Чувство долга (пер. О. Колесникова) - Страница 18

На полу стояла группа людей. Они смотрели на Бриона. Краем глаза и уголком сознания он отметил, что в комнате были бочки, ящики и какие-то механизмы, передатчики, различные тюки и связки, которые на первый взгляд не имели никакого смысла. Но разглядывать их не было времени. Все его внимание сосредоточилось на закутанных в плащи людях.

Он нашел врага. Все, что с ним происходило на Дисе до сих пор, было подготовкой к этому моменту. Нападение, бегство, жар солнца и песка – все это закалило и подготовило его, но само по себе ничего не значило. Главное начиналось лишь теперь.

Но об этом он не думал. Рефлексы бойца согнули плечи Бриона, сдвинули вперед руки, пока он медленно шел, готовый в любой момент отпрыгнуть куда придется. Однако в этом пока не было необходимости. Пока опасность не была физической. Попытавшись проникнуть в сознание этих людей, Брион остановился, пораженный. Что это? Никто из них не двинулся, не произнес ни звука. Откуда он знает, что это люди? Они так закутаны, что видны лишь глаза.

Но он чувствовал их мозг, несмотря на укутанность в одежду и молчание, он знал, что у них на уме. Их глаза были лишены выражения и неподвижны, они были похожи на глаза змей, караулящих жертву. С тем же отсутствием сострадания и безразличием они смотрели бы на жизнь, рвущееся тело, смерть.

Все это он ощутил в один миг, вслух же не было сказано ни слова. За время одного шага он понял, перед кем стоит. В этом не было сомнения. От группы исходила ледяная неэмоциональная волна.

Брион попытался использовать вчувствование. Он попытался понять их интересы, желания, страхи, ту волну малых чувств, которая сопровождает все мысли и действия. Вчувствователь всегда ощущает этот постоянный фон человека, независимо от того, хочет он этого или нет. Так человек видит раскрытые перед ним книги. Он видит буквы, слова, абзацы, даже не собираясь вникать в их смысл. Но что может увидеть человек, если у книг чистые страницы? Книги есть, но в них нет слов. Он переворачивает одну страницу за другой в тщетных поисках поисках хоть одной-единственной запятой. Но ее нет.

Точно так же пусты были магты, лишенные каких бы то ни было чувств. Была лишь базисная волна нервных импульсов – автоматическое приспособление нервов, сосудов и мускулов, которые сохраняют органы живыми. И ничего больше.

Брион попытался ухватить хоть обрвыки эмоций, но хватать было нечего. Либо эти люди были полностью лишены чувств, либо умели их экранировать. Очень мало времени потребовалось для того, чтобы прийти к такому выводу. Группа продолжала глядеть на него неподвижно и молча. Они ждали, но их ожидание было полностью лишено даже намека на интерес. Он пришел к ним, и они молчали, ожидая, когда он объявит им причину. Любые слова с их стороны были лишними, поэтому они просто ждали. Ответственность лежала на нем.

– Я пришел поговорить с Лиг-магтом. Кто он? – Бриону не понравился слабый звук собственного голоса в огромном зале.

Один из дисанцев сделал слабое движение, привлекая к себе внимание. Прочие остались неподвижны, молча ожидая дальнейших событий.

– У меня есть для вас важное сообщение, – Брион медленно произносил слова в молчании зала и пустоте своих мыслей. Сейчас надо действовать безошибочно, но как узнать, что может оказаться ошибкой? – Я из Фонда культурных взаимоотношений, о котором вы, несомненно, знаете. Я говорил с людьми Ниджорда. У них для вас сообщение.

Молчание продолжалось. Брион не хотел продолжать монолог. Для дальнейших действий ему нужны были факты. Молчание этих людей ничего ему не давало. Напряжение нарастало. Наконец Лиг-магт выговорил:

– Ниджордцы сдаются.

Это предположение прозвучало невероятно чуждо. Брион до сих пор не сознавал, как много в речи значат эмоции. Если такое предложение произнести с чувством, с положительным настроем, возможно, с энтузиазмом, оно означало бы: «Успех! Враг сдается!». Но ничего подобного. С восходящей интонацией в конце это был бы вопрос: «Они сдаются?». Но это не было и вопросом. Предложение в целом не содержало ничего, кроме составляющих его слов. Существовало лишь одно сообщение, которое они были готовы получить от ниджордцев. Брион передаст это сообщение, и если оно окажется не таким, какое их интересовало, он им больше не нужен. Это был жизненно важный факт. Если он их не интересует, значит, не представляет никакой ценности. Поскольку он пришел от врага, то и сам их враг.

А значит, его убьют. Поскольку это было для него важно, Брион медлил с ответом, обдумывая эту идею. Мысль была логична, и теперь все зависело от его логики. Он должен был говорить с роботами или чуждыми созданиями – все человеческие ответы были получены.

– Вы не можете выиграть эту войну. Попытки победить лишь ускорят вашу гибель, – сказал он как можно убедительнее, понимая в то же время, что напрасно старается.

В ответ никто не шелохнулся.

– Ниджордцы знают, что у вас есть кобальтовые бомбы, и засекли вашу прыжковую установку. Они приблизили крайний срок на сутки. Так что осталось всего полтора дня, потом на вашу планету упадут бомбы и вы все погибнете. Понимаете ли вы, что это значит?

– Это сообщение? – спросил Лиг-магт.

– Да.

Два обстоятельства спасли ему жизнь. Он ожидал чего-то подобного, когда передаст сообщение, хотя и не был уверен. Но подозрение заставило его держаться настороже. В соединении с рефлексами Победителя «Двадцатых» это помогло ему выжить.

От ледяной неподвижности Лиг-магт мгновенно перешел к атаке. Прыгая вперед, он на лету извлек из-под одежды изогнутый обоюдоострый нож. Этот нож пронзил место, где мгновением раньше находилось тело Бриона. Напрягать мускулы и отскакивать времени не было, он лишь успел упасть на пол. Лиг-магт кинулся за ним, одновременно поворачивая к нему нож. Но Брион ногой зацепил ногу противника и дернул…

Они одновременно вскочили, меряя друг друга враждебными взглядами. Брион держал руки перед собой, как поступает безоружный человек, защищаясь от вооруженного. Он был готов отбить нападение с любой стороны.

Дисанец перебросил нож из одной руки в другую и внезапно нанес удар Бриону в область живота. Лишь крайним напряжением сил Бриону удалось отбить эту атаку. Лиг-магт сражался с необыкновенной яростью. Каждое его движение несло в себе смертельную опасность. Брион понимал, что если он будет продолжать только защищаться – схватка закончится однозначно. Человек с ножом победит. И он изменил тактику.

Он прыгнул под удар, перехватив руку с ножом. В следующий миг он почувствовал резкую боль, но пересилил ее и не разжал пальцы. Ему больше ничего не оставалось. Теперь все решало не искусство борьбы, а сила, добытая упражнениями. Всю свою мощь Брион сосредоточил в стиснутой руке, ибо в ней он держал свою жизнь, отводя в сторону нож, способный ее оборвать. Он как мог старался защитить лицо, хотя скрюченные пальцы противника рвали его плоть, по лицу и рукам ручьями стекала кровь. Но теперь это не имело значения. Вся его жизнь зависела от правой руки.

Наконец ему удалось сдавить и вторую руку. Захваты позволили ему держать руку противника неподвижно. Теперь они стояли нога к ноге, их лица разделяло лишь несколько дюймов. Во время борьбы покрывало упало с дисанца, и теперь его пустые враждебные глаза в упор смотрели на Бриона. В резких чертах не было ни следа эмоций. От угла рта шел большой сморщенный шрам, который создавал впечатление гримасы. Но это была ложь: на лице Лиг-магта не было никакого выражения, даже тогда, когда боль становилась сильнее.

Брион одерживал верх, но никто из зрителей не вмешивался, и победа была за ним. Его больший вес и сила одолевали. Дисанец должен был выпустить нож, когда его рука была прижата к плечу. Однако он не сделал этого. С внезапным ужасом Брион понял, что тот не сделает этого никогда.

Ужасная, отвратительная дрожь прошла по телу дисанца, его рука бессильно повисла, вялая и безжизненная. И вновь на его лице не появилось никакого выражения.

Пальцы парализованной руки Лиг-магта продолжали сжимать оружие. Теперь противник, готовый продолжать войну одноруким, старался высвободить вторую руку и перехватить нож. Ударом ноги Брион выбил нож и отшвырнул в сторону. В ответ Лиг-магт сжал здоровую руку в кулак и ударил Бриона в пах. Он продолжал схватку, как будто ничего не случилось.