Чувство долга (пер. О. Колесникова) - Страница 15

Охранник у входа в здание ФКВ подпрыгнул от ужасающего громкого звука и схватился за оружие. Но тут же глуповато отвел руку, поняв, что кто-то всего лишь чихнул, хотя чихнул как Гаргантюа. Вошел Брион, фыркая и кутаясь в плащ.

– Ухожу, чтобы не схватить воспаление легких, – бросил он.

Охранник козырнул, внимательно посмотрел на экраны ближайших камер наблюдения, погасил свет и открыл ворота. Брион выскользнул, и тяжелая дверь захлопнулась за ним. Улица еще хранила остаток дневного зноя, он счастливо вздохнул и распахнул плащ.

Это была отчасти рекогносцировка, отчасти попытка согреться. В здании ему нечего было делать – экипаж давно удалился. Брион полчаса поспал и теперь чувствовал себя отдохнувшим и готовым к работе. Все доклады, в которых ему удалось разобраться, были перечитаны и заучены наизусть. Теперь, когда остальные спали, он решил получше познакомиться с главным городом Диса. Идя по темным улицам, он начал понимать, насколько чужд дисанский образ жизни всему, что он знал.

Название города, Хоувстад, буквально переводилось как «главное место». И все. Лишь присутствие инопланетян делало его городом. Здания, с вывесками горнорудных, торговых и транспортных компаний, казались покинутыми. Теперь ни одно из них не было занято, но в некоторых все же горело освещение, включаемое автоматами, другие стояли темные, как и строения дисанцев. Их было немного, этих местных сооружений, и они казались чужими среди собранных из готовых деталей зданий пришельцев. Брион осмотрел одно из зданий с тускло светящейся надписью: «ВЕГАНСКИЕ СТАЛЕЛИТЕЙЩИКИ, лтд.».

Строение состояло из одной большой комнаты, размещенной прямо на песке. Окон не было, и все здание, казалось, было построено из какого-то дерева, скрепленного окаменевшим цементом. Дверь была открыта. Он уже хотел войти, как вдруг ощутил, что кто-то за ним следит. Это был очень слабый звук, быстро затерявшийся в ночи. В обычном состоянии Брион и не заметил бы его, но этой ночью он слушал каждой клеткой своего тела. Кто-то шел за ним, скрываясь в тени. Брион начал красться назад вдоль стены, медленно приближаясь к источнику звука.

Маловероятно, чтобы это был не дисанец.

И тут Брион внезапно вспомнил об отрубленной голове Мерва, найденной у входной двери. Айджел помог Бриону развить способность вчувствования, и сейчас он попытался ее применить. В темноте это было трудно – он ни в чем не был уверен. Уловил ли он что-нибудь, или ему показалось? Почему в этом было что-то знакомое? Внезапная мысль пришла ему в голову.

– Ульв, – очень спокойно сказал он, – это я, Брион.

– Знаю, – послышался голос из темноты, – не разговаривай. Иди куда шел.

Спрашивать ни о чем не следовало. И Брион стал делать так, как его просили. Здания попадались все реже, и вскоре он по скрипу песка понял, что опять находится в пустыне. Возможно, это ловушка – его собеседник говорил шепотом, так что Брион не мог опознать голоса, в то время как тот, с кем он встретился, имел такую возможность. Темная тень появилась из тьмы почти рядом с ним, и горячая ладонь мимолетно коснулась его руки.

– Я пойду вперед. Иди за мной.

Это было сказано громче, и на сей раз Брион узнал голос. Не ожидая ответа, Ульв повернулся, и его смутные очертания исчезли во тьме. Он быстро пошел следом, и они почти бок о бок пересекли несколько песчаных холмов.

Песок сменился более прочной почвой, пересеченной оврагами. Они пошли по одному все более углубляющемуся оврагу. Когда они свернули с тропы в ущелье, Брион увидел впереди слабый желтый свет, просачивающийся сквозь отверстие в твердой темной стене. Ульв опустился на четвереньки и исчез в этом отверстии, задевая края плечами. Брион последовал за ним, стараясь не обращать внимания на растущее напряжение, которое он ощущал. В такой позе, с опущенной головой, он был чрезвычайно уязвим, но все-таки он решил, что лучше побороть в себе чувство опасности. Тоннель был коротким и выводил в большое помещение. Внезапно, в тот момент, когда его мозг ощутил волну ненависти, прозвучал топот ног.

Ему понадобилось всего несколько секунд, чтобы выбраться из тоннеля, повернуться и выхватить пистолет. Но этих нескольких секунд туземцам вполне хватило бы для расправы. Подняв голову, он увидел над собой дисанца с занесенным топором из камня, готового в любую минуту разбить ему голову.

Ульв перехватил руку дисанца и молча боролся с ним. Ни один из них не сказал ни слова, единственным звуком был скрип песка под ногами. Брион отодвинулся от борющихся и направил пистолет на незнакомца. Тот взглянул на него горящими от ненависти глазами и уронил топор, осознав, что нападение не удалось.

– Зачем ты привел его сюда?! – крикнул он Ульву. – Почему не убил его?

– Он здесь, и мы можем выслушать его, Гебк. Это тот самый, о котором я говорил тебе. Я нашел его в пустыне.

– Мы выслушаем, что он скажет, а потом убьем его, – ответил Гебк с невеселой улыбкой.

Замечание было сделано вполне серьезно, но Брион понял, что непосредственной опасности нет. Он спрятал пистолет и впервые получил возможность осмотреться.

Помещение было куполообразным и еще хранило дневной жар. Ульв снял кусок ткани, в которую кутался от холода, оставшись в одной набедренной повязке с многочисленными предметами. Он пробормотал что-то невразумительное, и когда получил ответ, Брион впервые заметил женщину и девочку.

Они сидели у дальней стены на корточках, с боков от кучи каких-то растений, обе нагишом, лишь длинные волосы, падая на плечи, слегка прикрывали тела. Девочка была точной копией матери. Опустив стебель, который жевала, женщина поплелась к маленькому костру, освещающему комнату. На окне стоял глиняный горшок. Женщина положила оттуда еды в три чашки. Еда пахла ужасно, и Брион старался глотать ее сразу, не жуя и не нюхая. Он ел пальцами, как и остальные мужчины, и во время трапезы не говорил ни слова. Неясно было, являлась пища ритуалом или привычкой. Но трапеза дала ему возможность поближе познакомиться с жизнью дисанцев.

Пещера, очевидно, была искусственной. В твердой глине стен отчетливо виднелись следы инструментов, кроме части, противоположной выходу. Она была покрыта сетью корней, поднимающихся с пола и исчезающих в потолке. В этом, возможно, и крылась причина существования пещеры. Тонкие корни были заботливо сплетены и образовывали наверху единый корень толщиной с мужскую руку.

С него свисали четыре веды, туда же Ульв, садясь, повесил и свою. Ее зубы, очевидно, впились в корень: она висела без поддержки – еще одно звено жизненного цикла дисанцев. Похоже, тут был источник воды для веды, которую затем она передавала людям. Брион почувствовал на себе чей-то пристальный взгляд, поднял голову и улыбнулся девочке. Но та не улыбнулась в ответ и не изменила несвойственного детям выражения лица. Ее руки и челюсти безостановочно двигались. Она молча брала стебли, которые давала ей мать, разделяла их каким-то инструментом, а частично зубами. Работа была трудной, каждый стебель очищался долго. В конце концов извивающийся стебель был очищен. Девочка немедленно его проглатывала и брала следующий.

Ульв переставил свою глиняную чашку и рыгнул.

– Я привел тебя в город, как и обещал. А выполнил ли ты свое обещание?

– А что он обещал? – поинтересовался Гебк.

– Что остановит войну. Ты остановил ее?

– Я пытался, но это не легко. Мне нужна помощь. Ведь это ваши жизни нуждаются в спасении, ваши и ваших семей. Если вы не поможете мне…

– В чем правда? – прервал его Ульв. – Я все время слышу разное, и невозможно сказать, где же правда. Мы издавна поступали так, как велели магты. Мы приносили им пищу, а они давали нам металл и воду. Они говорили, что пока мы будем так делать, они не станут нас убивать. Они живут неправильно, но я получил от них бронзу для инструментов. Они обещали отобрать для нас землю у небесных людей, и это хорошо.

– Всегда было известно, что небесные люди – зло, а убивать их – добро, – подтвердил Гебк.