Чувство долга (пер. О. Колесникова) - Страница 8

– Не могу поверить, – наконец заключил он. – Если не считать нескольких металлических предметов, этот низколобый, кажется, вышел прямо из каменного века. Не понимаю, как такие существа могут всерьез угрожать нашей планете?

– Ниджордцы верят в это, и этого для меня достаточно, – сказал Айджел. – Они заплатили большие деньги нашему Фонду культурных взаимоотношений, чтобы мы попытались предотвратить войну. Поскольку они – наши наниматели, то мы обязаны выполнить их просьбу.

Брион проигнорировал эту ложь, решив, что она предназначена для Леа. Но про себя отметил, что нужно расспросить потом Айджела о реальной ситуации.

– Вот доклад техников, – Айджел бросил бумаги на стол. – У Диса есть кобальтовые бомбы, но главная угроза не в них. У них есть также «прыжковая» установка, которая может через надпространство доставить эти бомбы на Ниджорд. Дисанцы сказали, что когда они сделают это…

– И когда же срок? – спросила Леа.

– Через восемь дней, если с тех пор ситуация не изменилась, и если ниджордцы еще не смели жизнь с лица Диса. Уверяю вас, они не желают им ничего плохого, они очень мирные люди. Но они вынуждены будут сбросить бомбы, потому что хотят выжить.

– Что же должна буду делать я? – спросила Леа, перелистывая страницы доклада. – Такую комбинацию редко встретишь даже на Земле. Вы тощи, как недокормленный цыпленок, достаточно молоды и выживете, если мы за вами как следует присмотрим, так я понимаю вашу позицию в отношении Диса. Но ведь я экзобиолог со специализацией антропология. Какую помощь я смогу вам оказать?

– Моя вера в наших вербовщиков восстановлена, – Айджел, подняв руку, остановил ее протест. – А теперь хватит болтовни. На нее у нас нет больше времени. Ниджордцы потеряли около тридцати агентов, пытаясь обнаружить бомбы. Наша организация лишилась шести агентов, включая моего предшественника на посту руководителя операции. Он был хороший человек, но, по-моему, пошел по неверному пути. Я считаю, что это не материальная, а культурная проблема.

– Надо изучить развитие событий, – сказала Леа, нахмурившись. – Все, что до сих пор говорилось, статично.

– Происхождение – проблема очень древняя. Как Ньютон и упавшее на него яблоко. Леви и гистерезис в искаженном виде. Все когда-то имело начало. Если мы установим причину, по которой эти люди так рвуться в ад, может быть, нам удастся устранить ее. Я не собираюсь прекращать поиски бомб и установки режима «прыжок». Мы должны рассмотреть и использовать все, что может предотвратить самоубийство планеты.

– Вы умнее, чем кажетесь на первый взгляд, – заметила Леа, собирая листки докладов и вставая. – Можете на меня рассчитывать. Теперь я все это изучу в постели, если кто-нибудь из вас укажет мне комнату с прочным замком. Не надо звать меня. Я позову сама, когда захочу есть.

Брион не знал, шутит она или говорит серьезно, поэтому промолчал. Он проводил ее до пустой каюты. После того, как она вошла и закрыла за собой дверь, он направился на поиски Айджела. Тот в камбузе добавлял к своему весу солидную порцию холодца, заполнявшего огромную супницу.

– Как вам кажется, не слишком она мала для коренной землянки? Ее макушка ниже моего подбородка.

– Это вполне возможно, ибо Земля – резервуар устаревших генов. Слабые спины, аппендициты, плохие глаза. Не будь и них университетов, мы не обращали бы на них внимание.

– Зачем вы ей солгали насчет Фонда культурных взаимоотношений?

– Потому, что это тайна – надеюсь это, по-вашему, достаточная причина? – Айджел выскребал последние кусочки студня из супницы. – Лучше поешьте. Восстанавливайте силы. Фонд должен оставаться тайной, если хочет чего-нибудь добиться. Если ей суждено вернуться домой, будет лучше, если она не будет знать о том, на кого действительно работала. Если же она присоединится к нам, потом можно будет все рассказать. Но я сомневаюсь, чтобы она одобрила то, что я собираюсь предпринять. В частности, если мы не сумеем предотвратить войну, я сам сброшу на Дис несколько водородных бомб.

– Я не могу в это поверить!

– Вы все правильно расслышали, и не надо таращить на меня глаза. В качестве последнего средства я сам сброшу эти бомбы, но не дам это сделать Ниджорду. Это может спасти их.

– Спасти? Но ведь их всех накроет радиацией, и они умрут! – воскликнул Брион.

– Не дисанцев. Я хочу спасти ниджордцев. Перестаньте сжимать кулаки, лучше сядьте и возьмите кусочек торта – восхитительно вкусно. Ниджордцы – единственные, кого надо принимать в расчет. Их планета благодаря игре случая благословенна. Пока Дис был отрезан от остальных планет, его обитатели превратились в банды ползающих по болотам убийц. На Ниджорде произошло противоположное. Там можно спокойно жить, срывая плоды с деревьев. Население планеты было немногочисленным, образованным и интеллигентным. Вместо того, чтобы деградировать, бездельничая, они создали жизнеспособное и развивающееся общество. Не механическое – когда их вновь открыли, они даже не использовали колеса. Они стали чем-то вроде специалистов по культуре, глубоко проникнув в сферу взаимопонимания людей – сферу, в которой еще никогда не удавалось преуспеть техническим цивилизациям. Конечно, это была благодатная находка для нашего Фонда культурных взаимоотношений, и мы много работали с ними. Непротивление – характерная черта этих людей. И если для того, чтобы выжить самим, им придется уничтожить Дис, их философия рухнет. Физически, они по-прежнему будут существовать, но тогда на всей их планете воцарится волчий закон. Они станут грозить своим конкурентам войнами и бомбами.

– Так значит, у них сейчас рай.

– Не кощунствуйте. Это просто иной мир людей с их любовью и ненавистью. Они научились жить вместе без ярости и злобы. И, возможно, в будущем именно они укажут путь всему человечеству. Они стоят того, чтобы о них позаботиться. Теперь отправляйтесь к себе, учите дисанский и знакомьтесь с докладами. Все это вам надо усвоить до приземления.

– НАЗОВИТЕ, ПОЖАЛУЙСТА, СЕБЯ.

Спокойствие слов, доносившихся из громкоговорителя, не соответствовало картине на экране. Космический корабль, пересекший их орбиту над Дисом, недавно был торговцем. Беглый осмотр сразу же выявил приделанную к корпусу орудийную башню. Черное жерло орудия глядело точно на них. Айджел включил компьютер.

– Это Айджел. Рисунок сетчатки глаза 490-Bj-67, он же пароль прохода через вашу эскадру. Хотите сличить рисунок?

– В этом нет необходимости, спасибо. Если вы включите запись, я передам для вас сообщение, полученное от Прима-1.

– Записываю, – передал Айджел.

Несколько минут молчания.

– Проклятие! Опять неприятности, и всего четыре дня до взрыва! Прима-1 – это наш штаб на Дисе. Наш корабль везет груз, для маскировки, поэтому мы можем приземлиться прямо в порту. Может быть, план изменили, и это мне не нравится.

За словами Айджела что-то крылось, и, помимо своего желания, Брион проник в его мысли. Неприятности ожидали их на планете, внизу. Когда появилась лента записи, Айджел наклонился над ней, перечитывая каждое слово по мере его появления на ленте. Когда запись кончилась, он только фыркнул и отправился в камбуз. Тогда Брион подобрал ленту и прочитал ее:

«Айджел! Айджел! Айджел! Приземление в космопорте опасно! Ночная посадка предпочтительнее, координаты 46 J92 MN75. Немедленно отправьте корабль. Вас встретит Вион. Конец! Конец! Конец!»

Посадка в темноте была более безопасной. Приборы проведут необходимые маневры, а у дисанцев не было, по-видимому, аппаратуры обнаружения.

Альтиметр остановился на нуле, и мягкий толчок стал единственным свидетельством завершения посадки на планету. Все огни были выключены, слабо светились лишь циферблаты приборов. А инфракрасный экран ничего не отражал. Он был полон серовато-белого свечения – песок и камень еще не остыли. На экране ничего не двигалось.

– Мы прибыли первыми, – сказал Айджел, затемняя иллюминаторы и включая в кабине свет.