Цианид по-турецки (сборник) - Страница 36

— Вы боялись, что вас обвинят в убийстве? — спросил комиссар, хотя это было и так понятно.

— Конечно! Сразу я действовал спонтанно, не думая, просто подчиняясь каким-то инстинктам. Я хотел улететь в Европу, в Париж, чтобы там дождаться, когда это дело будет расследовано, и Бог даст, найдут настоящего убийцу, но когда у регистрационной стойки я увидел вашего, — он посмотрел на комиссара, — человека, я убежал. Я не скажу вам сейчас, у кого я прятался, но я надеялся, что все вот-вот выяснится. Сегодня я решился позвонить Терри, чтобы он хотя бы успокоил маму, она ведь ждет моего звонка. Вот он и убедил меня прийти и все рассказать. А теперь решайте сами, верить мне, или не верить.

— Почему вы решили, что вам не поверят? — спросил Эрик Катлер, и я с удивлением услышала в его голосе чуть ли не отеческие нотки.

— Я бы сам не очень верил, — вздохнув, признался Гирш.

— А ваш сотрудник, между прочим, не сказал нашему инспектору, что вы у него ставили машину, — усмехнулся комиссар.

— Это меня мало порадовало, значит, он тоже предполагал, что это может мне навредить, то есть, тоже подозревал, что я…

— Не обязательно, — заметила я, — простая осторожность. Его о вас конкретно не спрашивали, и он не стал лезть со своей информацией. Во всяком случае, сейчас у нас есть данные, которые частично и косвенно, но подтверждают ваш рассказ.

— Спасибо вам за показания, — опять вступил в разговор Эрик Катлер, — сейчас отправляйтесь домой, успокойте маму, отдохните, но на всякий случай будьте на связи.

— Еще один маленький вопрос, — остановила я Гирша, когда он был уже у двери, — коллега, который передал вам копию романа Боулда, это ведь редактор издательства «Коррида»?

— Да, — несколько смущенно ответил Алекс Гирш, — это был Дэйв Селдон.

— Давайте думать, комиссар, куда наш бедный Питер девал свою коробку с нашими уликами, — заявила я, едва закрылась дверь за Алексом Гиршем.

— Ну, совсем не обязательно, что именно с уликами, — высказал свое сомнение Эрик Катлер, — например, если там просто его рукописи, что это нам дает?

— Не знаю, — честно призналась я.

— Вот именно, и я не очень-то знаю. Но найти эту чертову коробку все равно надо, хотя бы для того, чтобы о ней не думать!

— Давайте исходить из предположения, что он сам ее спрятал, — продолжила я свои размышления вслух.

— Я тоже об этом подумал. Например, он мог ее заложить в ячейку камеры хранения, на каком-нибудь из вокзалов.

— Нет, это мало вероятно, он был человеком рассеянным, но вполне разумным. В этом случае ему пришлось бы помнить и расположение ячейки, и секретный код, или это нужно было записывать, мне почему-то кажется, что это бы ему не подошло, не захотел бы он так рисковать.

— Все зависит от того, с какой целью он решил что-то спрятать вне дома.

— И все же я считаю, что в этой коробке не только рукописи. Зачем ему их так прятать? Текст уже был в издательствах. А издать его без договора с автором все равно никто бы не рискнул. С другой стороны, почему он был так уверен, что в «Корриде» его роман издадут, да еще и на его условиях? Разве он похож на самонадеянного дурака?

— Да и поведение этого Селдона мне кажется довольно странным, — с сомнением в голосе заметил комиссар.

— Действительно, такая забота о романе, на котором издательство не собиралось зарабатывать. Попробуйте еще заставить их прочитать текст никому неизвестного автора. Нет, в этой истории все неправильно и неестественно, — заключила я.

— Даже нечего возразить, — согласился Эрик Катлер, — и что же вам подсказывает ваша знаменитая интуиция?

— Пока ничего, тут уже не до интуиции, — усмехнулась я, — нужны факты. Впрочем, неплохо бы как следует поразмыслить и над тем, что мы знаем.

— И что же нам мешает, если не считать неблагоприятных погодных условий?

— Мой секретарь считает, что я слишком ленива для своего ремесла, — вдруг вспомнила я последние наши перебранки с Ари.

— Он к вам всегда несправедлив, и как вы его терпите? — комиссар явно шутил, поэтому я не стала отвечать и только вздохнула.

— Не уверена, что это даст результат, но я попробую обратиться к нему за помощью, просто нам сейчас нужна, пусть и бесполезная, но свежая мысль, мы слишком увязли в этом деле, — решительно заявила я и взяла свой телефон.

— Детективное агентство, — строго произнес Ари, хотя видел, что звоню я.

— Послушай, — начала я без всякого вступления, — представь, что тебе нужно спрятать важный документ, но так, чтобы ты всегда имел возможность до него добраться, как бы ты поступил?

— Я бы хранил его в банковском сейфе, — ответил мой секретарь не высказав никакого удивления и не задав ни одного вопроса.

— А если бы у тебя не было сейфа в банке?

— Тогда отдал бы на хранение самому неприметному из своих друзей, или своему психоаналитику, или и его у меня нет?

— Есть! Конечно есть! Спасибо, Ари, ты мне очень помог!

— Надеюсь, это выльется не только в спасибо?

— Все в твоей власти!

— О Кей, я подумаю.

— А ведь точно, он мог ее отнести доктору Виртону, — подхватила я мысль, высказанную только что Ари.

— Но ведь вы с этим доктором разговаривали, — возразил комиссар, — он не сказал вам ни о какой коробке.

— Но я ведь его об этом и не спрашивала.

— Это верно, но он не мог не понимать, как в этом деле важна каждая деталь.

— Когда я закончила разговор с ним, у меня осталось чувство, что он хотел еще что-то сказать, даже делал намеки, но не стал откровенничать, я даже могу представить, почему. Но зачем нам гадать, если можно просто спросить?

— А вы уверены, что вам ответят, причем, ответят правду?

— А что вы хотите предложить? Ордер на обыск?

— Кто нам его даст? — комиссар усмехнулся, — или мне сослаться на вашего секретаря?

— Тогда остается положиться на здравый смысл доктора.

— Вам виднее. Поедите к нему, или спросите по телефону?

— Позвоню по телефону и договорюсь о встрече.

Доктор Виртон на сей раз легко согласился назначить мне встречу в своем кабинете. Мне даже показалось, что это было ему в удовольствие, по крайней мере, любопытно.

— Я был уверен, что нам с вами еще предстоит встретиться, — так он начал наш разговор, если не считать приветствий.

— Ну, у вас такая профессия, что вам несложно быть прозорливым, — улыбнулась я.

— Итак, у вас появились новые вопросы?

— Всего один, но очень важный.

— Постараюсь ответить на него, если вы не потребуете от меня невозможного.

— Скажите, доктор, Питер Боулд ничего не оставлял вам на хранение?

Быть может, я и не должна была вот так сразу задавать этот вопрос, возможно, это был риск, но я действовала интуитивно и, как оказалось, правильно.

— Что вы имеете в виду? — спросил Сайлас Виртон и внимательно посмотрел на меня.

— Я имею в виду, — я тоже задержала свой взгляд на лице доктора, — большую жестяную коробку из-под печенья.

— Ну, раз вы спросили именно так, очевидно вам я и должен ее передать.

Виртон встал, подошел к небольшому сейфу в углу его просторного кабинета, открыл его и вытащил оттуда ту самую, таинственную коробку. Она действительно была довольно большой. Сейчас в таких печенье уже не продают.

— Почему вы не сказали мне о ней тогда, когда мы с вами встречались в первый раз? — поинтересовалась я, хотя понимала, что причина была, и я буду вынуждена признать ее приемлемой.

— А разве вы меня об этом спрашивали? — я понимала, что этот вопрос носил промежуточный характер.

— Нет, я не спрашивала, у вас ли она хранится, но вы же не могли не понимать, что нам это важно знать.

— Что бы я ни понимал, есть еще слово, которое я дал своему пациенту, его смерть, так я считаю, ни в коей мере не является причиной, по которой я мог бы нарушить это слово.

— Но сейчас вы его все-таки нарушили, — возразила я.