Чужеземец - Страница 33

Он опустил кинжал, поцеловал его в том месте, где соединяются лезвие и рукоятка, и вернул в ножны. Не вставая с колен, Дугал протянул сжатые вместе руки Каллуму. Тот взял руки Дугала в обе свои и поднес их к губам, принимая клятву. Потом поднял Дугала на ноги.

Далее Каллум повернулся, обеими руками взял со стола, покрытого пледом, тяжелую серебряную чашу с ручками, сделал глоток и протянул чашу Дугалу. Дугал тоже сделал добрый глоток и вернул чашу. Потом в последний раз поклонился лэрду Леоха и отошел в сторону, освобождая место для следующего.

Процедура повторялась раз за разом, от клятвы до церемониального глотка. Прикинув, сколько мужчин ждет своей очереди, я заново оценила возможности Каллума. Пытаясь сосчитать, сколько пинт спиртного он выпьет за этот вечер, делая по глотку с каждым, кто клянется в верности, я увидела, что подходит очередь Джейми.

Дугал, принеся свою клятву верности, встал за спиной у Каллума. Он заметил Джейми раньше, чем Каллум, занятый очередным приносящим клятву человеком, и я заметила, что он по-настоящему удивился. Дугал подошел вплотную к брату и что-то пробормотал ему. Каллум не оторвал взгляда от того, кто стоял перед ним, но я увидела, что он напрягся. Он тоже удивлен, подумала я, более того, он недоволен.

Эмоциональный накал в зале, достаточно высокий с самого начала церемонии, постоянно повышался. Если Джейми откажется сейчас присягать на верность, его запросто могут порвать на кусочки. Я незаметно вытерла вспотевшие ладони о юбку. Это я виновата в том, что поставила его в такое рискованное положение.

Он выглядел собранным. В зале было жарко, но он даже не вспотел, спокойно дожидался своей очереди и вроде бы не понимал, что вокруг сотня вооруженных до зубов мужчин, готовых быстро ответить на любое оскорбление, нанесенное Самому и клану. Вот уж действительно — Jesuis prest. A может, он просто решил воспользоваться советом Элика?

К тому времени, как очередь дошла до Джейми, мои ногти глубоко впились в ладонь.

Он изящно опустился на колено и низко поклонился Каллуму. Но не вытащил кинжал из ножен, а снова поднялся на ноги и посмотрел Каллуму в лицо. Стоя в полный рост, он был на голову выше большинства мужчин в этом зале и на несколько дюймов выше Каллума, стоявшего на возвышении. Я взглянула на девицу Лири. Когда Джейми поднялся на ноги, она побледнела и тоже стиснула кулаки.

Все взгляды в зале остановились на нем, но Джейми говорил так, словно здесь стоял один Каллум, таким же низким, как у Каллума, голосом, и каждое его слово было очень хорошо слышно.

— Каллум Маккензи, я пришел сюда, как кровный родственник и твой союзник. Я не даю тебе клятв, потому что моя преданность отдана тому имени, которое я ношу. — В толпе раздался негромкий зловещий ропот, но Джейми продолжал, не обратив на него никакого внимания. — Но я добровольно обещаю отдать тебе то, чем владею: мою помощь и мою добрую волю, когда у тебя возникнет в них нужда. Я обещаю тебе мое смирение и как родственник, и как лэрд, и буду послушен твоему слову до тех пор, пока ноги мои ступают по землям клана Маккензи.

Джейми замолчал и теперь стоял, высокий и прямой, спокойно опустив руки. Мяч на площадке у Каллума, подумала я. Одно его слово, один знак — и завтра с этих плит будут отмывать кровь юноши.

Каллум немного постоял неподвижно, потом улыбнулся и протянул руки. Джейми на мгновенье замялся, потом положил свои руки на ладони Каллума.

— Твое предложение дружбы и доброй воли — честь для нас, — отчетливо произнес Каллум. — Мы принимаем твое смирение и верим в тебя, как в союзника клана Маккензи.

Напряжение в зале ослабло, на галерее раздался вздох облегчения. Каллум сделал глоток из чаши и протянул ее Джейми. Юноша с улыбкой принял ее, но вместо церемониального глотка он осторожно поднял почти полную чашу, слегка наклонил ее и начал пить. И пил. И пил… Мышцы на его горле ритмично двигались, и среди окружающих раздались шепотки уважения и веселья. Ему не хватит дыхания, подумала я, но ошиблась. Он осушил тяжелую чашу, не оставив в ней ни капли, опустил ее, одновременно шумно втянув в себя воздух, и вернул Каллуму.

— Это честь для меня, — хрипловато произнес он, — быть союзником клана, который так хорошо разбирается в виски.

После этих слов в зале поднялся оглушительный шум, и Джейми пошел к выходу, но уважительные рукопожатия и дружеские удары по спине сильно затрудняли его продвижение. Пожалуй, в этой семье не одному Каллуму Маккензи присуща страсть к театральным эффектам.

На галерее стояла удушающая жара, голова из-за дыма факелов разболелась задолго до завершения церемонии. Похоже, на Каллума никак не подействовали шесть выпитых пополам с присягающими чаш спиртного. Во всяком случае, ноги у него сегодня болеть не будут, подумала я. Своим звучным голосом, все так же отражавшимся от каменных стен, он сказал несколько ободряющих слов. Стоявшие внизу хором закричали что-то, волынки снова пронзительно завизжали, и торжественность происходящего переросла в необузданные вопли. Еще более громкими криками гости приветствовали появившиеся на козлах бочки с элем и виски. На столах расставляли блюда с горячими лепешками и копченой говядиной.

Мистрисс Фитц, которая, должно быть, организовывала эту часть церемонии, опасно перегнулась через балюстраду, зорким глазом присматриваясь к стюардам — юношам, слишком молодым, чтобы приносить клятву верности.

— А где же цыплята? — бормотала она себе под нос, изучая содержимое принесенных блюд. — И жареные угри? Да пропади ты пропадом, Манго Грант! Если ты спалил угрей, я с тебя кожу сдеру живьем!

Решившись, она повернулась и стала протискиваться к выходу с галереи, определенно не желая доверять проведение такого важного события, как грядущий пир, ненадежным рукам Манго Гранта.

Уцепившись за эту возможность, я пошла вслед за ней, чтобы самой не проталкиваться сквозь толпу. Остальные женщины тоже решили воспользоваться предлогом покинуть галерею и потянулись следом за мной.

У подножья лестницы мистрисс Фитц оглянулась, увидела спускавшихся женщин и сердито нахмурилась.

— А вы, девчонки, немедленно отправляйтесь по своим комнатам, — скомандовала она. — Раз вы не остаетесь здесь, подальше от глаз, лучше вам поскорее бежать к себе. И нечего торчать в коридорах и выглядывать из-за углов. Уже сейчас там не осталось ни одного мужчины, прочно стоящего на ногах, а через час они все будут готовы. Сегодня женщинам здесь не место.

Она толкнула дверь и осторожно выглянула в коридор. Видимо, горизонт был чист, потому что она по одной вытолкнула женщин за дверь, и те поспешно бросились на верхний этаж, в свои комнаты.

— Вам нужна моя помощь? — спросила я, поравнявшись с ней. — В смысле, в кухне?

Она покачала головой, улыбнувшись моему предложению.

— Нет, девица. Иди скорей к себе, тебе здесь оставаться так же опасно, как и остальным. — И дружески подтолкнула меня в спину, да так, что я загрохотала башмаками по полутемному коридору.

Вспомнив столкновение с часовыми, я решила последовать ее совету. Мужчины в зале пили, орали и плясали, даже и не помышляя о сдержанности. Согласна, женщинам здесь не место.

Однако тут же возник вопрос — как отыскать дорогу в свою комнату? Я находилась в неизвестной мне части замка, и хотя я знала, что этажом выше есть короткая лестница, ведущая в коридор, где и расположена моя комната, не видела вокруг ничего, напоминающего ступеньки.

Я завернула за угол и врезалась в кучку мужчин. Я их не знала, они прибыли из земель, лежавших довольно далеко отсюда, и были незнакомы с благородным поведением обитателей замка. К такому выводу я пришла, увидев, как один из них поискал уборную, не прилагая к этому особых усилий, и облегчился тут же в углу.

Я тут же стремительно развернулась, намереваясь вернуться туда, откуда пришла, и плевать, что там нет никакой лестницы. Но меня схватило сразу несколько рук, и я оказалась прижатой к стене коридора, в окружении бородатых горцев, дышащих виски и думающих только о насилии.