Чужой трон - Страница 4
Как говорится, почему бы и нет? Я встала с облюбованного места и, быстренько натянув платье, собрала свои вещи и босиком поднялась наверх, к своей любимой иве, ветки которой при моем приближении слегка зашумели, словно приветствуя. Я улыбнулась и, развесив на одной из нижних ветвей мокрую сорочку, огляделась, надеясь узреть Белогривого. Тот оправдал мои надежды, честно топчась на небольшой лужайке в двух десятках саженей от дерева. Словно почувствовав, что я высматриваю его, черный жеребец неохотно поднял голову от сочной травы и звонко заржал, отзываясь, после чего снова углубился в священное дело уничтожения зеленого убранства луга.
Я тихо фыркнула и, бросив сандалии у корней ивы рядом с седлом Белогривого, принялась искать флейту на дне сумки. Инструмент нашелся подозрительно быстро, но, как оказалось, не только он один – пальцы мои наткнулись на что-то мягкое и шелковистое, и, потянув это что-то за кончик, я с удивлением вытащила небесно-голубой эльфийский шарфик, расшитый снежно-белыми облаками. Я машинально повесила сумку на отломанный когда-то давно сук, а кончики пальцев уже гладили тонкую ткань, которая напомнила об очень многом. Шарфик выжил после блужданий по Серому Урочищу, перенес испытание на прочность в горах Гномьего Кряжа и не изменился после моего невольного купания в Небесном колодце, после которого и начались мои проблемы… Вот что значит качественная эльфийская работа!
Повинуясь какому-то непонятному чувству, я повязала шарфик на шею, оставив концы свободно полоскаться по ветру, а сама, зажав флейту в зубах, подпрыгнула и, подтянувшись, оседлала ближайшую нижнюю ветку ивы. Подумав, залезла еще выше и, наконец-то умостившись на высоте около полутора саженей, прижалась спиной к стволу дерева и, глядя на искрящуюся под солнцем воду сквозь занавес узких серебристых листьев и тонких веток, поднесла флейту к губам…
Первые пробные звуки всколыхнули тишину летнего полудня, складываясь в незатейливую, но приятную мелодию. Я прикрыла глаза, и чистые звуки флейты наполнились какой-то светлой грустью, такой же, какая жила в моей душе. Теплый ветер шевелил мои уже почти высохшие волосы, щекочущие кончиками шею и лицо, а тихий шелест листьев вплетался в мелодию, становясь ее частью…
Звонкое ржание Белогривого раздалось совсем рядом, но я даже ухом не повела – скучно ему небось стало, вот и пытается созвать хозяйку с дерева. А вот и не слезу – мне и тут хорошо. Прохладно, уютно… Я, не открывая глаз, свесила босую ступню с ветки и принялась покачивать ею в такт плавной мелодии… Эх, как же тут все-таки хо…
– Замечательно играешь, Еваника.
Услышав этот до боли знакомый баритон, я вздрогнула и открыла глаза. Флейта выскользнула из моих моментально ослабевших пальцев и, пару раз стукнувшись о ветки подо мной, упала прямо в подставленную ладонь Данте. Он широко улыбнулся, глядя на меня снизу вверх черными с серебряными искрами глазами, и слегка наклонил голову в знак приветствия. Белогривый, предатель эдакий, уже вовсю ластился к вновь обретенному хозяину, который невесть зачем вернулся из далекого Андариона.
Я неверяще смотрела сверху вниз на Данте, принявшего более привычный для меня человеческий облик. Легкий ветерок шевелил черные пряди волос, выбившиеся из залихватского хвоста, тонкий шрам, оставшийся после прохождения через Ночной перевал, светлой линией перечеркивал загорелую кожу на левой щеке. Серебристо-седая прядь у левого виска стала, как мне показалось, чуть ярче и шире, словно последние полгода у Данте прошли не лучшим образом. Я по-прежнему молчала, продолжая рассматривать его со смешанным чувством злости и восхищения.
Как и прежде, он носил потертую одежду наемника, за спиной висел неизменный двуручник из темной стали, а тощая походная сумка разместилась по соседству с моей. Данте окинул меня оценивающим взглядом и, улыбнувшись, резюмировал:
– Выглядишь ты просто превосходно.
– Издеваешься?..– прошипела я, вновь обретая дар речи.
Действительно, выгляжу я куда как превосходно: выгоревшие на солнце короткие каштановые пряди торчат во все стороны, колени исцарапаны после лазания по деревьям, а платье, хоть и было чистым, оставляет желать лучшего.
– Нет, просто констатирую факт. – Он грациозно пожал плечами, продолжая смотреть мне в глаза. – Может, ты все-таки слезешь?
– Ну уж нет, спасибо. Мне и здесь хорошо, – буркнула я, поудобнее устраиваясь на ветке.
– Как хочешь. А я-то уж подумал, что ты мне рада будешь…
– Рада? – тихо повторила я, в упор рассматривая Данте и чувствуя, как во мне поднимает голову ярость на стоявшего у ствола ивы рыцаря-аватара. – После того что случилось, ты думаешь, что я рада?
Мир в моих глазах стал более четким и объемным, а Данте едва заметно вздрогнул. Зрением айранитов я это отметила и ехидно прошипела:
– Что такое, бесстрашный аватар? Как тебе моя вторая ипостась Синей Птицы?
– Ева… Ты действительно на меня злишься… – тихо сказал он, почему-то опуская взгляд.
Но я уже завелась не на шутку:
– Злюсь? Ты не понял, Данте. Я в ярости, потому что благодаря тебе я стала тем, кем сейчас являюсь, и не надейся, что я скажу тебе за это спасибо, потому что меня абсолютно не устраивает такое положение вещей!
Я легко соскочила с дерева, практически не заметив той высоты, на которой сидела, и оказалась лицом к лицу с аватаром. В его зрачках я уловила собственное отражение – застывшее холодной маской лицо с черными зеркалами вместо глаз. И именно это меня отрезвило. Господи, во что же я превратилась? Я уронила лицо в ладони, стараясь успокоиться.
Нет, не хочу я быть айранитом… Хочу быть человеком! Хочу жить нормально, не боясь, что во время очередной эмоциональной вспышки мое лицо превратится в безжизненную маску с провалами вместо глаз!
– Еваника… – Тихий голос Данте раздался над самым ухом, а на плечи мягко легли его ладони. – Когда ты в последний раз меняла ипостась?
От удивления я ответила честно:
– Еще на Рассветном пике. Больше я ни разу не перекидывалась.
– Тогда все ясно… Ты так и не научилась контролировать себя полностью, поэтому ты и частично меняешься против воли. Тогда тебе тем более надо поехать со мной в Андарион. Хэлириан нашла там твою дальнюю родственницу, которая и поможет тебе стать Синей Птицей, и…
– Что-о-о?! – Я вскинула голову, одновременно стряхивая с плеч его руки. – Никуда я не поеду, а уж тем более с тобой! Хватит, и так до сих пор от предыдущего похода отойти не могу. Не-э-эт, Данте. Езжай куда хочешь, но без меня. Мне и тут хорошо!
– Еваника, пожалуйста. – Данте взял мое лицо за подбородок и пытливо заглянул в глаза. – Ты очень нужна в Андарионе. Хэлириан так и не смогла найти истинного короля, а с каждым разом, когда она берет в руки Небесный Хрусталь для очередной проверки, она слабеет. Она просила меня, чтобы я нашел тебя и уговорил помочь.
– Слушай, я тебя не понимаю! – Я честно попыталась вывернуться, но мне это не удалось – Данте перехватил меня за талию свободной рукой, деликатно, но крепко удерживая на месте. – Это ваш король, вы его и ищите. Я-то тут при чем? К тому же раз уж вы не смогли найти истинного короля с Небесным Хрусталем в качестве посильной поддержки, то что сумею сделать я?
– Многое. Ты – Синяя Птица и наверняка сумеешь помочь. К тому же ты ведунья-полукровка, и у тебя есть способности, которых лишены наши волшебницы. В Андарионе после свержения самозванца царит хаос – даже мое Крыло едва справляется с наведением порядка…
– Поубивайте всех беспредельщиков! – язвительно предложила я решить проблему самым радикальным из всех имеющихся методов. – Вы же аватары, чего вам стоит?
– Ева, черт бы тебя побрал, мы не хладнокровные убийцы! – наконец-то вспылил Данте, отпуская меня.
Я мысленно себя поздравила – не каждому удается вывести из себя Ведущего Крыла аватаров, да еще так легко, безболезненно и без малейшей угрозы для жизни и здоровья.
– Да? – продолжала я сыпать соль на раны. – А вот Хэл мне говорила, что вы именно такие! Недаром ведь она боялась вас до судорог и истерики! Да и я на собственном опыте выяснила, какие вы милые и добрые, особенно когда вы атаковали мой дом у Стольна Града, а потом попытались научить меня летать без крыльев!