Чудовищный эксперимент (СИ) - Страница 4

- Ты проник в засекреченную организацию. Здесь посторонним делать нечего. Вдобавок ко всему ты вышел из Лиоро. Отсюда следует вывод, что ты сбежал из клиники. Теперь ты понимаешь, в какой ситуации ты находишься? - прервал тишину офицер. В голосе сквозили грубость и пренебрежение. - По-моему я ничего недозволенного не сделал, отпустите и вы меня больше здесь никогда не увидите, это я вам гарантирую.

Олег оценил ситуацию: восемь человек и все вооружены, вдобавок один из них держал на поводке огромную собаку. - Разберемся, как ты вообще оказался здесь, - сухо ответил ему офицер и подал знак рукой. - В чем дело, собственно? Я не знаю никаких тайн, секретных сведений, высадите меня на нейтральной территории и инцидент исчерпан, - Олег хотел, было пожать плечами, но стальные пальцы охранников еще крепче вцепились ему в руки.

- Хм. Любопытно излагаешь. Ты же теперь знаешь, что находится в Лиоро и как это связано с нами, - офицер многозначительно кивнул.

Погода стояла безветренная, солнце раскаляло воздух.

- Ладно, ребята пошутили, и хватит. Мне надо спешить. Я потерял очень много времени, и хочу наверстать упущенное.

Олег засуетился, попытавшись освободиться.

- А мы не шутим, - ответил ему офицер, левый уголок рта пополз вверх. Его холодные глаза с очень мелкими зрачками острыми иглами впились в душу. Двое подошли с боку и трое спереди, впятером они попытались увести Олега к стоящему неподалеку автомобилю с зарешеченными окнами.

Олег сделал решительную попытку освободиться: двумя движениями послал в глубокий нокаут стоящего напротив и сбил с ног его соседа, так что тот гулко ударился затылком об асфальт. Еще через мгновенье Олег ощутил дикую боль в голове и потерял сознание: тяжелый приклад опустился на голову, и, щелкнув замками, стальные наручники надолго повисли на руках.

- Дрянь, расстрелять бы тебя прямо на месте, - сплюнул кровью офицер, поднимаясь на ноги.

К этому времени Олег пришел в себя и попытался действовать ногами, но его опять схватили несколько солдат. Они бесцеремонно отволокли яростно сопротивляющегося Олега к командующему секретной военной базы. Им оказался высокий, крепко сложенный полковник.

В уютном кабинете он удобно расположился посреди мягкой мебели в окружении всевозможной аппаратуры. Мощные кондиционеры создавали в кабинете свой микроклимат: несмотря на тридцати пятиградусную жару здесь ощущалась прохлада. На стене висел плоский телеприемник и полковник слушал последние известия, когда в дверной проем шумно втолкнули Олега.

Задержанный простоял минут десять с отягощенными руками и терпеливо ждал, пока командир базы неторопливо водил авторучкой по листку и что-то сверял с данными в компьютере, изредка поглядывая на телеприемник.

Наконец высокий самовлюбленный мужчина с длинными усами закончил стучать по клавишам и, широко раскрыв глаза, уставился на Олега, который тяжело дышал, жадно вдыхая воздух.

Пахло ароматным дымом сигар и озоном, произведенным работающим принтером.

- На каком основании вы меня задержали? Вы не имеете права так поступить с человеком. Я не совершил ничего противоправного. Это произвол, - Олег чувствовал, что положение его почти безвыходное.

- И ты себя называешь человеком? - ответил полковник, оглядев с ног до головы задержанного, который стоял весь вымазанный в грязи, в мокрой одежде, небритый, с синяком под глазом и разодранной щекой. - По внешнему виду не стоит делать окончательных выводов. По-моему, я не давал вам повода себя ненавидеть, а мой внешний вид результат целой серии неприятностей. Вы даже не удосужились узнать, кто я такой? - отчеканил Олег.

Несколько секунд их взгляды оставались скрещенными, как шпаги, в молчаливом поединке, и никто не хотел уступать. - А мне наплевать на то, кто ты такой, ты слишком болтлив, и завтра решим, что делать с тобой. Сегодня мне некогда забивать голову подобной чепухой, - небрежно бросил надменный полковник с пышными усами.

На столе гордо возвышалась пузатая бутылка дорогого коньяка, раскрылась яркая коробка, соблазнительно предлагая сигары высшего сорта.

- Кто он? - робко спросил один из присутствующих.

- Не имеет значения, от него надо сразу избавиться, этот наломает дров, ответил полковник. Его блуждающие глаза наткнулись на прямой и твердый взгляд Олега. Еще несколько секунд они смотрели друг другу в глаза: как бы стараясь пересилить, полковник не выдержал и перевел взгляд на сержанта, которому бросил приказ. - Увести, - прорычал свое приказание полковник.

Усилием воли Олег заставил себя успокоиться.

Толстыми, как сосиски, пальцами полковник изобразил желание побыстрее избавиться от неприятного ему человека. Сузив глаза, начальник базы посмотрел на невозмутимо стоящего напротив Олега сержанта и переместил не - зажженную сигару в противоположный угол рта.

В этот момент Олег подумал, что самое ценное в жизни - это свобода. Но собственная судьба меньше всего зависит только от самого себя. Свобода и справедливость - вот самые высшие ценности. Олег свято верил в них. Но, прожив полжизни, понял, что всегда возникают непредвиденные обстоятельства, которых совсем не ждешь. Чтобы идти вперед, чтобы жить нормальной жизнью, надо бороться, повсеместно, повседневно. Извечная, отнимающая время и силы борьба за выживание - вот что нас окружает и сопровождает всю жизнь. Стоит только немного расслабиться, как сразу же тебя окружает зло и начинает пожирать, целиком и беспощадно, вместе с душою и плотью.

- Почему вы меня не отпускаете, какие на то есть основания, - позволил себе спросить Олег, уверенно и настойчиво. - Молчать, - громогласно заорал полковник, его злые глаза метнули молнии.

Захотелось схватить откормленного наглеца в форме и проучить, как следует. Олег, не раздумывая, рванул вперед, но направленный в голову ствол оружия, заставил машинально отступить. Предупреждать эти люди не приучены, пристрелят как собаку, и дело с концом, эту истину он давно для себя уже усвоил.

Два широкоплечих конвоира с плоскими, беспросветными лицами, подталкивая бластерами в спину, провели в подземелье. Ударом ноги в спину швырнули в камеру, где с трудом разместились бы два человека. С лязгом закрылась дверь на тяжелый металлический засов, после чего шаги конвоиров быстро растворились в тишине.

Внимание притянул тусклый фонарь. Закопченные стекла скупо раскидали желтые лучи по вечно темным стенам. Не сразу Олег привык к затхлому запаху, сжимающему легкие. Минут двадцать походил по камере и затем повалился на слежавшуюся сырую солому. Стены из угрюмых массивных камней создавали сильный душевный дискомфорт, вызывали ощущение безысходности. Он терпеть не мог замкнутое пространство, ограничение свободы передвижения его всегда сильно угнетало.

Хотелось разнести вдребезги все окружающее со всеми его обитателями: надсмотрщиком, мышами, крысами и назойливыми насекомыми.

Олег никак не хотел смириться с таким положением. Он не мог поверить, что настал конец его жизни, в самом расцвете сил. Тупой и нелепый. Лихорадочно стал обдумывать возможность побега. Перебрав в голове с десяток различных вариантов, он пришел к неутешительному результату: решил подождать, пока подвернется удобный момент. Он долго размышлял, но так и не удалось придумать способ перехитрить охрану. Ничего не оставалось, как углубиться в размышления и

воспоминания.

Жизнь крайне несправедлива на всех ее уровнях, подумал он. Сильный пожирает слабого, не думая о последствиях. Есть возможность - защищайся любым способом, и никому нет дела до тебя, повезет - выживешь. Олег рассматривал жизнь как вечный бой, жестокий и бескомпромиссный.

Неуютную мысль о несправедливом устройстве всего вокруг властно перебил скручивающий голод в желудке. Стонала каждая клетка уставшего тела. Ему захотелось помыться в горячей воде, одеться в чистое белье, досыта наесться и провалиться в сон часов на десять.

Сырой бархат темноты заботливо окутал его уставшее тело. Тишина шептала ему в уши: спать, спать, спать. Соседние камеры пустовали, изредка слышалось лишь легкое шуршание. Его одиночество иногда разбавляли появляющиеся из угла камеры мыши или крысы. Раздражали своим писком назойливые комары.