Чувство долга (пер. О. Колесникова) - Страница 34

– Ну а как насчет нас? – спросила она смущенно, прильнув к нему. – Должна сказать, что обнимать такого горячего – буквально – парня мне еще не приходилось. Это заводит.

Брион смутился. Он не мог забыть ужасов прошлого, заменяя их сегодняшним удовольствием.

– Да, что же насчет нас? – повторил он.

– Той ночью в госпитале, – она улыбнулась, – ты так смущался. Мне помнится, ты там что-то говорил и делал. Я спрашиваю тебя, как анварская девушка. Что мы будем делать? Поженимся?

Было необыкновенно приятно обнимать ее стройное тело и чувствовать, как ее волосы касаются его щеки. Они оба чувствовали это, и потому его слова звучали еще более беспомощно.

– Леа, дорогая! Ты знаешь, что ты для меня значишь. Но ты должна понять, что мы не можем пожениться.

Ее тело напряглось. Она рывком отодвинулась.

– Эй ты, большой, жирный, эгоистичный кусок мяса! Что ты этим хочешь сказать?

– Леа, подожди! Ты лучше подумай, чем так говорить. То, что я сказал, не имеет никакого отношения к моим чувствам. Но брак означает детей, а ты биолог и знаешь, что земные гены…

– Глупый деревенщина! – закричала она, царапаясь. Он не отодвигался и не пытался остановить ее. – Я ожидала от тебя, с твоими претензиями на понимание, большего! Но все, о чем вы можете думать, – это ужасные небылицы о генах Земли. Ты такой же, как и остальные фанатики с провинциальных планет. Я знаю, как вы все смотрите на наш маленький рост, наши аллергии, гемофилию и другие слабости, которые сохраняются в нас поколениями. Вы ненавидите…

– Но я хотел сказать вовсе не это. Ваши гены гораздо прочнее – это мои принесут смерть потомству. Мой ребенок при естественном рождении убьет и себя, и мать, если доживет до срока. Ты забыла, что ты – подлинный человек, а я – недавняя мутация.

Леа застыла от его слов. Это была правда, о которой она не задумывалась.

– Земля – наша колыбель, это планета, на которой выросло человечество. За последние несколько тысяч лет в генах землян могли появиться какие-то изъяны, но это ничто по сравнению с сотнями миллионов лет, которые потребовались для развития человечества. Сколько новорожденных на Земле доживают до года?

– Ну… почти все. Какая-то доля процента умирает, не могу точно сказать сколько.

– Земля – наша колыбель, наш дом, – мягко повторил он, – когда люди покидают родной дом, они могут приспособиться к разным планетам, но за это надо дорого платить, и самая ужасная цена – мертвые дети. Успешная мутация живет – неудачная умирает, естественный отбор действует жестоко. Я и моя сестра – это удача эволюции, но у моей матери было еще шесть детей, которые умерли младенцами, и еще несколько не успели родиться. Ты ведь знаешь об этом, Леа?

– Знаю, знаю, – она плакала, прикрываясь руками. Он обнимал ее, и она не вырывалась. – Я знаю это как биолог, но я устала быть только биологом и думала о тебе как женщина. Я нуждаюсь в тебе, Брион. Ты очень нужен мне, потому что я люблю тебя, – она вытерла глаза. – Ты отправляешься домой? Назад на Анвар? Когда?

– Я не могу ждать слишком долго, – сказал он с несчастным видом. – помимо своих личных желаний я чувствую себя частью Анвара. Когда вспоминаешь о том количестве людей, которые страдали и умирали ради того, чтобы я мог сидеть здесь… это пугает. Я понимаю, что в этом нет логики, но я чувствую себя в долгу перед ними. Все, что я делаю и буду делать в ближайшее время, не так важно, как возвращение на Анвар.

– Я хотела бы поехать с тобой, – это был вопрос, а не утверждение.

– Нет, нельзя. На Анваре ты просто не выживешь.

Леа молча смотрела через иллюминатор на Дис сухими глазами.

– В глубине души я всегда знала, что этим кончится. Если ты думаешь, что сказанное тобой в новинку для меня, то ты ошибаешься. Я завидую твоей будущей жене и детям, но не слишком. Я очень рано привыкла к мысли, что на Земле нет ни одного мужчины, за которого я бы вышла замуж. У меня тоже были детские мечты о герое космоса, и мне кажется, что я приписала тебе его черты, не сознавая этого. Я люблю свою работу больше банального замужества и, вероятно, в итоге стану суровой целомудренной старой девой с уймой знаний и титулов – сколько самой не запомнить.

Глядя в иллюминатор, они заметили, что Дис сдвигается в сторону. Корабль поворачивал, направляясь к Ниджорду. Оставляя Дис, они оставляли еще что-то, что их объединяло. Они оба были чужими в этой чужой земле. На короткое время их жизни пересеклись, и это время подошло к концу.

– Какие-то вы унылые, – сказал Хис, входя в каюту.

– Сдохни – и я порадуюсь! – горько выпалила Леа.

Хис игнорировал ее кислый тон. Он сел на диван рядом с ними. Перестав командовать ниджордской армией, он стал добродушнее.

– Продолжите работать на ФКВ, Брион? – спросил он. – Вы человек такого сорта, какой нам нужен.

Глаза Бриона расширились, когда до него дошел смысл сказанного.

– Так вы из ФКВ?

– Полевой агент на Ниджорде. Не думаете же вы, что нас представляют только беспомощные чиновники типа Фоссела и Мерва? Такие лишь ведут документацию и выполняют роль прикрытия для нашей организации. Ниджорд – отличная планета, но мягкие направляющие руки нужны и там. Нужно помочь им найти свое место в Галактике до того, как они распылятся.

– Что за грязная игра, Хис? – спросила Леа, нахмурившись. – Я услышала достаточно, чтобы понять – ФКВ играет не совсем ту роль, о которой мне говорили. Вы – эгоманьяки, жаждущие власти, или еще кто-то?

– Это первое обвинение, какое нам можно было бы предъявить, если бы о нашей деятельности стало широко известно, – заметил Хис, – поэтому мы и действуем более или менее тайно. Лучшее, чем можно опровергнуть все эти обвинения, это подсчет денег. Как, по-вашему, откуда у нас деньги на такие операции? – он улыбнулся. – Позднее вы посмотрите документы, и ваши сомнения рассеются. Правда в том, что наши фонды составляются из абсолютно добровольных пожертвований тех планет, которым мы уже помогли. Даже крохотная часть всепланетного дохода составляет огромную сумму – соберите этот доход с нескольких планет, и у вас достаточно денег, чтобы помогать другим. На каждой планете есть люди, которые знают о нас и помогают нам.

– Зачем вы раскрываете мне эти секреты? – спросила Леа.

– Разве это не очевидно? Мы хотим, чтобы вы продолжали работать на нас. Можете назвать любое жалование, у нас достаточно средств.

Хис взглянул на обоих и добавил сокрушительный аргумент:

– Я надеюсь, что Брион тоже будет работать с нами. Он – отличный агент, мы нуждаемся в таких, но их очень трудно найти.

– Покажите, где расписаться, – в голос Леа вернулась жизнь.

– Я не хотел бы называть это шантажом, – улыбнулся Брион. – Но вижу, что вы отлично изучили психологию и можете двигать людьми, как шахматными фигурами. Но на этот раз вам не нужно прилагать слишком много усилий.

– Подпишете? – спросил Хис.

– Я должен вернуться на Анвар, но я не тороплюсь.

– А Земля и так перенаселена, – поддержала Леа.