Чудовища войны - Страница 7

Тяжелая стальная дверь была закрыта, но не заперта. Чмокнули залипшие прокладки, дверь повернулась на массивных петлях. Индира переступила через порог и очутилась в воздушном шлюзе. Когда он заполнился и открылась вторая дверь, датчик на скафандре отметил внезапный подъем температуры на 50 градусов. Впереди, в обширном помещении, под высоким потолком висели на цепях лампы. Они были видны только в инфракрасном свете. Индира обвела зал лучом нашлемного фонаря. Под лампами тянулись ряды больших квадратных баков, соединенных коричневыми пластмассовыми трубами. В баках стояла темная вода - на разных уровнях; они были покрыты желтоватым соляным налетом. Океанская вода, подумала Индира. Соленая, насыщенная сульфидами вода океана Европы. Температура: чуть выше нуля. Атмосфера: 90 процентов азота и 10 процентов углекислого газа со следами серной кислоты и водорода.

В баках не было ничего, кроме воды. Циркуляционные насосы выключены, в термостатах, стоящих вдоль стены, оказались только обвисшие, покрытые солями пластиковые рукава. На кафельном рабочем столе у другой стены обнаружились пятна от химикатов. И пустой флакон коричневого стекла, выпавший из гнезда. Индира с трудом ухватила его перчаткой и стерла с ярлыка иней. Содержимое: смесь из связанных нуклеотидов и лигазы. Обычно эта смесь использовалась для внедрения генов в бактерии при клонировании - либо с целью идентификации генов, либо для генинженерных работ.

Индира взяла пробу воды из бака и через шлюз на другой стороне зала прошла в длинный наклонный колодец. Поднявшись по нему, пролезла в открытый люк и очутилась в знакомом месте, под куполом монастыря. За поворотом изогнутого коридора настойчиво вспыхивала красная мигалка - тревожный сигнал багажного контейнера.

Контейнер объяснил:

– После вашего отбытия пришли несколько человек. Пытались меня открыть. Я включил защиту второй степени, как и предписано в разделе втором третьего параграфа.

Индира спросила:

– Конкретно: что ты сделал?

– Включил сигнал тревоги и дал два предупреждения. Когда это не подействовало, пропустил ток низкого напряжения по внешней оболочке. Один из людей потерял сознание.

– Им удалось тебя открыть?

– Конечно, нет. После включения защиты они ушли. Двое из них были вынуждены нести человека, выведенного из строя.

– Ты хочешь сказать, мертвого?

– Шок был достаточен для лишения сознания, но не для смерти здорового взрослого человека, как и предписано в разделе…

– Похоже, из-за тебя я по уши в дерьме.

Контейнер ответил, что не понимает этого выражения. Индира объяснила:

– Будут неприятности.

– Приношу свои извинения, - отрапортовал контейнер. - Я поступил по инструкции.

– Откройся. Мне надо уложить скафандр.

К тому времени, как появился брат Халга с известием, что Рссер хочет поговорить с Индирой, она успела снять скафандр и пропустить пробу воды через своего «химнюхача». Халга не обмолвился ни словом о попытке открыть контейнер - Индира тоже.

Как и в прошлый раз, Рссер стоял перед гудящим камином: если зал был символом его власти, то пламя - ее знамением. Индиру ждал завтрак: жидкая каша, водянистый кофе и какой-то бледно-желтый напиток. Манговый сок, как объяснил Рссер. В скафандре у нее была хорошая еда, но из вежливости пришлось выпить кофе. Он был еще слабее, чем объяснения, которые она по пути сюда дала Халге - насчет своего визита на старую шахтную станцию.

– Итак, мы допускаем вас к работе, - сказал Рссер. - Появились новые обстоятельства.

– Не уверена, что мне этого хочется. И вообще, лучше сработает мужчина, чем жалкая женщина.

– А, вы наводили о нас справки…

– Самые общие. Но мне хватило, чтобы понять, как сильно мне не нравятся ваши идеи.

Настоятель улыбнулся. У него были мелкие редкие зубы, как у маленького мальчика.

– Мы отнюдь не считаем женщин низшими существами. Только жалеем их, как и все человечество. У нас орден созерцателей, мы молимся об освобождении от клейма сатаны, лежащем на каждой клетке нашего тела.

– Очень мило с вашей стороны.

Рссер перестал улыбаться и твердо сказал:

– Вы будете на нас работать, миссис Дзурайсин, или заплатите неустойку, предусмотренную контрактом.

– От которого вы меня освободили.

– Только на словах. У вас имеется запись? Полагаю, что нет.

– Для святого вы маловато заботитесь об истине…

– Никто из нас не свят, дитя мое. Кроме того, небольшая ложь иногда служит высшей правде.

«Так можно оправдать все, что угодно, - подумала Индира. - Не удивительно, что на Европе куча неприятностей из-за верующих».

– Это не займет много времени, - тем временем вещал Рссер. - Вы квалифицированный охотник, я выберу вам в помощь опытных водолазов. У нас есть люди всех специальностей, ибо мы стремимся ни от кого не зависеть… К слову сказать, надеюсь, что наша лаборатория произвела на вас впечатление.

Индира молча взглянула на него. Если он хотел ее упрекнуть, то ведь и она могла обвинить его в попытке обыскать ее вещи. Она отлично знала, что искали монахи, и сверх того, кое-что обнаружила в пробе воды, взятой из лаборатории.

– Теперь мы не используем лабораторию, - продолжал настоятель, - но именно она создала основу доходности нашей фермы. Поэтому… - Он опять улыбнулся. - Поэтому нам придется вас обыскать после окончания работы - убьете вы чудовище или нет.

– Не сомневайтесь, убью.

Покажу вам возможности женщин. Покажу вам, чего стоят все ваши предрассудки, - таков был смысл ее слов. Она не объединяла два обстоятельства: ее открытие и крутой поворот в намерениях Рссера. Объяснения насчет лаборатории были вполне правдоподобными - настоятель не мог знать, что у нее есть доказательства его лжи. «Все дело в гордости, - подумала Индира. - Его гордости. И моей».

Люди, назначенные ей в помощь, брат Фергус и брат Финн, были знающими специалистами, но не пытались скрыть неудовольствия от работы с женщиной. Фергус был темнокожий, жилистый, нервный. Финн - плотный и очень спокойный блондин; один из самых высоких людей на памяти Индиры - выше ее на полметра. Голова его, обтянутая капюшоном «сухого» костюма, выглядела, как внушительных размеров валун. Борода у него была светло-золотистая, цвета спелой кукурузы; оба монаха забрали бороды в сеточки. И оба демонстрировали ущемленное чувство собственного достоинства. Информацией о драконе они не располагали. Ни записями сигналов сонара или видео, ни химанализами воды. Финн просто сказал:

– Мы знаем, что он есть.

– Тем не менее я хотела бы понять, какие у вас свидетельства, - ответила Индира. - Может быть, это другой организм. Нейротоксины, которые я использую, различны для разных классов монстров.

– Жуткое чудовище! - воскликнул Фергус. - Вот и все, что вам надо знать. Мы из-за него не можем работать на ферме.

Они уже были одеты и сидели в компрессионной камере. Монахи облачились в черные костюмы и такие же черные стабилизационные куртки; на Индире был белый костюм и желтая куртка; их подводные скутеры загромоздили всю камеру, так что пришлось задрать ноги. Все было готово, но Индира потребовала, чтобы сначала они поговорили. Хотела подготовить план действий и выделить главное. Она не доверяла монахам - сама заполнила воздухом баллоны (водолазы говорят «набила») и без посторонних глаз осмотрела костюм.

– Мы знаем, где его логово, - сообщил Финн.

– Логово?

Дело в том, что крупные монстры не живут во льду. Они плавают в открытой воде, дрейфуют вместе с восходящими токами, поглощая углерод и накапливая энергию для диверсий. Размножаются от случая к случаю. Их вывели для многолетней битвы и даже, как выяснилось, перестарались. Тихая война дала им долгую жизнь.

– Он живет во льду, - пояснил Финн.

– Рядом с фермой, - добавил Фергус.

Монахи темнили. Похоже, старались выдать как можно меньше информации. Не имеет значения, подумала Индира. Нередко у нее было гораздо меньше информации, хотя, конечно, ей еще не приходилось выходить на дракона.