Чужое место (СИ) - Страница 9

Официальной любовницы у него нет, и, насколько смогла раскопать моя канцелярия, неофициальной тоже. Он просто любит смотреть, как молоденькие балерины репетируют, не против зайти к ним в уборную (это не санузел, а место, где они переодеваются и красятся), непринужденно там поболтать.

В общем, этот дядя являлся бы обычным и не очень опасным великосветским позером, не будь он столь богат и не командуй гвардией. Кстати, Николай Николаевич младший одно время надеялся, что в случае воцарения Георгия дядя Володя уступит гвардию ему, но со временем понял беспочвенность подобных ожиданий, и сейчас между ним и Владимиром нет ни малейшего подобия согласия.

Его, мягко говоря, неприязнь ко мне скорее всего связана с тем, что он считал себя неофициальным главой царской семьи, так как вдовствующая императрица более не могла составлять ему конкуренцию по состоянию здоровья, а тут на тебе! Какой — то сопляк не только стал императором, но и не желает слушать советов уважаемых людей. Кроме того, я не исключал, что дядя Володя, обладая развитой интуицией, как — то чувствует, какой именно вариант его дальнейшей судьбы является для меня наиболее предпочтительным.

Следующий фигурант в обоих списках — великий князь Михаил Николаевич. Этого я знаю гораздо хуже дяди Володи, ибо редко с ним встречался. Он наместник на Кавказе и в Питере появляется не очень часто. Во всяком случае, реже, чем в Париже. Хотя у него два дворца в столице, два — в Петергофе и еще довольно большое имение неподалеку. Самый старший из Романовых — можно сказать, патриарх. Имеет авторитет в семье, но не так уж активно им пользуется. Обладатель роскошной бороды. В качестве генерал — фельдцейхмейстера проявил себя неплохо, то есть не нанес русской артиллерии практически никакого вреда, а в начале его управления, как мне говорили, наблюдалась даже определенная польза. Все правильно, из Франции вмешиваться в артиллерийские дела несколько неудобно, а с Кавказа и тем более.

Основной источник доходов вовсе не великокняжеское пособие. Официально это прибыль от имений, а по сведениям моей канцелярии — от спекуляции земельными участками на Кавказе. Естественно, в особо крупных размерах и с использованием служебного положения в личных целях.

Главная причина неприязни этого великого князя ко мне — он глубоко убежденный консерватор, а меня почему — то считает реформатором. Нет, спорить не буду, у меня в планах действительно довольно серьезные новшества, но он — то это откуда знает?

Впрочем, сейчас Михаил Николаевич в печали сразу по двум причинам. Недавно его второй сын Михаил Михайлович, он же Миш — Миш, самовольно женился на какой — то не предназначенной ему графине и сбежал с ней в Париж, сделав это почти одновременно с Георгием. Впрочем, этот слинял в Ниццу. И я одним махом подписал два указа об их изгнании из России и лишении великокняжеского содержания. Правда, брату с Мариной оно продолжало выплачиваться, просто теперь неофициально, а вот Миш — Мишу — фигушки, у меня карманы не бездонные, пусть его родители содержат. Но не успел великий князь толком впасть в ярость по этому поводу, как у него умерла жена, причем в сравнительно молодом возрасте, на пятьдесят втором году жизни. Так что в ближайшее время Михаил Николаевич вряд ли будет способен на активные действия из — за одолевшей его черной меланхолии, но наверняка этого утверждать нельзя, поэтому пусть пока остается на втором месте в списке потенциально опасных.

Ну, а теперь, кажется, можно обратить внимание на персону, в финансовом списке красующуюся на третьем месте, а во вредительском — на шестом, то есть на великого князя Алексея Александровича. Должность — генерал — адмирал, и он считает себя самым главным во флоте, весьма неприязненно относясь к любым попыткам вмешательства в дела своей вотчины. Основной источник левых доходов — подношения подчиненных, которым он не мешает воровать. Причем не мешает — это еще довольно мягко сказано. Примерно так, как в двадцать первом веке мебельный министр обороны не мешал своим бабам.

Вообще — то этот дядя имел довольно интересную биографию. Девятнадцатилетним оболтусом он влюбился в двадцатисемилетнюю фрейлину матери Александру Жуковскую, а она ответила ему полной взаимностью. Я, кстати, еще в бытность свою простым великим князем поручил секретарям Ники разыскать ее портрет, и мое задание, что удивительно, было выполнено всего дня за три. Двадцать семь лет, говорите, подумал я, глядя на фотографию. Хм, я бы ей меньше тридцати пяти не дал.

Короче говоря, молодые влюбленные сбежали в Италию, где повенчались, но вскоре выяснилось, что для жизни (ну кто бы мог подумать!) нужна такая презренная вещь, как деньги. Причем их почему — то никто не приносит со словами «извольте принять, вашество». Ну не гады ли эти итальянцы?

Разумеется, попытаться хоть что — то заработать своим трудом молодым влюбленным и в голову не пришло. Помыкавшись некоторое время и убедившись, что никто им даже в долг ничего не даст, молодые вернулись в Россию и начали канючить императорской чете о своей великой любви и о том, что их надо простить и начать вновь выплачивать великокняжеское содержание.

Однако император почему — то не пошел по пути всепрощения и заявил, что он объявляет случившийся где — то там брак неправославным и недействительным. После чего Сашенька Жуковская была отправлена в Австрию, а ее возлюбленный — аж в Америку, где он (видимо, от горя) принял деятельное участие в истреблении бизонов в компании с небезызвестным Буффало Биллом.

Вернувшись в Россию, Алексей заявил, что его сердце навсегда разбито, он никогда более не сможет связать свою судьбу ни с одной женщиной, после чего со спокойной совестью занялся тем, что только и умел делать в жизни, то есть пьянством, обжорством и… как бы это помягче сказать… в общем, активным осеменением.

Собственно говоря, этим он продолжал заниматься и сейчас, только с тем отличием, что очередная пассия Зинаида Богарне смогла крепко взять его в руки, и теперь он вел себя почти как образцовый семьянин, изменяя своей любовнице лишь изредка и исключительно по пьяни.

Видимо, воспоминания о своем юношеском романе и подвигли Алексея Александровича одобрительно высказаться о тайном браке Георгия с Мариной. Естественно, всех остальных Романовых подобное отнюдь не обрадовало, но генерал — адмирал, не отличаясь хоть сколько — нибудь заметным интеллектом, этого просто не понял.

В общем, с моей точки зрения, на посту генерал — адмирала Алексей Александрович был явно лишним. Да и сам пост тоже, пожалуй, лучше было бы вообще упразднить.

План, как это сделать, у меня в первом приближении оформился уже через несколько дней.

Почему я решил начать не с первых по списку? Да потому, что для открытого конфликта с ними у меня пока еще руки коротки.

Глава 6

— Ваше императорское величество, корабельный инженер Титов по вашему приказанию прибыл! — с верноподданным выражением на хитрой физиономии рявкнул вошедший.

— Дядя Петя, не ори, чай не в лесу, — попросил я. — Тем более что посторонних здесь нет, они вообще в мой кабинет редко заходят. Ты, кажется, уже заканчиваешь с броненосцем «Наварин»?

— Нет, Алик, его через месяц только на воду можно будет спустить, а достраивать придется еще долго. Хорошо, если года в два уложимся.

— Мда… не знал. Но все равно, не верю я, чтобы ты о новых кораблях не думал.

— Думаю, так думки — то мои к делу не пришьешь. Чтобы корабль появился, нужен заказ и соответствующее финансирование.

— Вот как раз чтобы предложить тебе и то, и другое, я тебя и позвал. Возьмешься построить царскую яхту?

— Смотря какую ты захочешь. И чем же тебя те, что есть, не устраивают? Сколько их у тебя, штук десять наберется?

— Было одиннадцать, две уже проданы, на остальные ищут покупателей. Мне и одной хватит, но хорошей.

— Да? Надо же, как интересно. И что за корабль ты себе захотел?

— Записывать не будешь, так запомнишь? Тогда слушай. Скорость хода — не менее двадцати двух узлов, дальность пять тысяч миль, таранный форштевень не нужен, бронирование… ну, скажем, пояс — миллиметров двести по всей ватерлинии, боевая рубка двести пятьдесят, палуба около восьмидесяти. Вооружение — четыре восьмидюймовки в двух башнях, восемь шестидюймовок в казематах и столько же немецких стопятимиллиметровок. Ни минного вооружения, ни малокалиберной артиллерии на этом корабле не будет. Императорские покои — две смежные каюты общей площадью метров тридцать, пятиметровая кухня и совмещенный санузел. С двигателями я тебе помогу, и с электрикой тоже. Ограничений по финансированию не ожидается, не верю я, что ты начнешь воровать. И другим наверняка не дашь. Но эта яхта нужна мне к лету девяносто четвертого года.