Чужая жена (СИ) - Страница 13

— Мужчины! — Фыркнула она. — Их логику нам не понять. Они — те еще собственники!

Я невольно в который раз начала сравнивать нас. Если говорить объективно, я была красивее ее. Но, видимо, настоящие чувства не зависят от внешности человека. Камал любил эту девушку, а меня — нет. Моя красота не помогла мне добиться его любви. Как и моя покорность. Сакина, в отличие от меня, не была ни покорной, ни покладистой женой. Она не стеснялась высказывать свое мнение и требовать полного равноправия в отношениях. Казалось, ее строптивость только еще больше заводила моего бывшего мужа, вызывая к ней не раздражение, а интерес.

— Решила прекратить споры, тем более он отправил меня на шопинг, — пытаясь казаться непринужденной, сказала я.

Мне было неловко в обществе Сакины, я не хотела показаться ей несчастной, переживала о том, что она может подумать, будто я несчастна из-за развода, к которому привело ее появление в жизни Камала. С того момента, как он привез ее в наш дом, я знала, что развод неминуем — рано или поздно. Если муж, и раньше не проявлявший ко мне интереса, женился вторично и отказывается делить со мной постель, было понятным, что меня своей супругой он уже не считает.

— Мансур — довольно привлекательный мужчина. Несмотря на свой возраст, он выглядит очень горячим, — поделилась Сакина своим мнением.

Меня неожиданно укололо чувство собственничества. Даже узнав, чем она занимается в спальне с моим мужем, я не испытывала его.

— Восемнадцать лет — это огромная разница, но вы так хорошо смотритесь вместе, что никто и не скажет, что между вами она есть! — Продолжала тем временем Сакина.

Я даже не задумывалась об этом, пока она не затронула эту тему. В прошлом месяце Мансуру исполнилось сорок два года. А мне сейчас — всего лишь двадцать четыре.

Возможно, я не задумывалась об его возрасте потому, что раньше никогда не думала о возможности каких-либо отношений между нами. Теперь же было глупостью думать или переживать об этом.

Тем более, Сакина была права. Мансур выглядел лучше многих тридцатилетних мужчин. Он следил за собой и регулярно занимался спортом. При мысли об этом я вспомнила, каким твердым было его тело под моими руками, и невольно вздрогнула от вспыхнувшего во мне жара.

— Ты в порядке? — Странно взглянув на меня, спросила Сакина.

— Да. Просто волнуюсь перед предстоящей церемонией, — отмахнулась я в надежде, что она не догадалась о бушующих во мне страстях.

— Шехназ… — Она накрыла своей рукой мою. — Не будучи виноватой, я все равно несу ответственность за твое положение. Возможно, не будь меня, Камал не пошел бы на развод. — Увидев, что я хочу возразить, она сжала мою ладонь. — Дай мне договорить. Я в курсе твоего положения. Знаю о том, какая у тебя семья. Если ты не хочешь этого брака, но соглашаешься, опасаясь позора, и боишься остаться без поддержки близких, я помогу тебе. Камал — против, но он согласится с моим решением. Мы поможем тебе перебраться в Питер. Я не хочу, чтобы у тебя снова не осталось выбора, касающегося твоей жизни.

Я была шокирована ее предложением. В том, что она способна уговорить мужа на этот шаг, сомнений не было — я знала, каким сильным было ее влияние на Камала. Но я не хотела этого. Осознание этого удивило меня, но я поняла, что не хочу сбегать. Будь у меня выбор, я бы отказалась от брака с Мансуром, но я не хотела выглядеть слабой и нуждающейся в глазах женщины, которая увела у меня мужа.

Я устала быть «бедной Шехназ», вызывавшей у всех жалость! Сначала — из-за отца алкоголика, потом — из-за приходящего мужа, и, наконец, — из-за «статуса» второй жены.

— Спасибо, Сакина, но я вполне довольна и счастлива предстоящим замужеством, — Я высвободила свою руку. — Мансур — хороший человек, и я очень привязана к Асе. Уверена, что буду счастлива в этом браке. Тебе не из-за чего переживать.

Не знаю, чего она хотела, но подругами мы не станем. У меня тоже есть самоуважение. Я не испытывала ненависти к этой девушке, но и встречаться с ней не хотела. Неужели она не понимала, что своим присутствием напоминает мне о моей несостоятельности? Пусть я и не любила мужа, но терпеть его новую беременную жену было нелегко. Со мной он и слышать не хотел о детях, а теперь летал от счастья!

— Прости, мне уже пора. Нужно подготовиться и ехать загород. Спасибо за поддержку, я оценила это, — попыталась смягчить свой отказ улыбкой.

Выглядеть неблагодарной дрянью мне не хотелось. Сакина должна была понять, что наши дороги разошлись. Я больше не желала возвращаться в свое жалкое прошлое. Пора было начать новую главу жизни с Мансуром…

Я не нервничала так даже в свою первую брачную ночь с Камалом. Тогда меня больше волновали роскошное убранство моей комнаты и приданое, приобретенное для меня его матерью. Моя мать не смогла бы себе позволить даже одного платья из моего нового гардероба.

Какой же глупой и легкомысленной я тогда была! Думала, что самое главное — возможность, наконец, вылезти из нищеты и гнета родительского дома. Но иногда безразличие может ранить не хуже ударов отцовского ремня. Шоры с глаз упали не сразу, первые несколько лет я искренне наслаждалась своим положением, пока не осознала, что лишена женского счастья. Рядом с Камалом оно было для меня невозможным. Он никогда не испытывал ко мне привязанности. На смотринах, когда мы остались наедине, сразу же дал понять, что, если бы не просьбы матери, не стал бы жениться. Спросил, понимаю ли я, на какой брак соглашаюсь. Он был честен со мной с самого начала, и было бы глупостью с моей стороны рассчитывать на перемены. Но мы, женщины, бываем такими глупыми в своих чаяниях.

Я плохо помнила ту свою первую брачную ночь. Это были лишь обрывки воспоминаний. Я очень стеснялась и попросила выключить свет. Боли практически не было, скорее я ощущала дискомфорт. В интимном плане Камал всегда был очень заботливым, мягким и терпеливым в начале наших интимных отношений. Особой страсти между нами никогда не было, но находиться рядом с ним было приятно.

Не так, как это будет с Мансуром. Однозначно.

От одного его присутствия со мной творилось такое, чего я не могу передать этого словами. После заключения брака мы уже вместе возвращались в его дом. И всю дорогу мое тело обдавало волнами возбуждения. Мы молчали, и от этого жар во мне лишь нарастал. Я могла бы поверить, что Мансур чем-то опоил меня, если бы не знала, что такое невозможно.

Разве женщины могут так часто думать о близости с мужчиной? В моей голове мелькали образы, я не могла избавиться от них, зная, что один из них станет явью сегодня ночью…

Припарковав машину у ворот, Мансур вышел из нее и я последовала его примеру, вспоминая, что вчера все было так же. Но сегодня мои ощущения были совершенно другими. После окончания церемонии я чувствовала, будто с моей души свалился груз. Я так боялась, что отец, узнав обо всем, придет в дом своего брата, устроит скандал и в очередной раз опозорит меня на людях.

Но, к счастью, все прошло хорошо. Мама лишь поинтересовалась, не повлияет ли мой новый брак на их финансовое положение. Это меня расстроило, но отнюдь не удивило. Я давно перестала смотреть на моих родных сквозь розовые очки. Они ничего не могли дать мне сами, но постоянно просили денег у меня. После моего заверения о том, что я и дальше буду перечислять деньги на ее карту, мама успокоилась и почти забыла обо мне, уделив большую часть времени сплетням со своей сношенницей.

Сильная мужская хватка за запястье заставила меня вздрогнуть.

— Что ты делаешь? — Удивилась я, когда Мансур потянул меня в сторону спальни.

Я собиралась приготовить ужин. Было начало пятого, а к семи сестра Мансура должна была привести Асю.

— То, что давно хотел, — ответил он, не замедляя шага.

Я ждала его дальнейших действий, совершенно сбитая с толку его поведением — что он задумал?

Войдя в спальню, он захлопнул за нами дверь и прижал меня в угол, нависая сверху.