Чудесная пестрокрылка - Страница 17

Изменить размер шрифта:

Но как бы ее впрыснуть самому скорпиону? И тут приходится делать маленький станочек, к которому скорпион и привязывается. Ну-ка, каково придется ему от собственного яда? Но жидкость не оказывает на скорпиона решительно никакого действия. Может быть, мала доза? Но и доза яда от пяти скорпионов не убивает подопытного скорпиона, который совершенно не проявляет никаких признаков отравления. Впрочем, впрыснутый яд еще не совсем его собственный. Необходимо ввести яд, принадлежащий испытываемому скорпиону. Тогда игла скорпиона, привязанного на станочке, осторожно погружается в кожистую складку между члениками тела и сильно сдавливается пинцетом. Обычно после этого приема из иглы всегда показывается капелька прозрачного яда. Но и этот способ не вызывает никакого отравления.

Может быть, тут вкралась какая-нибудь ошибка? Тогда, чтобы быть уверенными в своих заключениях, производим много повторных кропотливых экспериментов. Нет, скорпион нечувствителен к собственному яду — в этом не может быть никакого сомнения.

Чем же вызвана смерть скорпиона?

И мы кончаем тем, с чего начали. Раскладываем круг из жарких углей. В центр круга вытряхиваем скорпиона. У него отрезан кончик ядоносной иглы. Сам же ядовитый аппарат, вместилище ядовитых желез, цел. Эта операция не приносит ему существенного вреда, и скорпионы без иглы превосходно живут долгое время так же, как и с иглой. Только такое оружие совсем негодно, оно не способно проколоть даже самого мягкого паука.

Скорпион, оказавшись в кругу углей, несется вперед и обжигается. Бросается в другую сторону и вновь получает ожог. Лихорадочные движения, размахивания хвостом ускоряются. Еще несколько бросков, ожогов — и скорпион мертв.

Так вот откуда эта молва о самоубийстве, в которую столько веков верил человек! Это просто тепловой удар, ожог. Как слеп человек, когда он не вооружен знанием!

— Вот вам и самоубийца! — замечает шофер Володя, внимательно следивший за нашими опытами.

Фаланги

Как иногда долго существуют старые, ошибочные представления! Когда-то фаланг считали сильно ядовитыми. Да и сейчас очень многие ни за что не поверят тому, что фаланга совершенно неопасна. Впрочем, сама внешность фаланги внушает недоверие и способствует упрочению такой репутации.

Помню, мое первое знакомство с фалангой произошло в Узбекистане.

Я поехал на велосипеде за город, высоко забрался на какие-то холмы, и вся пустыня оказалась внизу, перед моими глазами, как громадное море.

На обратном пути с холмов в лицо бил горячий ветер и этим несколько облегчал ощущение жары. Внезапно на дорогу перед велосипедом выскочила большая фаланга. Собственно, я сразу не сообразил, что это была она. Желтая, мохнатая, похожая на паука фаланга стала быстро перебегать дорогу. Еще какое-то мгновение — и колесо машины раздавило бы ее. Очевидно приняв это за нападение, фаланга резко остановилась, повернулась в сторону промчавшегося велосипедиста, подняла кверху два длинных ногощупальца и угрожающе защелкала сильными челюстями.

Осторожно, при помощи приклада ружья, фаланга была придавлена к земле и задушена. Это был крупный экземпляр, длиной около двенадцати сантиметров. Тело фаланги состояло из большой, мускулистой головы, относительно слабенькой груди и безобразно толстого, как мешок, брюшка. Впереди головы, как кинжалы, торчали две пары длинных темнокоричневых челюстей, вооруженных острыми шипами. К груди причленялись четыре пары ног, длинных и тонких, покрытых рыжими волосками. На бедрах задней пары ног торчал ряд каких-то странных беловатых отростков, которые, судя по всему, на ходу касались земли и, видимо, служили вроде осязательного или обонятельного органа. Вся фаланга была серовато-желтого цвета, с небольшой темной полоской вдоль брюшка.

Чудесная пестрокрылка - i_035.png

Это был крупный экземпляр фаланги.

В городе, вооружившись препаровальными иглами, под бинокулярным микроскопом[7] я детально отпрепарировал челюсти фаланги и убедился сам в том, что действительно никаких ядовитых желез у фаланги нет и в помине.

Вспоминается и другая встреча с фалангой, которая произошла уже в Казахстане, на озере Сор-Булак. Собственно, озера здесь уже не было. От него осталась только большая круглая площадь, ровная как стол, сверкающая от налета соли, на которой ветер поднимал легкие белые смерчи. Один край этого простора прорезался небольшой, узенькой полоской воды с чахлыми тростниками. Здесь из-под земли бил ключик.

В первую ночь на Сор-Булаке спалось плохо. Видимо, виной тому был утомительный жаркий день. Кроме того, заунывно выли волки, которые были явно недовольны тем, что единственный источник воды оказался неожиданно занят человеком.

Незадолго до рассвета сквозь сон почувствовалось, как по спальному мешку кто-то бегает. При свете луны был отчетливо виден силуэт фаланги. Резким взмахом сразу обеими ногами не удалось скинуть с себя фалангу. Мало того, очевидно приняв это движение за нападение, фаланга ринулась к рукам и, на ходу укусив за палец, помчалась прочь. Царапина, нанесенная фалангой, была небольшая и немного болела. Но на этом дело и закончилось, и на второй — третий день от царапины почти не осталось следов. Нужно заметить, что в сухом, жарком и солнечном климате пустыни удивительно быстро заживают всякие мелкие ранки.

Потом с фалангами пришлось познакомиться более детально, уже в порядке исследовательского задания.

В Советском Союзе насчитывается около восьмидесяти видов фаланг. Все это жители жарких и сухих пустынь. В большинстве случаев фаланги — ночные животные, прячущиеся на день в различного рода теневые укрытия, вроде нор, щелей, под камни, в трещины почвы и т. п. Фаланги — хищники и питаются преимущественно насекомыми, которых хватают и разрывают. Умертвив добычу, фаланга отрыгивает на нее желудочный сок, после чего засасывает уже переваренную жидкую кашицу.

Больше всего фаланг на юге нашей страны. Ими изобилуют Южный Казахстан, Узбекистан, Таджикистан и Туркменистан. Особенно много мне пришлось встретить фаланг на обширных такырных[8] пространствах близ Телекульских озер, в пустыне Дарьялык.

Шофер экспедиции, городской житель, ни разу не видавший пустыни и много наслышавшийся о ней всяких страхов, подвергся особенно большому «вниманию» фаланг. Однажды фаланга забралась ему на голову, и кепка с фалангой была мгновенно брошена в костер. Потом фаланги каким-то образом стали проникать в его брюки; конечно, каждый раз это сопровождалось большой паникой. Впоследствии выяснилось, что причиной необычной симпатии фаланг к шоферу были его длинные и широкие брюки, заметавшие на ходу с поверхности земли все встречное.

В этой местности фаланги оказывались всюду: забирались в пологи, в одежду и проникали даже какими-то неведомыми путями на самый верх тента грузовика. Но никто из участников экспедиции не был отравлен, а здоровье шофера, поплатившегося за свои длинные брюки несколькими укусами, было самым отменным.

Поговаривают, что фаланги — любители трупов. Но никто этого не видел и не наблюдал; подробности жизни фаланг до сего времени для нас неизвестны. По всей вероятности, это вымысел. Где в пустыне могут быть трупы, когда там много всяких санитаров, вроде орлов, сипов, воронов, коршунов, волков, муравьев, жуков-трупоедов и многих других любителей мертвечины? А между тем на этом безосновательном утверждении основано предположение, что челюсти фаланги заражены трупным ядом и поэтому укус ее неизбежно ведет к заражению. Надо сказать, что фаланга, как и подавляющее большинство всех членистоногих, крайне чистоплотна и после еды тщательно и долго занимается туалетом. Поэтому о каком-либо ощутимом количестве трупного яда, который мог бы остаться на челюстях фаланги, не может быть и речи. Оказался неядовитым и желудочный сок, который фаланга выделяет, прежде чем приняться за поедание добычи.

Оригинальный текст книги читать онлайн бесплатно в онлайн-библиотеке Knigger.com