Чужая жена – за долги (СИ) - Страница 1

Роса рассветная

Светлее светлого,

 А в ней живет поверье диких трав.

У века каждого

На зверя страшного

Найдется свой однажды волкодав.

Гр. «Мельница»,

«Волкодав»

Глава 1

За соседним столиком слушают музыку. Нелюбимую мной «Мельницу». И, конечно же, надо, чтобы выпало именно это:

… у века каждого

На зверя страшного

Найдётся свой однажды волкодав…

Ненавижу эту песню! «Волкодавом» в дружеской тусовке называют моего мужа, Кирилла Тихомирова. Того, кто испортил мне жизнь…

Сама мысль о нём заставляет меня внутренне сжаться. И хочется закричать: «Выключите! Немедленно выключите!» А ещё – зажать уши и раскачиваться, тихо воя, чтобы заглушить эти слова, которые намертво врастают в мозг, и теперь будут крутиться в голове весь день.

Будь они неладны! Как и тот, из-за кого я разлюбила «Мельницу»…

Пытаюсь отвлечься – несколько секунд безумно таращусь на огненно-рыжую прядь своей соседки по столику. Потом – намытваю свою, золотистую, на палец.

Марта, моя соседка по столику, тоже подпевает, отстукивая ногой такты.

Но ей-то я могу сказать:

– Прекрати!

Она вздрагивает:

 –  Дарина, ты чего такая дёрганная?

–  Ничего, –  огрызаюсь я.

Но она всё-таки замолкает, погрузившись в чтение.

Соседи, наконец, расплачиваются и уходят. С ними уходит и ненавистная песня.

Ура! Я снова могу дышать!

…Мы с Мартой уже второй час сидим в кафе. Сидим рядом, но каждая в своём смартфоне. Марта отвечает на комменты, я просматриваю тренды свадебных букетов.

Изредка перебрасываемся незначительными фразами: то Марта зачитает наиболее перловый комментарий, то я перешлю ей по WhatsApp`у фотку букета и спрошу:

– А этот тебе как?

Последний мой вопрос такого плана Марта игнорирует – у неё битва в сети. Подруга – сетевой писатель. И её новый роман «Отданная бандиту за долги троюродного дяди» сейчас стремительно набирает популярность. А на этом этапе никак нельзя допускать даже малейший негатив в обсуждениях.

Поэтому Марта патетично восклицает:

– Всё, сучка! Допрыгалась! Иди в бан!

Улыбаюсь – Марта такая смешная в своём праведном гневе на нерадивого читателя.

– Что хоть пишут-то? – интересуюсь с сочувствием. С показным, но Марте хватает и такого.

– Что герой – моральный урод, тупое быдло, а героиня – бесхребетная безотказная давалка.

Вообще-то я читала начало её опуса и кое в чём с читателем согласна.

– Ну как бы, – говорю, – он её принуждает и насилует. А она тут же в него влюбляется до звёзд в глазах. Не верю!

– Ой, – фыркает она, – много ты понимаешь!

– Да уж по более твоего! – ехидничаю ей в тон. – Я, между прочим, знаю, что такое принуждение. Не фига это неромантично и к любви до гроба не ведёт.

Марта знает, о чём я. Она была подружкой невесты на моей свадьбе.

Поэтому не спорит, а протягивает руку и хлопает меня по ладони:

– Ну-ну, подружка, дыши!

Я вздыхаю пару раз и натянуто улыбаюсь.

– Не кипятись, дорогая, – миролюбиво говорит она. – Это читают, за это платят. Всем пофиг на искалеченные судьбы вроде твоей. Потому что это – книга. Там возможно невозможное.

– Зачем такая книга? – уже почти справившись с возмущением, говорю я. – Чему она учит?

Марта пожимает плечами:

– Ничему. Она просто развлекает. Забей, – и, улыбнувшись, добавляет: – Лучше скажи, как твой бизнес?

И тут мне снова остаётся только вздыхать.

– Бизнес, которого нет, – уныло хмыкаю и принимаюсь размешивать давно остывший кофе. – К.о.Т.э. (Кирилл-отстойный-Тихомиров-эгоист) и тут подсуетился. После того, как у меня магазин схлопнулся – всё время суётся с советами.

Марта сочувственно пожимает мне руку:

– Что на этот раз?

– Говорит, что если я буду хвататься за все подряд заказы, никогда не выработаю свой стиль. Пытаюсь ему объяснить, что стиль и моду диктует заказчик. Если хотят синие крашеные хризантемы – я их ставлю в букет!

– Во-во, – поддакивает Марта, – так и у меня: хотите читать про бандитов и дев, отданных за долги, – читайте!

– К.о.Т.э. утверждает, что тренд нужно создавать. И себя, как бренд, тоже. И тогда покупатель будет идти именно к тебе – за особенным, за качеством.

Марта вздыхает:

– В чём-то твоей К.о.Т.э. прав. Только пока мы будем создавать и добиваться, другие – весьма успешно будут катиться по готовым дорожкам.

– О том и речь, но ему бесполезно объяснять. У Тихомирова только два мнения: своё и неправильное.

– Деспот он у тебя. Ограничивает во всём!

Я хихикаю: вышло прям как в рекламе про «кэшбек порядочный». Но на этом смех и веселье заканчиваются, потому что действительно – деспот, тут я даже не спорю.

– Знаешь, есть категория женщин, которая полагает, что быть женой офицера спецслужб – это так круто! Только ни черта не круто, как и с принуждением! – наклоняюсь к Марте через столик, перехожу на шёпот: – У нас везде эти его «жучки-паучки». Я даже в туалет нормально сходить не могу – так и кажется, что из унитаза какая-нибудь его шпионская гадость вылезет!

Меня душат слёзы. Я срываюсь на крик…

Все, кто видит нас с Кириллом со стороны, завидуют мне! Ах, какой муж! Офицер, герой! На руках носит! Но они не знают, какой он дома – параноик, помешанный на контроле. Типичный «властный герой» с сайта, где Марта публикует свои романы. Те девушки, которые «текут» от таких мужчин, просто никогда не жили с ними под одной крышей. С чего они взяли, что это классно – придёт Он, весь такой большой и сильный, и решит твои проблемы одним махом? Подхватит тебя на руки и потащит в постель любить до гроба? Я и сама могу проблемы решать и ходить в спальню своими ногами. Но кто бы мне позволил? Я же маленькая нежная девочка, которую надо беречь и опекать. Только меня вот забыть спросили – что отец, который мужа навязал, что этот самый навязанный муж – а нужно ли мне, чтобы они меня берегли и опекали?

Мой монолог, вперемешку со слезами и всхлипами, Марта слушает, округлив глаза. У неё дрожат губы. Как бы ни разревелась вместе со мной. Марта – очень чувствительная.

Но мне надо высказаться, выплеснуться, иначе разорвёт.

 – Представляешь, как-то выхожу из ванной, а он в моём телефоне ковыряется! Я чуть не с кулаками на него налетела, а он как шикнет на меня: «Не дыши! Детали разлетятся – будешь без телефона» Я ушла на кровать – плакать и дуться. А он ко мне, как ни в чём не бывало: «Потом “спасибо” скажешь. Ты теперь удалённо можешь послать мне сигнал SOS, если что-то случится». Март, ну что может случиться в нашем городе?

Подруга сочувственно кивает.

– Да, дорогая, это крантец. Я бы не выдержала, чесслово. Сбежала бы от него…

Нервно хмыкаю:

– Куда? На Луну? Боюсь, у него и там «следилок» понаставлено.

– Да уж, – соглашается Марта, – попала ты, подруга, в переплёт. В родительский дом не вернуться. Отец твой ведь на его стороне, так?

– Увы, так. Папочка предал меня. Иногда мне кажется, что он зятя для себя выбирал, а не для счастья дочери.

– Бедная ты, Дарька, бедная, – обнимает меня Марта.

А у меня – стынут слёзы, превращаются в наледь.

– Знаешь, – говорю, тупо глядя перед собой, – порой мне хочется, чтобы он погиб на каком-нибудь своём задании, не вернулся с очередной своей секретной миссии. Наверное, это крамольно, но я так устала. Стала бы вдовой – ко мне уже никаких претензий: папину волю выполнила, а дальше – воля судьбы. За то я свободна.

– Ух, как радикально! – говорит Марта.

– Только так. Развод у Тихомирова не предусмотрен – он мне прямо об этом сказал. Единственный вариант: «Пока смерть не разлучит нас». Вот и хочу, чтобы разлучила.

– Подумать только! И это происходит в двадцать первом веке! – почти искренне возмущается Марта. – Но если так, Дарушка, то ты не будешь же против, если я фотки твоего Кира в качестве визуализации своего персонажа использую?