Чужеземец - Страница 51

— Они ведь не тебя ищут, нет?

Джейми вздрогнул и посмотрел назад, словно готовый увидеть их, карабкающихся вверх по холму в погоне за ним, но там никого не было, и он облегченно перевел взгляд на меня и обнял меня за талию.

— Нет, не думаю. Десять фунтов стерлингов — не такая уж большая награда, чтобы гоняться за мной такой сворой. А если б они точно знали, что я в гостинице, не появились бы здесь таким образом и не постучались бы в дверь всей толпой. — Он решительно помотал головой. — Нет, если б они за кем-нибудь охотились, послали бы часовых охранять черный ход и окна, а уж потом подошли бы к парадной двери. Скорее, они просто решили передохнуть.

Мы продолжали карабкаться вверх по склону. Тропинка затерялась среди утесника и вереска. Мы находились в предгорьях, и валуны здесь были выше Джейми, что неприятно напомнило мне торчащие камни Крэйг на Дуна.

Мы взобрались на самый верх, и я увидела, что со всех сторон с головокружительной высоты обрываются вниз скалы. До сих пор везде, где я успела побывать, у меня возникало ощущение, что я окружена деревьями, скалами или горами, но здесь, под одинокой сосной, мы стояли, открытые всем ветрам и лучам яркого солнца, выглянувшего, наконец, чтобы отпраздновать наш странный брак.

Здесь, вдали от Дугала и общества стольких мужчин, я испытала пьянящее чувство свободы. Мне так хотелось подбить Джейми на побег и на то, чтобы он взял меня с собой, но здравый смысл перевесил. У нас не было ни денег, ни еды, кроме скромного ланча, лежавшего у него в сумке. Не вернись мы в гостиницу до заката, за нами, безусловно, снарядят погоню. К тому же Джейми мог легко лазить по скалам целый день, без отдыха, не потея и не сбивая дыхания, а у меня нет подобной подготовки. Заметив мое раскрасневшееся лицо, он подвел меня к камню и сел рядом, с удовольствием глядя на горы вокруг, пока я пыталась отдышаться. Здесь мы, во всяком случае, были в безопасности.

Подумав о Страже, я импульсивно положила руку на рукав Джейми.

— Я ужасно рада, что ты стоишь не очень дорого, — призналась я.

Он посмотрел на меня, потирая начавший краснеть нос.

— Вообще-то это можно понять по-разному, Сасснек, но учитывая данные обстоятельства — спасибо.

— Это я должна благодарить тебя, — сказала я, — за то, что ты на мне женился. Должна признаться, что уж лучше я буду здесь, чем в форте Уильям.

— Благодарю за комплимент, леди, — отвесил он мне поклон. — Я тоже. И уж раз мы начали друг друга благодарить, — добавил он, — я должен сказать тебе спасибо за то, что ты вышла за меня.

— Гм… ну… — я опять вспыхнула.

— Не только за это, Сасснек, — его ухмылка сделалась еще шире. — Хотя, разумеется, и за это тоже. Но сдается мне, что и ты спасла мне жизнь, во всяком случае, что касается Маккензи.

— Что ты имеешь в виду?

— Одно дело — быть наполовину Маккензи, — объяснил Джейми. — И совсем другое — быть наполовину Маккензи и жениться на англичанке. Шансов на то, что англичанка когда-нибудь станет леди Леоха, почти не существует, как бы ни относились ко мне члены клана. Поэтому, знаешь ли, Дугал и решил, что жениться на тебе должен я. — Тут он вскинул бровь, красновато-золотую в солнечных лучах. — Я надеюсь, что ты не предпочла бы мне Руперта?

— Ну уж нет, — выразительно ответила я. Джейми рассмеялся и поднялся, отряхивая с килта сосновые иглы.

— Что ж, мама говорила мне, что в один прекрасный день меня выберет какая-нибудь девушка. — Джейми протянул мне руку и помог встать. — А я ей ответил, что мне всегда казалось, будто выбирает мужчина.

— И что она тебе на это сказала?

— Она закатила глаза и говорит: «Ты это еще поймешь, мой задиристый петушок, ты еще поймешь». — Он рассмеялся. — Вот я и понял.

Джейми посмотрел вверх. Солнце лимонными нитями просачивалось сквозь сосновые иглы.

— А день сегодня и вправду прекрасный. Пойдем, Сасснек. Научу тебя рыбачить.

Мы углубились в холмы. На этот раз Джейми повернул на север, и мы прошли сквозь нагроможденье камней, перебрались через расщелину и попали в крохотный глен, окруженный скалами, зеленый, наполненный шумом и клекотом речки, которая образовалась из дюжины небольших водопадиков в скалах и бежала, бесчинствуя, через весь глен, растекаясь внизу на множество ручейков и озерков.

Мы болтали ногами в воде, перебирались из тени на солнце и обратно в тень, когда становилось слишком жарко, говорили о том о сем и в общем ни о чем, обращая внимание на малейшие движения друг друга; не сговариваясь, оба решили дожидаться, пока не наступит тот миг, когда взгляды начнут задерживаться, а прикосновение потребует большего.

У одного темного озерка Джейми показал мне, как ловят форель руками. Пригнувшись, чтобы не удариться головой о низко растущие ветви дерева, он шел по нависшему краю скалы, вытянув для равновесия руки. Пройдя полпути, он осторожно повернулся и протянул мне руку, побуждая идти следом.

Юбки я подоткнула еще раньше, чтобы не цепляться за кусты, поэтому все получилось очень неплохо.

Мы растянулись во весь рост на прохладной скале, голова к голове, и уставились в воду. Ветви ивы задевали наши спины.

— Самое главное, — объяснял Джейми, — выбрать подходящее место и ждать.

Он опустил руку в воду, медленно, не брызгаясь, и положил ее на песчаное дно, сразу за тенью, которую отбрасывала нависшая над озерком скала. Вода колыхала его длинные пальцы, и они слегка шевелились в унисон, как листья водяного растения, хотя я видела, что он вовсе не двигал рукой. На поверхности его рука словно резко изгибалась и казалась вывихнутой, в точности, как тогда, когда я впервые встретила его шесть недель — Боже мой, всего шесть недель? — назад.

Встретились шесть недель назад, поженились в один день. Связаны обетами и кровью. И дружбой. Я надеялась, что, когда придет время уходить, ему не будет слишком больно. И поняла, что радуюсь тому, что пока мне не нужно об этом думать. Мы слишком далеко от Крэйг на Дуна, и нет никакой надежды на то, что можно убежать от Дугала.

— Вот она. — Джейми говорил очень тихо, почти беззвучно. Он уже предупреждал меня, что у форели очень чувствительный слух.

С моего места форель казалась просто взвихрившимся крапчатым песком. Она спряталась глубоко в тени скалы, и чешуя не блестела. Пятна надвигались на пятна, сдвигались с места, потому что она шевелила прозрачными плавниками, совершенно невидимыми в воде. Мелкие рыбешки, собравшиеся, чтобы с любопытством потыкаться в волоски на запястье Джейми, быстро уплыли, исчезнув в сверкающей воде озерка.

Один его палец согнулся медленно, так медленно, что движение казалось почти неуловимым. Я поняла, что он двигается, только потому, что изменилось его положение по отношению к другим пальцам. Еще один палец медленно согнулся. А потом еще один.

Я едва осмеливалась дышать, а сердце колотилось о холодную скалу быстрее, чем дышала та рыба. Пальцы медленно двигались, вот они открылись, один за другим, и снова повторилась медленная гипнотическая волна, один палец, еще один палец, еще один — гладкое движение, похожее на движение плавника рыбы.

И вот, словно привлеченная этим движением, форель двинулась вперед. Рот и жабры изящно открываются в ритме ее дыхания, розовые полоски появились — исчезли — появились — исчезли…

Жующий рот глотает воду. Вот уже почти все тело выбралось из-под скалы и, как невесомое, висит в воде, все еще в тени. Я уже разглядела один глаз, уставившийся в никуда.

Еще один дюйм, и колеблющиеся жабры окажутся прямо над предательскими, манящими пальцами… Я почувствовала, что вцепилась в скалу обеими руками и вжалась в нее щекой, словно могла таким образом сделаться еще незаметнее.

И тут произошла вспышка движения. Все случилось так быстро, что я так и не поняла, что это, собственно, было. Высоко плеснула вода, облив скалу в дюйме от моего лица, метнулась клетчатая ткань, когда Джейми перекатился надо мной по скале, и раздался тяжелый звук удара, когда рыбина, пролетев по воздуху, шлепнулась на устланный листьями берег.