и цветущей поляне.

Подталкивая Туу-Паня, спасатели побежали дальше.

Скалапот оказался удивительно упорным преследователем. Он явно не собирался упускать такую крупную добычу. Его громкий топот приближался к спасателям с неумолимостью судьбы, и всем уже было ясно, что вторая встреча с чудовищем состоится в ближайшие несколько минут.

Как Тулес и предполагал, скалапот появился неожиданно, из-за поворота, в каких-нибудь тридцати метрах от спасателей. Бежавший последним Алексей Александрович обернулся, на ходу осветил морду зверя и, не целясь, несколько раз выстрелил. Он даже не понял, попал или нет. Как ни в чем не бывало скалапот продолжал преследовать свои жертвы.

— Про-щай-те, ува-жа-емые колле-ги, — в несколько приемов выдохнул из себя Туу-Пань. — Я счаст-лив, что мы вмес-те…

— А мне что-то и вместе не хочется помирать, — бросил на ходу Тулес. Обернувшись, он несколько раз выстрелил в морду преследователя, и тот, взревев, заметно снизил скорость.

Пока Алексей Александрович и Тулес пытались остановить чудовище, Туу-Пань с Дариндой и тимиуком убежали далеко вперед. Сквозь топот и рычанье подземного хищника до них некоторое время доносились обрывки фраз доброго биолога:

— Работать с вами… Наслаждение… Плечом к плечу… Я счастлив… А затем слова утонули в грохоте выстрелов и продолжительном рыке засыпающего зверя. Скалапота уже мотало из стороны в сторону, он бился боками о стены тоннеля, но сдаваться не собирался. Спасатели уже уходили от него шагом и стреляли, хорошенько приметившись, в наиболее уязвимые, мягкие места — губы и язык.

— У меня кончились ампулы, — наконец сказал Тулес. Размахнувшись, он швырнул бесполезное ружье в скалапота и попал в костяной гребень.

— У меня осталась одна. — Алексей Александрович выстрелил в последний раз и добавил: — Вернее, ни одной.

— В следующий раз я возьму с собой целый рюкзак ампул. Хотя следующего раза скорее всего уже не будет. Давайте догонять наших, а то ведь заблудятся, и придется Туу-Паню помирать в обществе малознакомых гуманоидов. Он этого не переживет.

Спасатели поспешили вперед, оставив позади медленно бредущего скалапота. Тот героически боролся со сном, тихо мычал, как корова, и все время пытался удержать в обычном положении тяжелую голову.

— Похоже, что через пятнадцать — двадцать минут этот злодей придет в себя, и тогда нам настанет конец, — проговорил Тулес. — Окончательный конец.

— Да, да, — бормотал на ходу Алексей Александрович. — Бедный Алеша. Как я мог допустить? Какой же я растяпа.

Утро выдалось на удивление солнечным и ясным, и даже в избе за закрытыми дверями было слышно, как в лесу вовсю заливаются птицы. Алеша, едва открыв глаза, приподнялся на локте, вспомнил, где он находится, и сильно опечалился. Ему снилось, что он в Москве вместе с мамой и папой гуляет по парку, а вокруг водят хороводы мирные тимиуки в кружевных чепчиках. Но если во сне эти существа о шести конечностях вызывали у него радостное удивление, то проснувшись, он с тоской и болью убедился, что ничего не изменилось, он все так же лежит на соломе в лесной избушке тимиукского колдуна и не имеет понятия, когда увидится со своим папой. Алеше захотелось всплакнуть, но рядом зашевелился мимикр, а у двери, глядя на него светящимися фотоэлементами, сидел его друг и защитник — Цицерон.

Проглотив комок, Алеша протер глаза и, стараясь не выказать слабости, твердым голосом спросил:

— Ну и чем там все закончилось, Цицерон?

— Ничем. Я же сказал, что больше не буду вам ничего рассказывать. Вы совершенно не умеете слушать. Но вот эта бочка мне определенно нравится. Цицерон показал в угол, где хранились моченые ягоды.

— Бочка как бочка, — равнодушно отозвался хозяин дома.

— Вот в этом-то и вся её прелесть. Послушай-ка, колдун, ты вчера долго говорил о своей непомерной доброте. Честное слово, я поверил тебе.

— Я и сейчас могу повторить то же самое, — не подозревая подвоха, ответил хозяин дома.

— Тогда подари нам бочку. А я потом один к тебе вернусь и отблагодарю тебя. Хочешь, настрогаю тебе таких бочек сто штук? А хочешь, построю тебе трехэтажный дом? На первом этаже будут жить твои сороконожки с тараканами, на втором — ты, а на третьем будешь по ночам вызывать добрых духов.

— Он совсем с ума сошел от сырости, — зашептал мимикр Алеше. — Зачем ему бочка?

— Нет, и не проси, — замотал головой тимиук. Он поднялся с лавки, широко, с удовольствием зевнул и направился к двери. — Мне эта бочка досталась от отца с матерью — семейная реликвия. — Тимиук распахнул дверь, и в дом хлынул яркий солнечный свет. — Ну вот, вода почти совсем спала. Скоро вам можно будет уматывать. А я пока схожу к соседу, посоветуюсь, что с вами дальше делать. Все-таки один колдун хорошо, а два лучше. — Он уже вышел за порог, затем вернулся, поднял палец вверх и предупредил: — Бочку не трогать, а то скажу злому колдуну, он вас превратит в пауков. Все. Я скоро вернусь.

Алеша только рассмеялся на эту угрозу, а Цицерон ответил хозяину дома:

— Иди, иди. Но если позовешь солдат, я не только бочку, но и дом утоплю в болоте. Так что хорошенько подумай, прежде чем предавать нас.

Презрительно фыркнув, колдун ничего не ответил и гордо удалился. Еще некоторое время были слышны его хлюпающие шаги, а когда все стихло, Цицерон высунулся на улицу и осмотрелся.

— А действительно, вон там, между деревьями, стоит какая-то избушка. Как вы думаете, у злого колдуна найдется лишняя бочка?

— Может, ты все-таки объяснишь, зачем нам бочка? — спросил Алеша и поднялся со своего соломенного ложа. — Ты что, собираешься солить в ней грибы?