ЧУЖАЯ АГОНИЯ Сборник научно-фантастических рассказов - Страница 33

(В этот момент свой вопрос задал профессор Пирениан из Совета национальной безопасности.)

Пирениан. Почему вы с доктором Кентом не послали другого человека наперехват? Ваш посланник, несомненно, мог настроить машину так, чтобы попасть туда первым и убрать нарушителя до того, как он сможет что-либо сделать.

Доктор Карнот. Мы думали об этом даже в те несколько минут, которые были в нашем распоряжении. Но мы боялись, что весь этот мир может исчезнуть до того, как мы остановим безумца. Поверьте мне: здесь кроются умопомрачительные парадоксы; никакие математические споры не могут разрешить их, только эксперимент. Мы не могли рисковать, вот и все.

Пирениан. Вы, конечно, правы. Господа, может быть, нам следует порадоваться тому, что вместо нас там оказались доктор Карнот и доктор Кент.

Доктор Карнот. Вы до сих пор еще не представляете подлинной опасности. Все, что я изложил, применимо лишь к случайному путешествию в далекое прошлое, совершаемому из внезапного побуждения, когда у человека нет конкретных намерений. А у Майкла Наусса был свой особый план — дикий, безумный и, тем не менее, в своем роде изумительный. Такой, который безрассудно, не задумываясь о последствиях, поддержала бы мировая общественность, или, по крайней мере, значительная ее часть. Я имею в виду эту страну и государства Европы, но не Азию, в большей ее части. Кроме того, он установил нониус с абсолютной точностью, что делало его план еще более реальным.

Судья Кларк. Что же он намеревался сделать?

Доктор Карнот. Согласно записке, этот человек захватил с собой магазинную винтовку и пять тысяч патронов. Он собирался, не более и не менее, а именно освободить Иисуса Христа из рук римских легионеров. Короче говоря, предотвратить распятие. И кто скажет, что он не добился бы своего, имея при себе современное оружие? А что тогда? Последствия могли быть ошеломляющими. Если отбросить христианскую догму, утверждающую, что Иисус должен был умереть за наши грехи, какое воздействие это оказало бы на будущее, на весь ход истории, как светской, так и религиозной? Может быть, Иисус сам не дал бы этому безумцу спасти себя, но разве можно быть уверенным в этом? Если вы спросите первого встречного сейчас, в 2015 году: надо ли нам спасти Иисуса Христа от распятия, то что он ответит? На чьей стороне он окажется? На нашей или на стороне Майкла Наусса? Вот почему мы с доктором Кентом разрушили машину, и вот почему мы сейчас стоим перед этим судом. Мы полагаем, что слушание не должно быть предано гласности. Решение за вами. Мы уже приняли свое в тот вечер.

Двое мужчин среднего возраста медленно шли по вечерней улице.

— Домой? В такую рань? — удивился Смит. — Еще нет и десяти.

— Так надо, — ответил Брейлинг.

— Впервые за много лет вырвался из дому и уже не терпится обратно?

— Видишь ли…

— Все-таки как тебе удалось удрать? Десять лет я пытался вытащить тебя. Думал, посидим за бутылочкой вина, поговорим… И вот, не успели встретиться, а ты бежать!

— Не хочу искушать судьбу.

— Ты что, подсыпал жене в кофе снотворное? — не унимался Смит.

— Ну что ты! Это было бы неэтично. Подожди. Скоро все узнаешь.

Они свернули за угол.

— Не хотелось бы ворошить старое, но я, Брейлинг, честное слово, удивляюсь твоему терпению. Ты, конечно, скажешь, что я неправ, но с женой тебе явно не повезло. Что, разве не так?

— Не так.

— Но всем прекрасно известно, как она женила тебя перед самым отлетом в Рио-де-Жанейро…

— Рио… Рио… Сколько с ним было связано надежд!

— …и как она разорвала на себе одежду, растрепала волосы и грозилась позвонить в полицию, если ты на ней не женишься.

— Она всегда была немного нервной, понимаешь, Смит.

— Но это, по меньшей мере, нечестно. Ты же не любил ее. Ты хотя бы сказал ей об этом?

— Припоминаю, что я решительно стоял на своем.

— И тем не менее женился.

— Ничего не поделаешь, нужно было думать о работе. Потом мать… отец… Они не вынесли бы скандала.

— Подумать только — десять лет! — вырвалось у Смита.

— Да… — серые глаза Брейлинга задумчиво глядели вдаль. — Но многое теперь изменится. Кажется, я дождался своего часа. Вот, смотри. — Он вытащил длинный голубой конверт.

— Что?! Билет в Рио?

— Да, наконец-то я лечу. Во вторник на ракете улетаю в Бразилию.

— Поздравляю. Слушай, а как она отнесется к этому? Вдруг поднимет хай?

— Даже не догадается, что я летал туда. Через месяц я вернусь, и никто, кроме тебя, не узнает, что я побывал в Рио.

Смит тяжело вздохнул.

— Как бы я хотел полететь с тобой.

— Смит, бедняга, видимо, и у тебя не все гладко на семейном фронте.

— Какое там гладко! Ты даже не представляешь, что значит иметь жену, для которой любовь — это все на свете. Вот уж никогда не думал, что после десяти лет замужества можно по двадцать раз звонить мужу на работу, а вечерами часами сидеть у него на коленях. В последнее время она стала совсем невыносимой. Я иногда думаю, уж не дурочка ли она у меня?

— Ты всегда был консерватором, Смит. Ну вот, мы пришли. Слушай, хочешь узнать, как мне удалось удрать?

— Как?

— Взгляни-ка вон туда.

Глядя вверх, они сквозь вечерний полумрак увидели чью-то тень в окне третьего этажа: на них смотрел мужчина лет тридцати пяти с печальными серыми глазами.

— Постой! Да ведь он как две капли воды похож на тебя! — изумился Смит.

— Шшш… — не так громко. — Брейлинг помахал ему. В ответ на это человек в окне подал рукой условный знак и исчез.

— Кажется, я схожу с ума… — начал было Смит, но Брейлинг остановил его.

— Подождем немного здесь.

Через минуту парадная дверь отворилась, и из нее вышел высокий худощавый джентльмен с усиками и тронутыми сединой висками.

— Привет, Брейлинг.

— Привет, Брейлинг.

Их сходство было просто поразительное.

Смит не верил своим глазам.

— Э… я… вы что, близнецы?

— Не совсем, — спокойно ответил Брейлинг. — Наклонись и послушай, как бьется сердце.

Смит заколебался, но потом все же приложил ухо к груди Брейлинга Второго, который безропотно стоял на месте.

ТИК-ТИК-ТИК-ТИК-ТИК-ТИК-ТИК-ТИК-ТИК-ТИК.

— Как? Разве это возможно?

— Как видишь.

— Разреши послушать еще раз?

ТИК-ТИК-ТИК-ТИК-ТИК-ТИК-ТИК-ТИК-ТИК-ТИК.» Смит в ужасе отшатнулся и заморгал глазами. Затем осторожно протянул руку и потрогал ладони и щеки искусственного человека. Они были теплые.

— Где ты его раздобыл?

— Отличная штука, а?

— Даже не верится. Так где же ты его раздобыл?

— Брейлинг Второй, дайте этому человеку свою визитную карточку.

Магическое движение — и в руке Брейлинга Второго оказалась белая карточка.

МАРИОНЕТТ ИНКОРПОРЕЙТИД ДУБЛИРУЕТ ВАС И ВАШИХ ДРУЗЕЙ. НОВЫЕ ПЛАСТИКОВЫЕ МОДЕЛИ — ГУМАНОИДЫ ОБРАЗЦА 1990 ГОДА. ГАРАНТИЯ ОТ ЛЮБОГО ФИЗИЧЕСКОГО ИЗНОСА. ПРОСТЫЕ МОДЕЛИ И МОДЕЛИ ЛЮКС ПО ЦЕНЕ ОТ 7600 ДО 15000 ДОЛЛАРОВ.

— Невероятно, — прошептал Смит. — Просто невероятно!

— Все очень просто, — сказал Брейлинг.

— Конечно, — поддержал его Брейлинг Второй.

— И давно…это у тебя?

— С месяц. Я храню его в подвале, в ящике для инструментов. Жена туда никогда не заглядывает, но на всякий случай я заказал специальный замок и ключ. С наступлением темноты я говорю жене, что у меня кончились сигареты. Спускаюсь в подвал, вытаскиваю Брейлинга Второго и отсылаю его наверх, чтобы он посидел с ней часок-другой, а сам иду гулять, как, например, сегодня.

— Потрясающе! От него даже пахнет твоими любимыми сигаретами и одеколоном.

— Ты знаешь, по-моему, все в высшей степени этично. В конце концов, что жене надо? Чтобы я всегда был при ней. Марионетку-робота невозможно отличить от живого человека, значит, я все — время дома. И весь следующий месяц я буду с ней. А тем временем исполнится моя заветная мечта, и я побываю в Рио. Потом я вернусь, а Брейлинга Второго — обратно в ящик.