Чужая невеста для сына герцога (СИ) - Страница 6

— Я знаю, что в последние годы ты ждешь аэсти, — сказал главный ловец. — Хочу быть рядом, когда ты ее найдешь.

— Зачем тебе моя аэсти? — насупился жрец, хотя он знал ответ.

— Сам знаешь, что, если где-то появится дева с даром аэсти, рядом может быть кайэ — эсти (1). Мы должны соблюдать священное равновесие, иначе тьма поглотит мир. Ты заберешь себе аэсти, а мы увезем темную.

— Я знаю, что вы стали путаться в своих знамениях, — сказал Шу-вээс. — Слышал, что вы увозите девиц при малейшем подозрении на темную силу. Айчама уже перестала помогать тебе, Тай-вээс.

Это была неприкрытая насмешка. Намек на то, что орден ловцов тьмы стал слабеть. Тай-вээс поджал тонкие губы. Двадцать лет назад после гибели своего предшественника он стал главным ловцом с помощью хитроумных интриг, запугиваний слабых братьев, лести и золота, предназначенных для сильных. Но его магия была слаба.

Несколько веков назад их орден был могущественным, главные ловцы были сильными магами и умели находить девушек, наделенных как светлым, так и темным даром в пределах трех королевств.

Ловцов тьмы не любили, но владыки соседних королевств дали свое согласие, чтобы жрецы могли свободно ездить по их землям. Все помнили, как девушка, охваченная темной силой, сожгла целый город и высушила полноводную реку Чаиршму.

Только король Умарты, расположенной за Дымным морем, надменно отказал ловцам. Он сказал, что Умарту защищает само море и свои маги, и главный ловец смирился.

А теперь орден ловцов стал слабеть, как и магия Тай-вээса. Жрец еще мог вызвать дождь, наслать туман или метель, но высшая сила была всегда закрыта для него. Он порой видел всполохи на своей карте трех королевств, но уже не мог точно уловить след магии. Иногда он приказывал ловцам выезжать в какую-нибудь область, чтобы поддерживать веру в могущество жрецов. Там они наводили страх на людей, проводили свой ритуал и забирали с собой одну девушку, чтобы сделать из нее безропотную.

— Вижу, ты наконец взял нового ученика, — Тай-вээс пристально посмотрел на парня, держащегося поодаль, чтобы не мешать беседе высших жрецов. Он все же увидел оранжевые всполохи в глазах Гийома. Тот поклонился издалека.

— Будет кому подать мне последнюю чашу забвения, — кивнул Шу-вээс.

— Лучше сделать безропотными несколько невинных девиц в год, чем пропустить в мир зло, которое не сумеем остановить ни ты, ни я. — Тай-вээс, оставив за собой последнее слово, направился к своим ловцам.

— Надеюсь, они не будут сейчас спускать сверху еще и лошадей, — негромко пробормотал Эдрику Дайнис Сторд, запрокинув голову. — Не хватало еще, чтобы лошадиное дерьмо стало падать нам на головы.

Ловцы, молча стоявшие поодаль, внушали суеверный страх. Бледные лица, серые плащи, черные глаза без зрачков, неподвижные позы. Казалось, это каменные изваяния, которые еще остались кое-где на руинах храма древних богов. Эдрик хмуро разглядывал их.

Главный ловец подошел к Эдрику и слегка поклонился.

— Да хранит тебя светлая богиня, младший сын нашего герцога. Я Тай-вээс, главный жрец ловцов тьмы, и мы с моими братьями будем сопровождать вас в ритуале искания.

— Светлого дня и тебе, Тай-вээс, — ответил Эдрик, как велела учтивость.

Взгляд главного ловца тьмы показался ему холодным, как зимняя ночь

Лошади жрецов, к счастью, находились в конюшне в ближайшей деревеньке, до которой они вскоре добрались. Это были невысокие серые лошадки с длинными косматыми гривами. Они были заметно ниже гнедых тонконогих алуэтских скакунов, но отличались отменной выносливостью.

Вскоре увеличившийся на шесть человек отряд направился на северо-восток, где протекала река Арда.

Шу-вээс и Гийом ехали последними.

— Почему главный ловец так посмотрел на меня, айгаар? — спросил юноша у Шу-вээса.

— Он хочет понять, насколько ты силен и стоит ли ему тебя опасаться, — ответил жрец. — Не бойся, пока ты со мной, он не сделает тебе ничего плохого.

Шу-вээс задумчиво посмотрел на мальчишку и вспомнил, как они встретились.

(1) кайэ — эсти — темная сила, девушка с темной магией.

Пять лет назад

Шу-вээс задумчиво посмотрел на мальчишку и вспомнил, как они встретились.

Жрец подобрал его в своих путешествиях на востоке герцогства. Там в низинах Шайских гор рос особый вид красной айчамы, цветущей только раз в три года. Шу-вээс набрал полную холщовую сумку редкой травы и направился в близлежащую деревню, чтобы купить хлеба.

Подходя к трактиру, он издали услышал злобный лай собак. Шу-вээс не боялся никаких зверей, это они боялись его, инстинктивно чувствуя в нем силу, которая может уничтожить и смести все живое.

Он увидел, что собаки полукругом окружили какое-то существо.

Шу-вээс подошел ближе и увидел мальчишку лет десяти, который сидел на корточках, сжимая в правой руке палку. В другой руке он держал кусок заплесневелого хлеба.

В правом глазу у мальчишки были оранжевые пятна. Жрец сразу разглядел в них отблески магической крови. Пусть несколько капель, но ему сразу хватило, чтобы почувствовать.

Мальчишка готов был драться с собаками за объедки, которые выбросила служанка из трактира.

Шу-вээс посмотрел на собак, и они глухо зарычали, капая слюнями, неохотно попятились, а затем поджали хвосты и потрусили прочь.

Мальчишка, нахохлившись, смотрел на Шу-вээса.

— Как тебя зовут? — спросил жрец.

— Гийом-урод, — хрипло сказал мальчишка, все еще сжимая палку.

— Откуда ты?

— Раньше жил у бабки Рэнны, но она померла, и теперь живу у тетки Аимы.

— Покажи, где ты живешь, — попросил жрец.

Мальчишка кивнул и подошел ближе. Шу-вээс увидел, что у мальчишки на спине торчит горб.

— Ты колдун? — спросил Гийом, отшатнувшись. Он только сейчас заметил оранжевые глаза старика.

— Я жрец из Алуэты, — ответил Шу-вээс. — Я не причиню тебе зла.

Гийом неуверенно кивнул, и они зашагали по дороге. Мальчишка был босиком, сквозь грязные дырявые обноски просвечивало худое тело.

Вскоре они подошли к богатому крестьянскому дому, на крыльцо которого вышла толстая тетка в желтом платке и оборчатой цветной юбке. По местным обычаям, зажиточные женщины надевали сразу несколько юбок, и подолы разной длины показывали, что их хозяйка живет в достатке.

— Где ты шляешься, урод проклятый, а кто свиней кормить будет, я что ли? — заорала тетка на мальчика. Тот сжался и втянул голову в плечи, отчего горб стал еще более заметным.

— Мало я тебя розгами учила, бестолкового! — Аима вопила на всю деревню.

— А ты что тут шляешься, старик, мы не подаем тут всякому сброду! — заорала тетка, переключив внимание на жреца.

Шу-вээс подошел поближе к крыльцу, и тут тетка увидела оранжевые глаза старика.

Она разом вспомнила все страшные истории про странствующих магов и заголосила, упав на колени:

— Ой, пресветлый господин, пощадите меня, бестолковую, не признала благородного человека.

— Где его мать? — спросил Шу-вээс, поморщившись. Он чувствовал волны страха вперемешку со злостью, исходящие от женщины.

— Да кто ж ее знает, непутевую, уехала она из деревни, как вот этого родила, — она покосилась на мальчишку. У бабки Рэнны жил, а когда та померла, пожалели мы с мужем его, приютили. Как к родному отношусь к нему, болезному, — голосила тетка.

— Говоришь, как к родному? — задумчиво произнес жрец.

Та кивнула, протягивая вверх ладонь.

— Где ты спишь? — спросил жрец у Гийома.

Тот указал рукой на сарай, из которого доносилось хрюканье свиней.

Шу-вээс что-то прошептал, сделал легкое движение рукой, и сарай заполыхал оранжевым ровным пламенем. Раздался истошный визг тетки и горевших свиней. По деревне поплыл густой запах жареного мяса, и через несколько мгновений на месте сарая остался пепел и тлеющие угли.

— Господин пресветлый, как же так, ведь там сорок свинок было, — заголосила Аима.