Чужая семья. Мачеха (СИ) - Страница 1

Весна 2012

Ева

«Я люблю свою работу, я приду туда в субботу…» — как раз про меня. Жизнеутверждающе так. Вот и я пришла в субботу, правда, работу я не люблю и вообще стараюсь от нее отлынивать, по мере возможностей, в отличии от зарплаты, которой жду, как манны небесной. Но что поделать? Начальство вызвало, а начальство — это наше все! Так меня, по крайней мере, учил дед. Сам он был истинный коммунист и верил в то, что пролетариат — будущее мира. Как показала практика и годы, рабочий класс, всегда был, есть и будет, но вот, справедливости как не было так и нет. Поэтому, особо напрягаться я не намерена. Да и чего напрягаться-то? Все мои полномочия и обязанности заключаются в двух словах: «принеси — подай». И профессия моя, древняя… Секретарша я. Не какая-то там помощница или секретутка, а самая, что ни на есть настоящая секретарша, которая исправно готовит кофе начальству, отвечает на звонки и играет в пасьянс за компьютером, на рабочем месте.

Сейчас я именно этим и занята, раскладываю «Паука». Прикольная игрушка, вначале я только легкий уровень и порой средний осиливала, зато теперь, проработав в офисе почти год, я играю только на сложном. Так что, могу сказать, что профессию свою освоила и довела до профессионального уровня. Есть чем гордиться. Хотя, по-прежнему не понимаю, почему я должна торчать в офисе в субботу? В свой законный выходной! Не подумайте, что я не знаю причины, как и всякий уважающий себя секретарь, я знаю все, касающееся моего начальника. Но вот зачем я здесь? Это серьезный вопрос.

— Ева, приготовь два черных кофе — раздался скрипучий голос моего работадателя из динамика.

— Сейчас Игорь Анатольевич — отрывая попу от компьютера, произнесла я.

Кофе готовить я всегда умела, наверное, поэтому меня и не уволили. Почему же еще мог меня оставить в секретаршах, Вершинин Игорь Анатольевич? Старый лис. Он был похож на колобка, шарик с хитрыми глазенками. Я относилась к нему, как к неизбежному злу. Он относился ко мне… как к тумбочке. Часть интерьера, которую ни туда, ни сюда и выкинуть жалко. Так и сосуществуем уже год.

Но сегодня, как поговаривали наши главные сплетницы из отдела кадров, пришел закатный час Вершинина. «Старую гвардию» отправляли на покой, не вечный, но пенсионный. А на его место временно сядет сам глав. всех глав! То есть начальник нашего начальства. Сказать по правде, это не радовало, скорей пугало. Все же к Вершинину я уже успела привыкнуть, а вот новое руководство могло и уволить — сразу и без вопросов. Думаю, именно так все и будет. Секретарь из меня никудышный и чрезмерно ленивый. Меняться я не намерена, значит — увольнение.

Кофе как раз было приготовлено, пора на встречу с судьбой и будущей безработицей. Эх, ну почему мне так не везет? Я ведь уже успела привыкнуть к пыльному офису, его некогда белым стенам, сейчас светло-лимонного оттенка, повидавшего многое столу с трещинками по всей полировке и компу с вечно ломающемуся принтеру, даже неудобный, шатающийся стул, без одного колесика казался невероятно удобный в свете нынешних перспектив. А кактус? Кто кроме меня будет поливать это, по-истине напоминающий дикую колючку, растение? Из-за моей привычной забывчивости, кактус вместо зеленого стал коричневато — салатовым, что говорило не о его болезненности, ну по крайней мере для меня, а о его принадлежности к неприхотливым созданиям. У меня никогда раньше ни одно растение не выживало, а этот ничего, год уже существует.

Ладно, хватит страдать! Я уверенно открыла двери, забыв постучаться и услышать формальное приглашение. И вошла с подносом в кабинет. Родной ты мой! Как же ты без меня? А кто будет теперь ставить пятна на этот коричневый ковер? Сейчас, правда, он уже не такой скучный потому, что стал в горошек от пролитого кофе и чернил на него, но все же? А стол? Сколько раз, я сидела за ним, когда Вершинин уезжал из офиса, красила ногти заляпывая его то красным, то черным лаком, а потом оставляла разводы от ацетона. Как же он без меня теперь?!

На автомате я поставила чашки и даже не глянув на начальство, уж не знаю, кто теперь главней Вершинин, который сидит еще в кресле директора или мужчина напротив, попыталась тихо испариться. Именно, что попыталась. Меня немилосердно цапнули за руку, сдавив запястье. Я невольно взглянула на наглеца. Конечно, это не Вершинин, нужна я ему, как собаке пятая нога. Это был его собеседник. Громов, кажется? А фамилия ему идет. Первое и основное, что бросалось в глаза — это то, что он — хищник. самый, что ни на есть настоящий. Такой если учуял добычу, будет гнаться за ней, пока та не сдастся. Ненавижу таких людей. Они вызывают во мне настороженность и даже страх. Второе, что я разглядела — проблеск интереса ко мне, а вот это уже опасно. Дернув руку, я поняла, что попытки освободиться бессмысленны. Легче себе руку оторвать.

— Могу я Вам помочь? — дежурно осведомилась я.

— Можешь, она твоя секретарша? — это уже Вершинину.

— Да, Евочка мой секретарь — референт — о как, я повышена до звания «референт»?

— Эм, Игорь Анатольевич, я могу быть свободна? — все же выдернула я руку из хватки и с сожалением посмотрела на начинающую краснеть конечность, синяки остануться.

— Конечно, идите Ева — кивнул Вершинин.

— Не так быстро. Теперь, раз уж ты так любезно согласился снять с себя полномочия директора, она — моя секретарша, так что все распоряжения отдаю я — неприятно хриплым голосом заявил Громов, вот же ж попала, так попала.

— Так я свободна? — уточнила я, посматривая на мужчину в кресле.

— Жди в приемной и не шагу оттуда — лениво приказали мне.

Я кивнула и шмыгнула за дверь. Заявление хотелось написать прямо сейчас, но я решила сначала заняться неблагородным делом и подслушать разговор начальства, бывшего и настоящего.

— С каких пор ты берешь на работу малолеток? — осведомился Громов.

— Боже упаси, какая малолетка, ей двадцать три — просветил Вершинин.

— И как она в постели? — нда, что и требовалось доказать.

— Александр Владимирович, Ева, действительно, мой секретарь и не больше. Да я держу ее только потому, что она готовит отменный кофе, попробуйте и сами убедитесь.

— Хм, даже так. Ладно, сам разберусь. А сейчас введи меня в курс дела по финансам…

Дальше слушать стало скучно, поэтому я заняла свое «рабочее» место и начала катать заявление по собственному. Мне уже доводилось раньше писать подобное, поэтому никаких затруднений не возникло. Вообще я не чувствовала себя несчастной, никакой не чувствовала. Жаль терять такое место, но плакать не стану, в конце концов я не рассчитывала, что задержусь здесь надолго. Я нигде надолго не задерживаюсь, таков уж мой рок… Природная лень и нежелание подчиняться.

За мыслями я не сразу поняла, что в приемную вышел Вершинин, одетый в пальто, хоть и май месяц на дворе, а теплом и не пахнет. До сих пор снег местами лежит, северный полюс какой-то.

— Ну, что Ева, давай прощаться. С коллективом я еще вчера попрощался, осталась только ты — ах, да! Совсем забыла, вчера же вся наша шарашка в каком-то ресторане гуляла, а я не пошла. Так вот по какому поводу гуляли.

— До свидания Игорь Анатольевич — встала я из-за стола и кисло улыбнулась.

— Что, не понравилось новое начальство — зорко заметив листок с заявлением, хитро улыбнулся шеф, теперь уже бывший.

— Ага, Вы же меня знаете, все на что способна это кофе варить, да на работу опаздывать — кивнула я.

— Ну-ну, Евочка, мы оба знаем, что ты скромничаешь — усмехнулся колобок, выразительно глянув на кактус.

— Но он ведь жив! — справедливо заметила я.

— А традесканция, папоротник и фиалки мертвы — ну да, цветов было больше, но ведь выживает сильнейший!