Чума на ваши домы. Уснувший пассажир. В последнюю очередь. Заботы пятьдесят третьего. Деревянный сам - Страница 159

Изменить размер шрифта:

— Слава тебе Господи! А я-то, я-то напереживалась.

Они вышли на площадь перед аэропортом. Перед тем, как направиться к стоянке такси, Смирнов, подхалимски заглянув в глаза Роману, тоскливо попросил еще раз:

— Может, все-таки позвонишь, Рома?

— Нет, совсем спятил! — возмутился Казарян. — Без пятнадцати шесть утра! Кто же звонит в такую рань в приличный дом?

— Ну уж и приличный! — не согласился Смирнов.

— Тогда тем более, — окончательно прекратил дискуссию Казарян.

Толпа жаждущих уехать пассажиров, длиннющая колонна таксомоторов, кучка водителей, вольно беседующих на отвлеченные темы, — вот она, стоянка. И еще диспетчер с палкой, уговаривающий как пассажиров, так и водителей. Полковник Болошева не стала обращаться к диспетчеру, она сразу направилась в клуб любознательных водителей. Диспетчер, увидев милицейские полковничьи погоны, по собственной инициативе побежал за ней.

— Что-нибудь случилось? — мелодичным голосом спросила полковник Болошева у слегка опешивших водил.

— Ничего не случилось, — опасливо ответил, судя по всему, самый главный бандит на колесах и почему-то застегнул молнию на кожаной куртке.

— Тогда я удивлена, граждане таксисты, — она достала из кармана изящную заграничную записную книжку с притороченным к ней золотым шариковым пером и предложила главному: — Попрошу ваши документы, товарищ шофер.

— Это еще почему? — возмущенно прорыдал главный.

— Если ничего не случилось, — терпеливо объяснила Лидия, — то пассажиры должны ехать, а таксисты их везти. Я наблюдаю нечто противоположное, — и уже с металлом в голосе: — Я просила наши документы, гражданин.

— У них просто перекур на пять минут, — вступился за шоферов диспетчер (кормился из их рук). — Они немного отдохнули и поедут. А вас я отправлю сейчас же.

— Мы — в конце очереди. Когда очередь пододвинется, двинемся и мы. Документы, документы, гражданин.

Главный, бешено раздувая ноздри, извлек из кожанки права. Незаметно подошедший Смирнов заглянул через ее плечо на фотографию в документе, а уже затем обратил внимание на оригинал и, вздохнув предварительно, укорил:

— Ну что мне с тобой делать, Петряков? Только что отсидел и опять за свое не так, так эдак. Вся местная таксистская хевра под тобой ходит, а?

Главный, наконец, узнал матерого волчару из МУРа.

— Я не понимаю, о чем это вы, Александр Иванович? — дурачком прикинулся мгновенно.

— Зато я понимаю, — сказал Смирнов. — Нас повезешь, когда очередь подойдет.

Ровно через семь минут они сели в таксомотор Петрякова. Когда тронулись, Смирнов со знанием дела поинтересовался:

— В основном денежных пиджаков с Севера пасете, Петряков?

— Ну уж вы и скажете! — полувозразил шофер.

— Ладно. Ты мне пока не интересен. Крути, Гаврила.

Гаврила крутил, а они, втроем сидя на заднем сиденье, тихо говорили о том, что надо было знать Лиде. Она, как приложила ладони к щекам в начала рассказа, так и сидела до его конца. Милиционер-то, милиционер, но — женщина. Впечатлительная. Помолчали. Смирнов спросил:

— Куда едем?

— Ко мне, — безапелляционно заявил Казарян, — Зойка с завтраком ждет.

— Она же не знает, что ты именно утром прилетишь, — удивился Смирнов.

— Армянская жена к приезду мужа за сутки готова к встрече.

* * *

Действительно, в обширной профессорской столовой был приготовлен роскошный завтрак. Перецеловавшись с Зоей, уселись за стол. Мужики не опохмелялись, хотя было чем, от обильной пищи отяжелели, даже чай пили без должного наслаждения. Смирнов все поглядывал на часы. Ровно в девять не выдержал:

— Роман, пора звонить.

— Иди к параллельной трубке в коридоре, — распорядился Казарян, а сам направился в доставшийся в наследство от отца-профессора монументальный кабинет.

Гудки, гудки, гудки, гудки, гудки… На шестом сняли трубку.

— Да, — произнес тихий женский голос.

— Здравствуй, Света, это Роман. Владислав дома?

— Он умер, — сказала Светлана и положила трубку.

Роман выскочил в коридор. У телефонного столика в кресле сидел Смирнов, уронив трубку на колени, и тупо смотрел перед собой, ничего не видя.

— Саня, — позвал Казарян.

Не меняя позы, Смирнов бормотал:

— Сукин сын, сукин сын, сукин сын.

— Кто? — спросила подоспевшая Лида. Смирнов вскочил с кресла и зашагал по коридору туда и обратно, туда и обратно, туда и обратно. Клиент дурдома. Лида, наконец, решилась спросить о главном, даже не спросить, а догадаться: — Что-то с Фурсовым случилось?

— Умер, — одним словом ответил Казарян.

— Что значит — умер? — вдруг завелась Лидия. — От старости умер, отравился грибами, инфаркт, инсульт, с крыши упал, бандиты убили?

— Она сказала одно слово «умер», — дал объяснение неопределенности своего ответа Казарян.

К нему вдруг подскочил Смирнов, схватил за грудки и затряс, полусвязно выкрикивая:

— Этот мерзавец сидел в служебном кабинете и ждал нашего конверта до упора. Дождался, крайкомовская блядь, и только глянул — ему больше не надо — сразу же звонок первому. А тот по вертушке — драгоценному нашему Дмитрию Федоровичу. Вот и все, Рома, — Смирнов кинул Казаряна в кресло, чтобы отдышаться, увидел жену и растерянно пожаловался: — Что же это такое, Лидок? Меня, как котенка, за шкирку и носом в свое говно: запоминай, запоминай на будущее и уж чтобы и мысли такой не было — нам гадить!

— Ты все про себя, — холодно оборвала его Лидия. — Давай о деле. Что произошло?

— Они заставили его покончить с собой? — вопросом предположил Казарян.

— Скорее всего, — Смирнов вдруг ослаб, сел в кресло, которое освободил Роман, растер ладонями набрякшее вдруг лицо и повторил: — Скорее всего.

В коридор вошла и Зоя, посмотрела на них и предложила:

— Чайку, ребята?

— Водки! — заорал Смирнов.

— Водки не будет, — твердо решила Лидия.

— Это почему же? — с грубым вызовом спросил Смирнов.

— Нам предстоит визит в одно место. Не хотела вас сразу огорчать, да и гон твой, Смирнов, прерывать, но гон кончен, и некого гнать, поэтому получайте: мы с Варварой уговорили Алика лечиться. Он сейчас находится в палате для алкоголиков в институте Сербского.

— Лучше места не нашли, — перебил ее Смирнов.

— Не нашли. Это, действительно, лучшее отделение в Москве по лечению алкоголизма.

— К чему такая спешка? — выразил неудовольствие Казарян. — Я уверен, что он сам выбрался бы.

— Он и выбирался, — сказала Лидия. — Две недели не пил и две недели не спал. Как потом оказалось, полное истощение нервной системы.

— Давно он там? — поинтересовался Смирнов.

— Уже двенадцать дней. Курс витаминных уколов закончен, завтра ему вшивают эспираль и, если все будет как надо, через неделю выпишут.

— Поехали, — приказал Смирнов.

— А как же чай? — спросила Зоя.

* * *

Не поехали, пошли пешком. Институт судебной медицины имени Сербского был рядом. Полуинститут, полутюрьма. Пропуска были заказаны предусмотрительной Лидией, и они беспрепятственно миновали три кордона.

Алкоголики-арестантики уже позавтракали, комната-столовая пуста, и поэтому главврач позволил им беседовать там. Алкоголик-арестант, он же журналист-международник Александр Спиридонов, вопреки ожидаемому, не производил впечатление несчастного, потерянного существа. Похудевший, без привычной в последнее время отечности лица и вроде как бы помолодевший, был он ровно весел и приветлив.

— Здорово, оболдуи!

— Привет, алкоголик, — откликнулся Смирнов. — Выпить хочешь?

— Не-а, — ехидно ответил Алик. — Какие новости?

— Он про Олега знает, — объяснила Лидия.

Они расселись за большим столом. Ни дать, ни взять — заседание первичной партийной организации. Смирнов подергал себя за мочку уха и, не зная как начать, начал:

— Новости-то? Есть новости. Коварная смерть вырвала из рядов советской литературы еще одного писателя.

— Это кого же? Я радио регулярно слушаю, а ничего не знаю…

Оригинальный текст книги читать онлайн бесплатно в онлайн-библиотеке Knigger.com