Чувство долга (пер. О. Колесникова) - Страница 4

Что же все-таки такое Анвар? Закованная в лед планета, населенная несколькими миллионами букашек-людей, неизвестная в остальных частях Галактики. Здесь было ровным счетом не за что бороться. Войны, последовавшие за Перерывом, не затронули ее. Анварцы всегда гордились этим, словно то, что никто не обращает на вас внимания, может быть источником гордости. Остальные человеческие миры росли, боролись, побеждали, терпели поражение, менялись. Лишь Анвар вел неизменную жизнь, повторяющуюся с постоянством заезженной пластинки…

Глаза Бриона увлажнились, он заморгал. Слезы… Сознание этого невероятного факта изгнало сентиментальность из его мозга и заменило ее страхом. Неужели его мозг все-таки повредило напряжение последней схватки? Это не его мысли. Жалость к себе не позволила бы ему стать Победителем – так почему же он испытывает ее теперь? Анвар – его вселенная, как он может думать о ней такое? Что случилось с ним, что внушило ему эти мысли?

Подумав, он немедленно нашел ответ: Победитель Айджел. Толстяк с весьма странным заявлением и не менее странными вопросами. Не волшебник ли он? Не дьявол ли из «Фауста»? Нет, чепуха. Но он что-то сделал. Возможно, зародил сомнения, когда бдительность Бриона была ослаблена. Брион не понимал, на чем его сомнения основаны. Но твердо знал, что их причина кроется в Айджеле. Он нажал на кнопку коммутатора. На экране появилась дежурная сестра.

– Человек, который был здесь сегодня, – начал Брион, – Победитель Айджел. Вы не знаете, где он сейчас? Мне нужно с ним связаться…

Почему-то сказанное нарушило ее профессиональное спокойствие. Она быстро рассыпалась в извинениях, экран погас. Когда он засветился снова, ее место занял человек в мундире.

– Вы спрашивали о Победителе Айджеле. Мы задержали его в госпитале из-за бесчестного поступка – вторжения в вашу комнату.

– Я не собираюсь предъявлять ему обвинение. Не попросите ли вы его заглянуть ко мне?

– Извините, господин Победитель, но… доктор специально распорядился, чтобы вы не…

– Доктор не имеет никакого права вмешиваться в мою личную жизнь. Я не заразный больной, я вообще не больной, а только лишь сильно истощен. Я хочу его видеть.

Охранник вздохнул и ответил:

– Он сейчас будет у вас.

– Что вы со мной сделали? – воскликнул Брион, когда они остались наедине с Айджелом. – Надеюсь, вы не будете отрицать, что заронили мне в голову чуждые мысли? Расскажите, как вам это удалось? Я должен знать.

– Нет, не буду. Ибо в этом и заключается моя идея – заложить в вашу голову «чуждые» мысли.

– Но я должен обязательно это узнать!

– Хорошо, я расскажу, но вам следует узнать также и множество других вещей, прежде, чем решите покинуть Анвар. Вы должны не только услышать, но и поверить. Главное, ключ ко всему – это истинная сущность жизни здесь, на Анваре. Как, по-вашему, возникли «Двадцатые»?

– Я это знаю точно. Это есть в анналах. Основателем игр был Джирольди, впервые соревнования состоялись в триста семьдесят восьмом году. С тех пор «Двадцатые» проходят ежегодно. Сначала их проводили лишь на отдельных территориях, но вскоре они стали всепланетными.

– Верно, но вы описываете, что произошло, а я спрашиваю, как были организованы «Двадцатые»? Как, по-вашему, смог один-единственный человек превратить планету, населенную полубезумными охотниками и пьянчужками-фермерами, в исправно действующий социальный механизм, вся жизнь которого вращается вокруг «Двадцатых»? Неужели тебе никогда не приходило в голову, что этого просто-напросто не могло быть?

– Но ведь было! Вы не можете отрицать этот факт! И ничего искусственного в «Двадцатых» нет. Они – логический выход для жизни на планете, подобной нашей.

В ответ Айджел иронически хмыкнул:

– Ну что ж, это достаточно логично. Но часто ли логика имеет отношение к деятельности социальных групп и правительства? Вы не задумывались над этим? Поставьте себя хоть на мгновение на место Джирольди, представьте, что вы каким-то образом додумались до идеи «Двадцатых» и вам необходимо довести ее до сведения остальных и убедить их в своей правоте. Вы идете к ближайшему вшивому, раздраженному, полупьяному охотнику и все четко и ясно излагаете ему. Как программа его любимых видов состязания – поэзия, шахматы, стрельба из лука – изменит его жизнь и сделает ее более добродетельной и интересной. Так вот, как только вы сделаете это, мой вам совет – быстрее уносить ноги.

Даже Брион улыбнулся абсурдности такого предположения. Конечно же, так быть не могло. Однако что случилось, то случилось, и все это должно было иметь под собой какое-то простое основание.

– Это можно обсуждать хоть целый день и не додуматься до истины, пока…

Он умолк и посмотрел на коммутатор. Экран светился, хотя изображения не было. Айджел протянул руку и отсоединил провод.

– Ваш доктор слишком любопытен. Это не его дело, а ваше, и вы должны понять, что жизнь, которую вы ведете и вели до сих пор, есть результат сложной искусственной конструкции, разработанной экспертами-социологами и осуществленной усилиями многих полевых агентов.

– Чепуха! Общественную жизнь никак нельзя изменить таким образом, без кровопролития и жестокости.

– Нет, не чепуха. Просто вы излишне начитались земной классики, вам кажется, что мы по-прежнему живем в век суеверий. Что же, возвращайтесь к своим книгам. Но даже на древней Земле демократия и самоуправление развивались в бывших колониях, таких, как Индия и Африка, где единственным видом вражды была вражда между местными религиозными группами. Изменения – кровь человечества. Все, что мы привыкли считать нормой, когда-то было слишком новаторским. И одно из наиболее древних новшеств – попытка организовать общество так, чтобы все его члены были счастливы.

– Всего лишь самомнение, «комплекс всемогущества», – сказал Брион. – Попытка заставить людей жить несообразно их природе.

– Сначала было много неудачных попыток приучить население к необычному для него политическому климату, – продолжил Айджел. – Анвар – пример того, что может дать разумно проведенная операция. Однако с тех пор многое изменилось. Мы поняли, что чем больше мы знаем, тем еще больше нам необходимо узнать. Мы уже не пытаемся приводить цивилизации к тому, что считаем «благой целью». Слишком много таких целей, и с нашей ограниченной точки зрения трудно сказать, какая из них предпочтительнее. Теперь мы лишь стараемся защитить растущие культуры и дать толчок для развития окостеневших, чтобы таким образом отвратить гибель. Когда работа проводилась здесь, на Анваре, теория еще не продвинулась так далеко. И не была разработана система управления, применимая к культурам типа один-пять. Технически мы искусственно формируем культуру в наиболее благоприятном направлении и вносим ее элементы в жизнь планеты.

– Но как это делается? Как это проводилось здесь?

– О, мы делаем успехи: вы уже спрашиваете «как». Операция проводилась здесь великим множеством агентов и обошлась недешево. Раздувались представления о личной чести, затем была создана культура проведения дуэли – и это привело к повышенному интересу к индивидуальным схваткам. Затем в дело вступил Джирольди, организовав соревнование так, что каждая схватка стала интересной дуэлью. Присоединить интеллектуальные аспекты было несколько труднее, но и это удалось. Детали неважны – сейчас мы обсуждаем конечный продукт. А это вы – поэтому-то вы мне и нужны.

– Но почему именно я? Может быть, потому, что выиграл «Двадцатые»? Что-то не верится. Говоря объективно, между мной и десятком других Победителей нет практической разницы. Почему же вы не попросите любого другого из них? Наверняка они могут выполнить ваше задание не хуже, чем и я.

– Нет, не могут. Позже я скажу вам, почему вы – единственный человек, кого я могу использовать. Но время уходит, а мне необходимо убедить вас кое в чем еще. В нашем распоряжении всего три часа. За это время мне необходимо убедить вас добровольно присоединиться к нам.