Чужие уроки — 2003 - Страница 24

Важная штука — технология. Сегодня она легко может прийти на помощь талантливому аферисту и компенсировать то, без чего был немыслим успех, скажем, в XIX веке. Там, где Джеймсу Ривису или Чарльзу Понци требовались могучая сила самоубеждения и неистовая вера в собственную мифологию, нашему современнику, молодому гению предпринимательства Барри Минкову было достаточно недюжинной наглости и передовой технологии.

Есть и еще одно пикантное отличие очередного героя «Великих афер ХХ века» от прошлых персонажей: Барри Минков не только поныне живет и здравствует, но еще и пользуется большим почетом и уважением у органов правопорядка. В возрасте 23 лет самый юный в истории Америки самодельный миллионер удостоился обвинения по 57 пунктам, которые федеральный судья в Лос-Анджелесе, глазом не моргнув, укрепил двадцатью пятью годами колонии строго режима. Однако уже через семь с половиной лет Минков глубоко раскаялся и стал на путь истинный. В 1994 году его взяли да и выпустили с умилительной сопроводиловкой: «За примерное поведение и усилия по самоперевоспитанию». Всем бы так. Самоперевоспитание заключалось в том, что Минков крестился и заочно получил степени бакалавра и магистра по теологии и апологетике в Университете Свободы, учрежденном выдающимся телепроповедником-авантюристом Джерри Фалуэллом, После досрочного освобождения Минков устроился на работу пастором в крупной евангелической церкви неподалеку от родного городка Резеда, а через три года получил повышение до старшего пастора в общинной библейской церкви Сан-Диего.

Сегодня параллельно с проповедью Слова Христова Барри Минков читает в Академии ФБР и иных уважаемых государственных заведениях лекции и ведет семинары о том, как распознавать финансовые махинации. На выступлениях Минкова всегда аншлаг: ведь иллюстрации пастор берет не из ученых книжек, а из собственной уголовной биографии. Головокружительной и изощренной, надо сказать.

По всему выходит, что рассказывать мне придется не о каком-то там зеке, а о почти что святом отце и добропорядочном гражданине Соединенных Штатов Америки. Даже и не знаю, что сказать в свое оправдание. Разве лишь то, что ни на одно мгновение не верю в чудесное исправление Минкова и по мере сил постараюсь продемонстрировать читателю, что Слово Божье для пастора Барри — такой же засаленный гешефт, как все, к чему он прикасался в своей жизни.

Осенью 1982 года юноше Барри Минкову надоело выклянчивать у своей матери центы на мороженое. Да и потом, он вступил в сложный пубертатный период, поэтому сфера его интересов расширялась семимильными шагами и уже давно перестала ограничиваться еженедельным походом в кино, полукилограммовым кульком попкорна и сладким липким лоллипопом на палочке. Барри энергично замечал девочек, ему хотелось с ними дружить, ходить на свидания, в конце-то концов. Короче говоря, пора было браться за ум и открывать свое дело.

Вот только какое? Учился Барри ужасно, знал и того меньше. Ничего не оставалось, как податься в коврочисты — самое доступное занятие, когда не хватает фантазии, связей и средств для чего-нибудь поприличней.

В удивительный мир чистки ковров Барри ввела его мама, которая подрабатывала телефонным завлекалой для одной из ковровых фирмешек. Надо сказать, что чистка ковров — это последний островок «дикого Запада» в беспредельно структурированном и бюрократизированном американском капитализме. Непосвященным читателям-соотечественникам, воспитанным на сказке эпохи холодной войны о стране безграничной свободы, будет интересно узнать, что в Америке давно уже нельзя ничего «замутить» без корочки утвержденного образца, обязательной лицензии, не говоря уж о солидном стартовом капитале. Чуть ли не единственный бизнес, в котором можно существовать без всяких разрешительных процедур и практически без подъемных, — это чистка ковров. Rug suckers, «коврососы» — так немного обидно, но все же ласково именуют себя старожилы этого вольного ремесла.

Итак, в возрасте 16 лет бедный еврейский мальчик из Сан-Фернандо (пригород Лос-Анджелеса) подался в «коврососы». Офис компании находился в семейном гараже, благо тот был пуст. Компания называлась круто — ZZZZ Best , «Самая лучшая». Ровно через пять лет Барри превратится в национального героя и на популярнейшем телевизионном шоу Опры Уинфри в апреле 1987 года обратится с пионерским призывом к юношам и девушкам Америки: «Вы всегда должны думать крупномасштабно и сами быть крупномасштабными. Возьмите за правило: предел — только небо!»

Коврососание делается так: берется телефонный справочник и обзваниваются все конторы подряд в близлежащей округе. Тупо предлагается провести уборку. Кто-нибудь да согласится. После этого садишься в подержанное папино авто, гонишь по адресу, забираешь ковры и пылесосишь их в гараже до посинения. Отвозишь обратно, получаешь деньги. Такой вот незамысловатый производственный цикл. Проще лишь полупринудительная чистка ветровых стекол автомашин, вынужденных остановиться у светофора. Правда, в последнем случае есть дополнительный аргумент: в одной руке мойщик держит тряпку чистую, в другой — омерзительно грязную и делает счастливому обладателю автомобиля предложение, от которого сложно отказаться: «Либо я протираю тебе стекло и ты башляешь, либо я делаю то же самое, но только вот этим смердящим ошметком — выбирай!» Если читатель полагает, что я преувеличиваю, спешу заверить, что лично подвергался подобной процедуре и в черном квартале Филадельфии (хотя сегодня там почти все кварталы черные), и в Лос-Анджелесе.

Именно такого аргумента и не хватало Барри Минкову для успешного ведения бизнеса: грязными коврами особо не пошантажируешь. Дело усугублялось еще и невыносимой конкуренцией, что, впрочем, неудивительно с учетом общеобразовательного уровня населения и неприличной доступности бизнеса. Да и клиенты попадались омерзительные: одни постоянно жаловались на низкое качество работы (а какого еще качества вы ожидали получить от ветхого бытового пылесоса, сохранившегося от бабушки?), другие постоянно «пускали бумажных змеев». Fly A Kite — так на американском сленге называется самый популярный народный спорт: оплата услуг с помощью фиктивного чека. Нет, чек самый что ни на есть настоящий, просто выписывается он на сумму, которой нет на счете в банке. Пока чек примут к исполнению, пока обработают, пока получат отказ, пока перешлют обратно — глядишь, и удастся что-нибудь заработать и расплатиться по второму разу уже настоящими деньгами. «Бумажный змей» — лучший друг простого человека, сводящего концы с концами от зарплаты до зарплаты.

Правильно говорят: с кем поведешься, от того и наберешься. «Запуск бумажного змея» стал первым подлогом в трудовой биографии самого Барри Минкова и его химчистки ZZZZ Best. Правда, юный предприниматель сразу проявил творческий подход и дополнил выписку фиктивных чеков двумя смелыми нововведениями: махинациями с кредитными картами клиентов (Барри подделывал слипы, указывая большую сумму оплаты по коврососным услугам), а также сложные постановочные действия по имитации ограблений для последующего предъявления иска страховой компании).

Читатель помнит другого нашего героя — Чарльза Ривиса, который смолоду обнаружил у себя каллиграфический талант и всю жизнь специализировался на подделке подписей, печатей и документов. Так вот, если Ривиса на протяжении долгих лет никому не удавалось схватить за руку, Барри Минкова повязали практически сразу. Повязали и… отпустили. Это первая загадка в длинной череде невообразимых ситуаций, когда Минкову удавалось выходить сухим из воды при обстоятельствах, казалось бы, совершенно безнадежных. Один из биографов Минкова, Майкл Кнапп, легковерно списывает везение юного афериста на счет нежного возраста и личного обаяния. Еще можно было поверить в эту версию, если бы речь шла об однократном проколе, однако всю жизнь Минкова не столько наказывали, сколько грозили пальчиком: «Ай-яй-яй!» и отпускали. Журили и отпускали. Журили и отпускали. Так было в раннем деле с чеками и кредитными картами, так было и в кульминационном досрочном освобождении. Очень скоро читатель познакомится с множеством таких невероятных ситуаций и совпадений, что аргумент везения и личного обаяния покажется совсем неприличным.