Чужой очаг (СИ) - Страница 35

– Как весело становится жить, – произнес я, соображая, куда девать феникса, потому что в этой комнате для него не было ничего подходящего.

– Завтра сходим в Грингготс, поговорим с гоблинами, – Люциус зевнул и вызвал эльфа, – принеси клетку для птицы, зерна и воды.

Да уж, жить становилось все веселее. Ладно, выяснять все будем завтра, потому что сомнений куча, и принять на веру все наши ночные измышления как-то не получалось. Мое нечто вновь встрепенулось и решило выразить сочувствие.

– Люциус, – спрашивать было неловко, но и оставлять все без прояснения ситуации тоже не хотелось, может быть, меня давно пора изолировать от общества, ну или по крайней мере отдать под присмотр специалистов из Мунго, – скажи, ты не в курсе, если волшебник со своей магией э-э, общается, это совсем плохо?

– Ты с ней разговариваешь? – заинтересовался он.

– Нет, просто ощущаю как нечто постороннее и как бы эмоции…

– В истории описаны такие случаи. На память могу привести два примера: в одном случае магия пробудилась у человека очень поздно, и он говорил, что ощущает дар как нечто чуждое, не хотел учиться управлять новыми способностями и просил магию его покинуть. Закончил дни в монастыре, где святые отцы пытались выгнать из него бесов. Второй случай связан с ограничением, наложенным на очень сильного в магическом плане ребенка. Считай, что тоже позднее слияние с магией. Иррий Агецол постоянно дискутировал со своей магией, но это не мешало ему ни вести исследования, ни писать научные трактаты, ни жениться и завести детей. Сумасшедшим назвать его никто бы не решился. Все воспринимали эту его особенность как милое чудачество, а он только незадолго до смерти узнал, что уникален, и вознамерился исследовать феномен, но не успел.

– Получается, что это из-за того, что я только недавно соединил обе части магии, – можно было вздохнуть с облегчением. Нечто успокаивающе погладило меня по голове, заставив вздрогнуть. Нет-нет, я понял что разговоров у нас не будет, просто эмпатическая связь. – Люциус! – новая мысль пришла в голову, и я чуть не подпрыгнул. – А не может быть того, что я чувствую свою магию, потому что эмпат?

– Гарри, а ты эмпат? – Люциус потер виски и растерянно посмотрел на меня. – Тогда все может быть…

Наверное, надо было как-то помягче сообщить ему о такой своей особенности. Порывистость не делает чести государственному мужу, пора вытравлять ее из себя. Одно оправдание – стрессовая ситуация.

Феникс радостно курлыкнул, увидев просторную клетку с насестом и кормушкой. Плечу стало непривычно легко, и я вдруг почувствовал, как безумно устал за день, оказавшийся богатым на события, и за часть ночи, которая ничем не уступала дню.

– Гарри, тебе надо отдохнуть, – Люциус подтолкнул меня к кровати, – да и мне не мешает. Разбираться со всеми проблемами будем утром, – сильные руки обняли, даря умиротворение и покой.

– Спокойной ночи, – сквозь зевок сказал я и закрыл глаза – теперь ни луна, ни пришлые фениксы не могли помешать мне заснуть.

– Спокойной, – Люциус зевнул в ответ и уткнулся носом мне в спину.

========== Глава 26 ==========

Завтрак мы, конечно, проспали. Спустились вниз и были встречены ехидным Драко.

– Вот видишь, По-отти, что значит правильно подобранная романтическая обстановка, – протянул он и похабно подмигнул.

Люциус нахмурился и уже открыл рот, чтобы осадить сыночка, но я опередил:

– Знаешь, Драко, мне кажется, что твоя теоретическая подготовка в данном вопросе никуда не годится.

– Ну уж во всяком случае, она намного менее травмоопасна, нежели твоя практическая! – парировал он.

– Возможно, – согласился я и нежно улыбнулся, представив милых котят с бантиками на шейках в первую брачную ночь в спальне у Драко. Немного, штучек сорок, думаю, будет достаточно. А если на них еще наложить чары удваивания каждые полчаса… Я зажмурился от удовольствия. Да, еще не забыть заблокировать Фините Инкантатем. Это гарантированно сделает первую брачную ночь малфойчика незабываемой!

– Гарри, – Люциус смотрел на меня с беспокойством, – все в порядке?

– В полном, – широко улыбаясь, заверил я, – а нас кормить будут или только зубы заговаривать?

– Драко…

– Стол накрыт и ждет только вас, – мгновенно стал серьезным тот, – и если позволите, я бы хотел поговорить с вами.

Я невежливо хмыкнул: а что он уже добрых десять минут делает, как не чешет языком?

В принципе, когда Драко изложил идею, не согласиться с ней было нельзя. На самом деле Сэмми уже достаточно большой мальчик, и домовики его балуют сверх меры, впрочем, и ко мне это тоже относится – отказать племяннику я не могу, особенно учитывая тяжким грузом лежащее на душе чувство вины. Гувернер был как раз неплохим выходом из положения. На примете у Драко была одна кандидатура, с которой он предварительно списался, и если мы даем добро, то вполне можно договориться о собеседовании на вечер. Тянуть с этим делом было нельзя, потому как мистер Теккери весьма востребован и вполне может принять другое предложение, но пока он заинтересовался семьей Малфой-Поттер, потому что в будущем рекомендации от такой семьи поднимают его на ступень выше среди прочих равных.

С гувернером я был согласен и мысленно уменьшил поголовье котят в спальне у Драко до тридцати.

– Хорошо, тогда я напишу и от вашего имени назначу встречу. Думаю, что Малфой-менор как нельзя лучше подойдет для этой цели, – он вопросительно посмотрел на меня и, дождавшись кивка, продолжил: – И по поводу павлина… По всей вероятности это наш павлин. Поттер, я не знаю как ты это сделал, но все-таки постарайся контролировать свои порывы, а то боюсь даже представить, что тебе может в голову прийти.

М-да, поторопился я с котятами. Из вредности запущу пятьдесят голов!

– И еще, – Драко закусил губу, и от него повеяло неуверенностью, – этот мистер, который присматривает за собаками… Вы ему доверяете? Ведь он будет часто общаться с Сэмми, удержать ребенка вдали от щенков не получится.

– Доверяем, – твердо сказал Люциус и накрыл мою руку своей, а я и не почувствовал, как сжал кулак, впиваясь в ладонь ногтями. – Драко, я надеюсь, что ты сможешь переговорить с гувернером. Изложить требования, проверить рекомендации?

– Да, но…

– К сожалению, мы вынуждены сейчас уйти, и как много времени будем отсутствовать, предсказать сложно. И, кстати, чуть не забыл: распорядись перенести феникса из той спальни в башне, только не выпускай из клетки, а то не хотелось бы с ним появляться в банке.

– Феникс? – растерялся Драко. – И зачем вам в Грингготс?

– По поводу Хогвартса, – ответил я, запутав бедного Драко окончательно.

– Сын, когда мы сами хоть что-нибудь поймем, то сразу тебе расскажем. Прости, но нам надо спешить, управляющий назначил встречу, негоже опаздывать, – Люциус встал и посмотрел на меня, оставалось только восхититься его умением делать дела. Когда только успел связаться с гоблинами? Я вздохнул и тоже встал, зная не понаслышке о любви этого народа к пунктуальности.

– Итак, господа, чем Грингготс может быть вам полезен? – встретил нас в комнате переговоров Златокрыл. – Смею надеяться, что претензий к нам вы не имеете.

– Не имеем, – подтвердил я.

– Просто хотели бы разобраться в некоторых нюансах, – подхватил Люциус, и гоблин заметно расслабился.

– Каких же?

– Нам стало известно, что мой супруг родился в Хогвартсе, а вчера ночью мы имели счастье впустить в дом феникса, который явно признал его своим хозяином. Хотелось бы уточнить взаимосвязь и права моего супруга в связи с этим, – Люциус взял на себя роль переговорщика.

– Так-так-так, – Златокрыл позвонил в колокольчик, стоящий у него на столе, и что-то сказал заглянувшему в дверь коллеге, – нам сейчас принесут завещание и другие документы.

– Итак, – гоблин надел очки – не иначе как для солидности – и принялся изучать пожелтевший от времени свиток, – согласно завещанию четырех основателей, а именно Годрика Гриффиндора, Салазара Слизерина, Ровены Равенкло и Хельги Хаффлпафф замок Хогвартс, являющийся их совместной собственностью, не может принадлежать ни одному из наследников этой четверки. Замок может и должен использоваться только в качестве школы для юных чародеев. Тем не менее, Гарри Поттер, как единственный наследник Салазара Слизерина и родившийся под сводами замка, является законным представителем интересов школы и находится под защитой ее магии. Он также имеет право пользоваться покоями своего предка для проживания, но завещать, продавать или распоряжаться иным образом права у него нет. С этого дня в распоряжение Гарри Поттера ежегодно поступает определенная сумма, которую он должен тратить на благо школы сообразно своему разумению. Использовать деньги на собственные нужды запрещено. Также правом мистера Поттера является установление именных стипендий для подающих надежды юных дарований, а также он имеет право участвовать в отборе кандидатур в преподаватели.