Чудо в Марабране - Страница 2

— Фирма известная!

— Благодарю вас. Коли уж и вы знаете, значит, действительно известная. Это мне очень приятно… Но не будем отвлекаться. Фирма моя тут почти ни при чем, да и не по вашей это части… Перехожу к главному. У меня на заводе, дорогой ведеор протер, работает один инженер. Страшно талантливая бестия, прямо второй Эдисон! Но в коммерции сущий профан, иными словами, прост и бескорыстен, как… как… как служитель божий. Имя его называть не стоит. Слишком это неизвестное и ничем не примечательное имя… Ну-с, так вот, этот мой доморощенный Эдисон изобрел чудесный прибор, потрясающе замечательную штуковину! Я приобрел у него патент за бесце… тьфу!.. за огромные деньги. Приказал построить модель, испытал — замечательно! Грандиозно! Прибор называется «материализатор мысли», модель «ММ-222». Работает на сухих батареях, но можно подключать и к сети. Материализатор Мысли! Вы чувствуете, чем тут пахнет, ведеор протер?!

— Где? Чем?…

— Я говорю, вам понятно, какие тут открываются перспективы?!

— Простите, ведеор Браск, но я вас не совсем понимаю. Это даже несколько странно… Короче говоря, какое отношение имеет названный вами прибор, этот самый «эмэм», к Гроссерии и гирляндской религиозной общине? — сухо замечает протер, начиная терять терпение.

— Прямое, ваше беспорочество, самое прямое! — восклицает Куркис Браск и, сорвавшись с кресла, принимается бегать по ковру, безбожно соря пеплом.

Вместе с клубами дыма из его рта вылетают словно выстрелы резкие, отрывистые фразы:

— Пророки! Чудотворцы! Исцеляющие мощи! Кликуши там всякие и прочие нелепые еретичные лурды! Все чепуха, дорогой ведеор протер! Чепуха! Пережитки прошлого! Средневековье! Алхимия! Магия! Примитив!.. Стыдно! Пора бросать!.. Прибор «ММ-222» производит любое чудо с гарантией полной реальности! Это вам не книжные мифы, не фокусы шарлатанов-гипнотизеров, не механические поделки на проволочках, а чудеса настоящие, добротные!.. Что? Хотите манну небесную? Пожалуйста! В любом количестве! Прямо с неба! Хоть тысячу тонн!.. Хотите воду превратить в вино? Ха! Мы и без воды обойдемся! Вино из ничего! Из воздуха! Из одной идеи! Из коллективной молитвы! Настоящее вино, черт возьми! Любой марки, любой выдержки!.. Модель при мне, ведеор протер. Вот в этом чемодане. Испытывать можно хоть сейчас!

Протер-секретарь медленно поднимается над столом. Всю его спесь как рукой сняло. Он взволнован, он необычайно взволнован. Нет, нет, такого еще никто не предлагал Гроссерии. Этим грубым провинциалом, видимо, стоит заняться… С минуту он смотрит на Куркиса Браска, словно на выходца с того света, затем, облизнув пересохшие тонкие губы, хрипло произносит:

— Я надеюсь, вы… вы не шутите, ведеор Браск?

— Что вы, ваше беспорочество! Какие тут могут быть шутки? Да и похож ли я на шутника? О нет, я деловой человек. Я приехал из Марабраны не шутки шутить! Пятьсот километров на машине — и вдруг шутка! Что вы! Я прибыл заключить обоюдовыгодный контракт с первосвященником нашей славной религиозной общины, с нашим бесподобным покровителем, носящим звание сына божьего, с нашим великим гроссом сардунским! Вот для чего я прибыл в Сардуну! Это так, дорогой ведеор протер, и не иначе!.. Я буду выполнять любые заказы по производству высокосортных чудес в любых, заранее договоренных пунктах. Получать я буду по твердой цене в золотой валюте. Всем будет хорошо: ко мне хлынет золото, к гроссу сардунскому — слава. Это будет небывалое укрепление авторитета гирляндской религиозной общины во всем мире! Безбожники-коммунисты, еретики-христиане и все прочие поганые язычники и атеисты взвоют! И поделом!.. Кстати, ведеор протер, я гарантирую полную секретность заказов!..

В глазах протера-секретаря вспыхнули хищные огоньки. Охваченный сильнейшим возбуждением, он лихорадочно потирал руки и следил за бегающим по ковру фабрикантом, словно кот за мышью. Наконец Куркис Браск останавливается перед столом и стреляет в лицо протеру мощной струей дыма:

— Что же вы скажете, ведеор протер?

Изящная эспаньолка быстро взлетает вверх и тут же раздумчиво снова опускается вниз:

— Хорошо, ведеор Браск. Очень хорошо. Вы меня убедили. Ваше предложение не лишено некоторого интереса. Я думаю, ведеор гросс согласится принять вас. Соблаговолите немного подождать. Я доложу о вас его святости!

Белоснежная мантия стремительно проносится мимо самодовольного Куркиса Браска и исчезает за высокой резной дверью…

Седобровый старичок с пергаментным лицом дремлет в покойном вольтеровском кресле и зябко кутается в меховую мантию. За стенами дворца пылает знойный летний день, а старичку холодно и грустно. Его тощие ноги в отороченных соболем туфлях протянуты к пылающему камину.

— Приложитесь к мантии сына божьего! — шепчет протер-секретарь на ухо Куркису Браску.

Но, скверно воспитанный, фабрикант-южанин только дергает плечом и огрызается вполголоса:

— Давайте без церемоний! Я этого не люблю…

Сесть ему здесь почему-то не предложили. Раздосадованный, удрученный жарой, он стоит и почти враждебно смотрит на грустного старичка. В голове его бродят неуместные и греховные мысли: «Так вот он каков, сын божий, великий гросс сардунский! Простецкий старикан, болезненный, жалкий… На дядюшку Флиста похож, только трубки не хватает…»

Гросс медленно приподнял синеватые веки, окинул пришельца безразличным взглядом, отвернулся и, уставившись в огонь камина, заговорил слабым, надтреснутым голосом:

— Нам доложили о вашем… эм… эм… о вашем предложении, сын мой… Вы, надеюсь, гирляндец?

— Так точно, ваша честь!..

— Нужно говорить «ваша святость»!.. — шепчет протер-секретарь и морщится, будто жует лимон.

— Так точно, ваша святость, гирляндец! Куркис Браск из Марабраны, фабрикант и промышленник! — бодро поправляется ведеор Браск.

Стоячее положение заставляет его отвечать по-военному. Ему невольно вспомнилась молодость, форма капитана артиллерии, грандиозный поход на Восток, окончившийся, впрочем, весьма плачевно, и он даже стукнул каблуками от усердия и выпрямился.

— Вы можете объяснить нам принцип действия вашего эмэм-прибора, сын мой? — вяло, словно нехотя, спрашивает гросс сардунский.

— Так точно… то есть… никак нет!.. Но принцип работы не имеет значения, ваша честь… то есть, ваша святость! Тут, с вашего разрешения, главное — результаты! — отвечает фабрикант в некотором замешательстве и чувствует, что жара становится совершенно невыносимой.

— Нам важно знать, сын мой, — грустно тянет старичок, по-прежнему глядя на огонь и чуть не стуча зубами от холода, — заключается ли в вашем аппарате божественный промысел. Если да, мы примем его. Но, если мы увидим в нем происки врага доброты и прародителя злого начала, мы со всей решительностью отвергнем его и предадим проклятию. Извольте поэтому рассказать про ваш прибор подробно и обстоятельно, чтобы мы имели вполне ясную картину. И смогли вынести правильное решение.

Переступив с ноги на ногу и передернув плечами, Куркис Браск взволнованно почесал переносицу… Проклятая жара! В голове все перемешалось, словно ее взял кто-нибудь и взболтал… А старикашка-то, старикашка, до чего же настырный и въедливый!

— Хорошо, ваша святость, — заговорил он слегка охрипшим голосом и незаметно смахнул с носа соленую каплю. — Хорошо. Ваше желание для меня священно. Я попытаюсь его исполнить. У меня, правда, нет специальной научной подготовки, ибо в основном я предприниматель, но кое-что мне запомнилось из текста технической документации, приложенной к патенту, и это кое-что я попытаюсь вам изложить… Повторяю, ваша святость, лишь кое-что!.. Ну-с, итак, я расскажу вам все, что знаю… Вам, наверное, известно, ваша святость, что в голове у человека находится орган, именуемый мозгом!..

Гросс сардунский удивленно вскинул брови и посмотрел на Куркиса Браска с таким пренебрежением, что тот совсем смешался и затараторил от смущения как пулемет: