Чудовище. История невозможной любви - Страница 23

— Тсс! — прошипела Марта. — Он что-то говорит!

— Это зеркало может показать тебе все, что ты захочешь, — сказал зверь.

Сестры зажали ладошками свои маленькие, намазанные красной помадой рты, чтобы не завопить от радости.

— Возьми! Возьми зеркало! — крикнула Люсинда, пытаясь заставить Белль взять волшебное зеркало из рук Чудовища. — Она взяла его!

— Я хотела бы увидеть своего отца, если можно, — сказала Белль, заглядывая в маленькое ручное зеркальце.

Сестры вновь завели свой злобный напев:

— Заставь ее тосковать по отцу, напугай Белль до полусмерти!

Их хриплое кудахтанье пронеслось над землей, отравленное злым ведьминым колдовством.

Белль вдруг охватил сильный озноб:

— Ах, папа! О нет! Он болен, быть может умирает, и рядом с ним никого нет!

Руби опрокинула сосуд для гадания, вода расплескалась из него по деревянному полу пряничного домика. Теперь ведьмы не могли больше видеть ни Белль, ни Чудовище, ни того, как действует на них воля ведьм.

— Марта, быстрее, принеси еще воды!

Марта схватила серебряный сосуд, наполнила его водой и, расплескав часть воды по дороге, принесла сестрам, сидевшим теперь на полу и сгоравшим от нетерпения.

— Вот! Я принесла! — воскликнула она. — Смотрите, они начинают отражаться в воде! Что там происходит?

Руби колотила кулаками по мокрому полу — снова и снова, с такой яростью, что у нее на руках выступила кровь.

— Руби, остановись! Она уезжает! Она отправляется к своему отцу! Чудовище отпустило ее!

По лицу Руби потекли черные от туши слезы.

— А он дал ей зеркало? Она берет его с собой? Мы не смогли завершить перевоплощение!

Люсинда посмотрела на своих изнуренных от многодневного колдовства сестер:

— Не волнуйтесь, сестры, она взяла с собой зеркало, когда уезжала.

Руби злорадно усмехнулась:

— Тогда все в порядке. Отлично!

Комната вновь наполнилась безумным хохотом ведьм, которые перенесли теперь свое внимание на того, кого не нужно было долго уговаривать совершить небольшое жульничество.

ГЛАВА XXIII

Заговор ведьм

Гастон сидел за роскошно сервированным столом в своей столовой, украшенной чучелами животных, которых он убил за время своих многочисленных вылазок на охоту. Стул Гастона стоял во главе стола, за которым он сидел, и, разумеется, тоже был украшен лосиными рогами и накрыт звериными шкурами.

Нижняя челюсть Гастона с ямочкой на подбородке была выдвинута вперед несколько сильнее обычного — это было признаком того, что Гастон пребывает в отличном настроении. Точнее сказать, пребывал до той минуты, когда в столовую ввалились ведьмы и нарушили его одиночество.

— Эй, послушайте-ка, мерзкие ведьмы! Я не желаю, чтобы вы вваливались в мой дом без приглашения!

— Прости, что помешали тебе обедать, Гастон, но мы принесли новости, которые могут оказаться для тебя очень даже интересными!

Гастон с грохотом вонзил свой нож в деревянную столешницу.

— Сначала вы присылаете эту мерзкую скрытную тварь шпионить за мной, теперь вот это! Являетесь когда захотите. Наверняка пришли, чтобы чего-то требовать от меня!

Руби дернула головой, готовясь заговорить, но первой защищать Фланци ринулась Марта:

— Она здесь не для того, чтобы шпионить за тобой, Гастон. Она здесь для того, чтобы помогать тебе.

Смех Гастона вполне можно было сравнить с хохотом самих ведьм — он наполнил весь зал, от него у ведьм даже зазвенело в ушах.

— Помогать мне? Мне? Помогать? Зачем? Я же самый сильный и красивый мужчина во всем городке!

Сестры тупо уставились на него, размышляя, неужели он сам или еще кто-нибудь действительно так считает.

— Да, помочь тебе, Гастон. Мы нашли Белль, она сейчас едет к своему отцу.

Вот теперь Гастон посмотрел на ведьм — впервые после их появления. Наконец-то им удалось завладеть его вниманием. На сестрах были темно-красные платья — в тон помаде, которой они красили свои кукольные рты. Черные, цвета воронова крыла, локоны ведьм опускались до плеч, обрамляя их бледные лица, и были украшены большими плюмажами из красных перьев.

Сестры казались болезненно хрупкими и в своих нарядах выглядели нелепо, словно приодевшиеся на бал мертвецов скелеты.

— Вы нашли Белль?

— О да, мы нашли твою дорогую возлюбленную! — пропела Руби. — Она не сможет устоять перед тобой!

Гастон полюбовался на свое отражение в блестящем лезвии ножа и сказал:

— Конечно, а кто сможет?

Люсинда ухмыльнулась, стараясь не показать Гастону свое отвращение к нему.

— Мы предприняли кое-какие меры на тот — ничтожный по вероятности — случай, если она сможет. — Гастон удивленно поднял бровь, но Марта успела продолжить раньше, чем он смог сообщить свое мнение на это счет. — Мы будем рады, если ты повидаешься с одним нашим другом. — Злобная улыбка исказила ее бледное лицо, сделав его еще чудн е е. — Это наш очень близкий друг, который, мы уверены, будет рад помочь тебе.

Гастон попытался представить, каким должен быть человек, которого ведьмы называют своим близким другом.

— Его зовут мсье Д'Арк. Он заведует сумасшедшим домом, — сказала Люсинда, словно прочитав мысли Гастона.

Гастон не слишком удивился тому, что ведьмы водят дружбу с каким-то пройдохой, который заведует сумасшедшим домом.

— Морис, отец Белль, одержим бредовыми мыслями о каком-то звере, разве не так? — продолжила развивать мысль сестер Марта. — Возможно, сумасшедший дом — самое подходящее для него место.

Руби радостно хихикнула и добавила:

— Правда, я уверена, что его можно не помещать туда, если Белль выйдет за тебя замуж. Думаю, что вдвоем с ней вы сможете сами позаботиться о Морисе.

Гастон моментально понял замысел ведьм и был потрясен его изяществом. Разумеется, он сразу же и целиком поддержал план сестер:

— Хм. Бедный Морис действительноведет себя как сумасшедший. Зачем далеко ходить — только прошлым вечером он что-то бессвязно лопотал о том, что Белль находится в плену у зверя.

— Вот видишь? Ты сделаешь доброе дело для них обоих, если женишься на Белль. Должен же кто-то позаботиться о бедняге.

ГЛАВА XXIV

Измена Белль

Д'Арк был более чем счастлив выполнить требование Гастона поместить Мориса в сумасшедший дом, если Белль не согласится выйти за него. Конечно, ему было хорошо известно, что Морис всего лишь странный маленький человечек, любивший сильнее своих лязгающих аппаратов только свою дочь, Белль.

Д'Арк считал, что его жизнь вполне удалась. Его сундуки были набиты золотом, он заключил сделку с Гастоном, и ему предстоит приятное дельце — поучаствовать в прелестном старомодном мошенничестве.

Д'Арк знал, насколько жутко он выглядит в мерцающем свете факелов, и ничего не любил больше, чем наводить страх на других. Гастон и его шайка собрались в полном составе перед домом Мориса.

Состояла эта шайка из горстки отморозков, набранных Гастоном в таверне перед ее закрытием. Трудно найти что-то более пугающее, чем компания хулиганов после ночной попойки, с золотом в карманах и злобой в сердцах — и первое и второе было в данном случае за счет Гастона. Можно было почти не сомневаться, что Белль согласится выйти замуж за хвастуна Гастона, — да почему бы, собственно, ей и не выйти за него? Лучшего жениха ей, пожалуй, не найти. Кто еще в этом городке возьмет замуж девушку с такими странностями?

На стук дверь открыла Белль, и, увидев гостей, испуганно спросила:

— Чем могу вам помочь?

— Мы пришли забрать вашего отца, — ответил Д'Арк. Его похожее на череп лицо выглядело в свете факелов просто ужасным.

— Моего отца? — испуганно переспросила девушка.

— Не беспокойтесь, мадемуазель, за ним будут хорошо ухаживать.

Белль охватил страх. Она все поняла, особенно когда рассмотрела в отдалении повозку Д'Арка. Они забирают ее отца в сумасшедший дом!

— Мой отец не сумасшедший!

Погруженного в раздумья Чудовище ведьмы обнаружили в его маленьком кабинете. Сейчас они с помощью Фланци, глаза которой были способны передавать все, что она видела, наблюдали в зеркале за тем, что происходит с Белль.